Всё это происходит где-то в альтернативной вселенной, вне времени и здравого смысла. В той самой, где музыканты BrainStorm живут другие жизни, возят в Россию вместо песен тюльпаны и капусту, гуляют на балу императрицы, носят пенсне и щёлкают табакерками.

«Будь собой, прочие роли уже заняты», – говорил Оскар Уайльд. Они ведь могли даже не познакомиться друг с другом, просто пойти разными путями. Желание родителей, детские мечты, природные склонности и годы обучения зачастую тихо пасуют перед его величеством случаем. История не терпит сослагательного наклонения, но нам ведь всегда интересно, а как оно могло бы быть по-другому, не так ли?

Каспарс Рога:

Я никогда не хотел быть барабанщиком. Мой одноклассник Райвис Зигмундс в школе снимал небольшие фильмы – я начал выступать в них как актёр и постепенно заинтересовался режиссурой. Это выражаясь современным языком, а тогда в титрах просто писали «автор и со-автор». Наши работы показывали на любительских фестивалях, и мне всё время казалось, что кино – это моё призвание. Но тут вдруг меня позвали играть в группу Prāta Vētra – и я просто сказал «да», потому что это была ещё одна возможность увильнуть от школы.

Я так до сих пор и не понял, кто я такой. Люди, когда начинают карьеру, обычно видят себя в определённой области – для меня это большая проблема. Мне нравится одно, другое, пятое, десятое. Пока есть неопределённость, ты открыт любым возможностям в мире. Но стоит сделать выбор – всё, они для тебя исчезают. Я чувствую, что во мне сидит персонаж Джима Керри из фильма «Yes Man», который всегда говорит «да» и всё никак не успокоится.

Два года я проработал на телевидении оператором новостей. Там была отличная команда, в то время только формировались первые независимые телеканалы. Много репортажей, выездов, я был на передовой. Плюс у нас постоянно были банкеты – стоит ли уточнять, как мне нравилась эта работа?

Ещё я был барменом, но, правда, никудышным. Мэджик вот был отличным барменом в нашем Елгавском Доме Культуры, всегда делал хорошую выручку – а я устроился работать в тот же бар и ушёл в глубокий минус. У меня было много друзей, я просил кого-то из них присмотреть за баром и уходил на час поболтать по местному телефону с Айей, поскольку не было ещё мобильных.

Очевидно, что минус в такие моменты рождался, а моя карьера бармена погибала. Впрочем, сегодня у меня есть собственное кафе недалеко от дома, мы открыли его пару лет назад вместе с друзьями-рестораторами. Я живу за городом, вроде как специально уехал подальше от городских соблазнов, а теперь вся Рига приезжает ко мне. От себя не убежишь, как говорится.

Первые лет двадцать для нас всех BrainStorm был целым миром. Сейчас это лишь небольшая часть моей жизни. Если он вдруг перестанет существовать, трагедии не случится, Земля продолжит вертеться. Откроются другие двери, и я найду, чем заняться. Это вопрос характёра, и это разнит нас с Янисом и Марисом – для них, я думаю, группа по-прежнему 90 % жизни. Не буду кокетничать, я очень люблю BrainStorm, это мой кормилец, но я не могу сказать, сколько я в нём ещё пробуду.

Искусство без амбиций умирает, мы постоянно должны ставить себе цели, именно на пути к ним я и чувствую себя живым. Мы музыканты, и сцена – наша игровая площадка, наша форма вызова. Будь я маляром, я бы, наверное, рискнул покрасить Великую Китайскую стену. Здесь мы расходимся с Ренарсом, для которого сам процесс создания песни – это уже реализация, а мне нужно больше. Впрочем, мне кажется, Ренарс тоже искатель, он, как и я, стремится к тому духовному уровню, где привязанность становится относительной, не заземляет тебя. Ты понимаешь, что не этим мир начинается и не этим заканчивается.

Когда я был маленьким, мне всегда было интересно, что же там, за занавесом. Помню, я увидел в «Сталкере» Тарковского, как движется стакан, и очень долго пытался это повторить. Не получилось. Но чудеса и всё, что выходит за рамки нормальной жизни, меня интересовали всегда, сколько себя помню. Я по-прежнему их ищу, только теперь внутри себя. Достичь духовной глубины – это для меня и есть смысл жизни.

Я был один в Индии, медитировал и увидел реальную возможность духовного роста. Я уверен, что это мой путь, но не знаю, возможен ли компромисс с BrainStorm, где я много грешу, я чувствую это. Я всегда был максималистом, так что однажды придётся сделать выбор.

Я могу сколько угодно совершенствоваться в игре на барабанах, но идеал недостижим, это never ending story. BrainStorm – это матрица. Единственный поистине творческий, духовный момент – это рождение песни. Но и он не отвечает на вопросы: кто я, зачем я здесь, в чем моё предназначение.

«Потеряй себя – и найдёшь меня», в этом суть жизни. Мы все играем роли, пока нам это интересно – я музыкант, я политик, я воин, а я вот улицы чищу от снега, я убиваю, а я люблю. Постепенно мы пресыщаемся этим и получаем иммунитет ко всем желаниям. Если представить, что каждый из нас – это мыльный пузырь, то его стенки – это и есть наши зависимости и удовольствия, весь кармический вес. Если избавиться от него, лопнет стенка и ты воссоединишься с воздухом вокруг, ты станешь всем.

Есть красивая притча о том, как богатый наследник покинул свою семью и роскошный дворец, чтобы отправиться на поиски смысла жизни. Он много медитировал, изучал законы природы, голодал, обрёл верных последователей. Он очень ослаб физически. Однажды он переходил реку, и бурное течение едва не сбило его с ног. Он ухватился за посох, уперся в дно и простоял так много часов. Наконец он решил принять неизбежную смерть и разжал руки. В тот же миг он обрёл просветление и вышел на берег. Ученики обступили его, ожидая услышать великую мудрость. А он просто сказал им: «Что ж, пора перекусить?» Они испытали огромное разочарование, потому что ждали получить истину на блюдечке. Тем человеком был Будда, а его имя означает «пробудившийся».

Сложно сказать, какой это концерт, но судя по моему лицу – атмосфера очень радостная. Я всегда играю в этих наушниках. Просто счастливый человек, у которого видно сломанный зуб

Сзади меня знаменитый актёр Артурс Скрастыньш, мы вместе выступаем на каком-то представлении. Нам очень нравилось смешить людей

С этой роли началась моя любовь к кино, у меня на груди написано название фильма – BIRSTITE, что обозначает «швабра»