Ратко в Дуб не пошел. Он решил хоть немного вспомнить, чему его учили в отцовской дружине. Просто чтобы понять, насколько владеет телом. Да и размяться не мешало. Снаружи не были видны окна, поэтому он не увидел, что за ним наблюдают. Волк, стоящий над сонным Баюном, и не дающий тому уползти обратно на перину, с одобрением. Кир смотрел откровенно восхищенно, а Степан с явным раздражением. Катерина тоже подошла к мальчишкам, уточнить, чего они там рассматривают.

— Красиво. Надо же как умеет. — протянула она с уважением.

— И ничего красивого. — фыркнул Степан. — Поскользнулся вон уже раза три! Чуть носом снег не пропахал.

— Да ты просто завидуешь! — констатировал Кир, который тоже завидовал, но нипочем бы это не признал.

— Да чему тут завидовать? — окрысился Степан.

— Чего вас завело-то? Немудрено, что поскользнулся. Он же собакой столько времени был, а в другом виде чувствуешь себя совсем по-другому. И правда, Степ, не надо злиться. Он же с малолетства учился. Вчера рассказывал. А ты учишься всего-то ничего. И то мне очень нравится, когда ты тренируешься. Как танец! — хитрая Катерина моментально пресекла и раздражение и зависть мальчишек.

— А ты-то откуда знаешь, как себя чувствуют в другом виде? — полюбопытствовал Кир, который про подарок лебединой кувшинки пока не знал. Катерина открыла было рот, но в этот момент в горницу выскочил Баюн, за которым летел поток воды. Кот в прыжке увернулся, вода сверкающим языком обрушилась на пол, и тут же впиталась в дерево. Кир смотрел во все глаза.

— Совести у тебя ни на грош нет! — Кот гневно отчитывал очень довольного Волка. — Как ты мог! А если бы на меня вода бы попала? Я бы вылизывался и вычесывался до вечера!

— Да Жаруся бы тебя высушила бы за три минуты. Подумаешь! — Волк выглянул в окошко. — Вон она как раз летит. Вместе с Вихорьком и Воронко. Ты на стол накрывать-то будешь, или голодными полетим?

— Как голодными? — Кот в ужасе прижал толстую правую лапу к груди, вторая лапа в это время махнула в сторону сундука, откуда вылетела скатерть-самобранка, сама расстелилась на столе и тут же оказалась уставлена множеством блюд, мисок, тарелок, чаш и чашек. — Как можно голодными? Обижаешь ты меня прямо с утра! Оскорбляешь, прямо скажем!

Ратко зашел с морозного воздуха в тепло и невероятно вкусные запахи, и, самое главное, что ему были рады! Псом он часто заглядывал в двери домов, и много раз слышал гневные крики, или уворачивался от летящего полена. Нет, попадались, конечно, и добрые люди, которые не гнали, а могли накормить, пустить погреться. Но, вот как бывает, когда тебе радуются, он совсем забыл! Даже дома в последние годы было трудно. Отец был занят Томилой, и уж какое вранье она придумывала о Ратко и остальных, и передать сложно! Ратко тогда всё чаще и чаще слышал выговоры и получал наказания за то, чего не совершал. Стоян часто был с дружиной, ему доставалось меньше, да его и ценили больше, всё же наследник. Злату ругать отец не мог. Злата была вылитой мамой. Не так чтобы и красавица глаз не отвести, а как улыбнется, вокруг все замирали. И ласковая, как котенок. Как на такую ругаться? Что уж Томила про неё не несла, а всё без толку. Наверное, за это первой и извела. Вот Злата ему, Ратко, всегда радовалась! Он резко отвернулся к окну, сделав вид, что что-то высматривает, когда вспомнил сестру. Злата — птица в клетке! Даже представить страшно! Хоть бы получилось её оттуда вызволить! Он повторял эти слова про себя всё время, пока они добирались до его родных мест.

Волк нес Баюна и сердито косился на Катерину. Мальчишки летели на Сивке. Для Ратко позвали Вихорька. Жаруся парила над Катериной, которая опять лихачила на Воронко.

— Жаруся, да скажи ты им! Что за танцы! — не выдержал, наконец, Волк, когда Воронко очередной раз заложил стремительный вираж где-то в облаках.

