Каким-то образом несчастному мальчику с речного залива и отверженной красавице из знойной пустыни удалось обрести друг друга и стать единым целым.

Всего семь дней спустя Марк и его жена стояли перед входом в больницу и наблюдали за тем, как Келлеры увозят Брайана и Бекки. Марк помог новым родителям оформить временное опекунство над Брайаном. Даже городские власти поняли, что детей нельзя разлучать.

Марк чувствовал себя так, словно у него вырвали сердце. Несмотря на это, он улыбался, понимая, что не имеет права мешать счастью детей.

Когда Келлеры уехали, он повернулся к Амире и заключил ее в объятия. Хотя ей самой было нелегко, она попыталась утешить мужа, поглаживая его по спине.

Благородство ее души продолжало удивлять Марка, постепенно разрушая его представления о красивых женщинах.

– Домой, – прошептал он охрипшим голосом.

Амира кивнула.

Однако на этот раз дом не стал для него привычным убежищем. Пока Марк ставил машину в гараж, Амира куда-то исчезла. Негодуя на жену за то, что она покинула его в тот момент, когда он так отчаянно в ней нуждался, Марк решил прогуляться к заливу. Это место всегда притягивало его.

Тогда он услышал приглушенные всхлипывания, доносящиеся из комнаты для гостей. Боль, которую так усердно прятала его жена, наконец вырвалась наружу.

Глубоко вдохнув, Марк распахнул дверь и вошел в комнату. Прошло некоторое время, прежде чем он увидел ее. Амира сидела на полу в углу, обхватив руками колени. Она пришла сюда, чтобы поплакать в одиночестве.

Наверное, подумал Марк, ее следует оставить наедине со своим горем, но это было бы неправильно. Его жена страдает, и он не может просто так уйти. Ведь она не оставила его одного, когда Келлеры забрали Брайана. Марк опустился рядом с Амирой и притянул ее к себе.

Вздрогнув от неожиданности, она подняла заплаканные глаза.

– Уходи!

– Нет. Можешь плакать когда и сколько угодно, но только в моем присутствии.

Она толкнула его кулаком в грудь.

– Я никогда не плачу, чтобы добиться своего!

– Не сомневаюсь в этом, – согласился Марк, зная, что его жена слишком горда, чтобы воздействовать на него с помощью слез.

Очевидно, она недостаточно ему доверяла, раз боялась показаться слабой. Черт побери, с этого дня все будет по-другому.

– Мне не нравится, что ты плачешь в одиночестве.

Ничего не ответив, Амира прижалась к нему. Слезы ручьем текли по щекам молодой женщины. Он гладил ее по волосам до тех пор, пока она не успокоилась.

– Ну, теперь тебе лучше? – спросил Марк, нежно вытирая ее лицо.

Амира кивнула и подставила ему другую щеку. Этот жест вселил в его сердце надежду. Он свидетельствовал о ее полном доверии к нему.

– Я уже считала Брайана своим сыном, – еле слышно произнесла Амира.

– Я тоже, cher.

Ее тонкие руки обвились вокруг него.

– Дети будут счастливы с Келлерами. Они хорошие люди.

– Я все проверил. Их брак можно назвать образцовым. Никаких проявлений насилия со стороны обоих. Они обожают детей, но сами не могут их иметь. Мечта Брайана и Бекки сбылась, – подытожил Марк. – Почему ты плакала в одиночестве?

Почему ты не нуждаешься во мне так же, как я в тебе? Этот вопрос так и остался невысказанным.

Ее молчание продолжалось так долго, что Марк уже не надеялся получить ответ.

– Мой отец часто доводил мать до слез ради собственного удовольствия, – наконец произнесла Амира. – Я поклялась самой себе, что никому не позволю унижать себя таким образом.

– Я бы никогда…

Амира взяла в ладони лицо мужа и с волнением заглянула ему в глаза.

– Нет, Марк! Я не имела в виду… Я знаю, – прошептала она, – я знаю, ты бы никогда так со мной не поступил.

– Тогда почему?

Она сглотнула.

– