«титаны» в полной мере ощутили, как это, когда желания не совпадают с возможностями. Эдакая футбольная импотенция, когда хочешь, но не можешь.

Ведьмак сделал подачу Микробу, его сразу же повалили, Федор вскочил и ринулся к нашим воротам, обгоняя накатывающую на них сине-белую волну.

Удар! Отбил.

Еще удар — взял, упал, прижимая мяч к животу. Вскочил и сделал подачу Бураку, тот катнул мне назад, я опять ногой выбил на Ведьмака, тот принял, но его окружила полузащита противника и забрала мяч, он катнул на Лабича, но тут откуда ни возьмись — нападающий, и снова волна атаки.

Ожидаемо, сложно, но нам ни в коем случае нельзя пропускать, это дело чести.

Как я ни силился разглядеть нарушения или провокации, их больше не было. Шотландская команда была образчиком деликатности, и это бесило еще сильнее. Ну просто плюшевые мальчики-зайчики, вернее, мишки! И мы — злодеи и костоломы.

Отбил.

Отбил. Взял и сразу — Игнату, тот — Бураку, Любомир — Микробу. В этот раз Федор решил не сдерживаться. Обошел одного, второго, катнул себе же, блинканул — и вот он перед воротами, между двумя защитниками, которые уже бегут, уже мешают, и сделать подачу некому — Ведьмака полностью заблокировали. Пришлось Микробу бить самому с неудобной позиции.

Удар!

Взвыли болельщики.

Гол? Снова ничего не видно за спинами. Нет, вратарь взял. И опять понеслась сине-белая лавина, а наши защитники встали стеной, Лабич и Левашов чуть сместились к воротам, не пускают.

Никто уже не рвался в бой, все ждали удобного момента, а он не появлялся. Ни подката тебе, ни оскорбительного поведения, пеналя или хотя бы штрафного. Осторожничают «синеносые».

В общем, весь второй тайм нас тренировали играть в меньшинстве. Гоняли, как молодых. А все наши учились тянуть время и сохранять ворота в целости. Ох, как бесились шотландцы, а сделать ничего не могли — было велено вести себя примерно.

Свисток об окончании матча наши приняли, как избавление.

Я размазал пот по лицу и подавил желание сесть на траву. Сердце колотилось, как бешеное, начала кружиться голова — как каждый раз, когда включаюсь. Эта не игра в удовольствие, это тренировка выносливости. Добро пожаловать в дивный новый мир!

Зато выстояли, 2:2. Ничья в гостях дорогого стоит!

И дорогого стоит видеть, как бесится тренер «Рейнджерс», отчитывает нападающих. А те поглядывают на меня злобно. Я нашел взглядом Микроба — он позеленел и сливался с фоном, то есть с травой, еле шевелил ногами. Казалось, что, обессилев, он вот-вот упадет в обморок, потому я подошел к нему и спросил:

— Дойдешь?

Он кивнул, но я сомневался в его силах и поплелся рядом с ним вслед за вереницей наших, удаляющихся под свист негодующих болельщиков.

Саныч стоял у входа в подтрибунное и каждому находил доброе слово, каждого хлопал по плечу, по спине — молодцы, ребята! Сдюжили! А на лице — недовольство, но не нами, просто осадочек остался, да и у меня было ощущение, словно искупался в сточных водах.

Мимо нас прошел вратарь «Рейнджерс», посмотрел зверем. Больше всего на свете он хотел… чтобы толпа фанатов разорвала нас на куски. Неужели он не видел, что произошло на самом деле? Ну конечно, вратарю за спинами не видно, не скажет же поляк, что всю игру провоцировал Рябова, а потом плюнул ему в лицо. Для «рейнджерсов» злодеи — мы, и к тому же нас не удалось наказать, а это несправедливо.

— Эй, — Я назвал вратаря по имени, он обернулся, раздул ноздри.

Примирительно подняв руки, я подошел к нему.

— Понимаю, что ты чувствуешь: то же, что и я.

Парень округлил глаза — то ли удивился, что варвар по-английски умеет, то ли настолько не ожидал услышать что-то подобное, что обалдел и опешил.

— Ян плюнул нашему нападающему в лицо, а до того всю игру провоцировал. Ты можешь не верить мне, но я слишком хорошо знаю Антона. Просто допусти мысль, что так и было.

— Ты не мог этого видеть, — после секундного замешательства ответил он.

— Подумай, зачем Рябову так рисковать? Он ведь очень спокойный парень и знал, чем ему грозит такая выходка. Это глупо с его стороны. Подумай, это не всегда полезно, потому что выводы могут не понравиться.

Микроб, пошатываясь, смотрел на нас, он хотел поскорее уйти и съесть шоколадку, чтобы восстановить силы, потому дальше объясняться с «рейнджерсом» я не стал, направился к Димидко. С вратарем поравнялся Дессер, что-то спросил. Вникать я не стал.

Когда я приблизился с Сан Санычу, он посветлел лицом, обнял меня, хлопнув по спине:

— Саня, это блестящая игра! Просто блестящая!

С нами поравнялись Цыба и Колесо, сидевшие на скамейке запасных. Кореец прищурился еще больше и выдал:

— Тала-ант, что тут скажешь!

Впятером мы вошли в подтрибунное и обалдели. В коридоре между раздевалками образовалась куча-мала. Доносилась ругань на русском и английском, смешались синие футболки «рейнджей» и золотистые — «титанов», мелькали руки, локти, головы, черная форма охранников и судей.

Невысокого бразильца так толкнули, что он, растопырив руки, спиной налетел на нас. Сунул свисток в рот и свистнул так, что у меня уши заложило.

Тренер шотландцев стоял в сторонке, скрестив руки. Увидев Димидко, засуетился, свистнул для порядка, но потасовка достигла такой фазы, когда никто ничего не замечает, разогнать дерущихся можно только из водомета или дубинками.

Возле входа в нашу раздевалку скорчился Рябов, на нем повисли два охранника, а невысокий полузащитник с дредами бил его куда придется.

— Прекратить, факин шит! — взревел Димидко, но никто не отреагировал.

— Офигели! — воскликнул Микроб и ринулся в толпу, остальные наши — за ним.

Я бросился не в гущу событий, а к Рябову, который пытался пнуть обидчика, но охранники лупили его по ногам. Разбираться не было времени. Стоящего ко мне охранника я ударил под сгиб колена — он выпустил Рябова, всплеснув руками, и был отправлен валяться. Второй охранник получил в глаз уже от Антона, а мелкого напа я взял на удушающий и оттащил в сторону. Он затрепыхался, пытаясь освободиться, но я сильнее сжал рычаг, и парень похлопал меня по руке.

— Ты что делаешь? — спросил его я. — Трое на одного — по-твоему нормально?

— Он ударил меня по почкам! — обиженно вскрикнул мулат.

— Не верю, — сказал я и еще больше сжал рычаг, а когда противник захрипел, отбросил его в сторону, шмякнув о стену, и встретил