— Не приставай, зануда! — рассмеялся Сивка. — С кем ещё Воронко может так скакать?

Ратко про летучих коней старинного и знаменитого сказочного рода знал, конечно, но никогда близко их не видел, а уж верхом прокатиться и не мечтал! Когда понял, что попал в главный Лукоморский Дуб, и увидел Сивку, был поражен! Даже тогда, в собачьей шкуре, когда не до восторгов было. А уж теперь, сидя верхом на Вихре и пролетая высоко над землей, всё время сдерживался, чтобы не заорать от восторга! Увидел, что Степан Катерину подсаживает на Воронко, удивился. Конь-то отчаянный, самый быстрый! А когда понял, что она едет одна, удивился ещё больше и даже испугался, но смолчал, и только рот открыл, когда Воронко взвился в воздух.

— Да, вот так взлетит и не угонишься. — мрачно буркнул Волк. Он предпочитал Катерину контролировать. А за этим конем угнаться могла только Жаруся. И совсем уже хмуро добавил. — И лихачат оба почем зря!

Ратко теперь сам видел, о чем Волк говорит. Он только вздрагивал, когда абсолютно черный красавец-конь с немыслимой скоростью проносился мимо, а девчонка, которой полагалось бы визжать в ужасе, была в восторге!

Когда Ратко первый раз в своей жизни увидел свои родные земли с высоты, он затосковал. Всё было плотно затянуто густым мерзким туманом. Кое-где виднелись верхушки высоких деревьев и кресты на самой высокой колокольне в городе. К счастью край тумана был от города недалеко. Опустились на землю около дороги. То есть это была дорога, пока земли не захватил туман. Катерина сидела верхом, пока Воронко лихо утаптывал площадку около стены зеленоватого тумана, а потом она съехала с конского бока. Степан засмотрелся на окрестности, Кир просто не сообразил, что надо сделать. Ратко успел вовремя, предложил руку, поймал и поставил на землю. И ахнул, когда сказочница легко шагнула в туман.

— Здесь дорога чуть присыпана снегом. Идти будет не очень тяжело. — Катерина вышла обратно как ни в чем не бывало, и наткнулась на Ратко, который смотрел на неё в немом ужасе. — Не пугайся, пожалуйста. Я могу там быть. Степан, Кир, вы идете? — она махнула рукой Волку, Баюну и остальным, ласково погладила крыло Жаруси, зависшей около неё и улыбнувшись Ратко, решительно шагнула в туман. Рядом с ней расправив плечи и стараясь выглядеть как можно солиднее и опытнее, шел Степан, вынув из ножен кладенец, на котором плыли золотые полосы. Кир, который первый раз столкнулся с туманом, заставил себя переступить границу за которой они попадали в душный полумрак, и пошел следом за Степаном, а потом, вспомнив наставления Волка, догнал его и пошел справа от Катерины. Рукавицу с правой руки он снял, и теперь его совиный меч придавал ему уверенности.

— Глазам не верю. — выдохнул Ратко. — Они и правда могут там быть! А у Степана кладенец что ли?

— Да. — коротко ответил Волк и уселся у тумана насторожив уши, и пытаясь уловить хоть что-то.

Катерина шла по дороге, огибая тех, кто застыл в тумане. Потом догадалась оглянуться, и увидела побледневшего Кира.

— Кир, они не умерли, а спят. Как только я смогу разбудить сказку, они проснутся.

Кир кивнул головой, но ему было сильно не по себе. Зелень эта повисла в воздухе и из неё выступаю неподвижные фигуры. И ведь не просто как статуи! Кто-то бежал, кто-то остановился, обернувшись, и так уснул. И отчаяние, ужас, страх на лицах. Кто-то обнимал детей, женщины пытались собой их прикрыть. Идти сквозь это было попросту страшно. Но, он сцепив зубы шел за решительной Катериной. И косился на Степана. Тот в тумане изменился. Рядом шел не просто мальчишка-одноклассник, который его безумно раздражал, а настороженный, напряженный, как натянутый лук, воин. Да, наверное, опыта маловато. Но, это тебе уже не богатенький англичанин! Кир и сам подобрался, вспомнил, зачем он тут и стал внимательнее осматриваться вокруг.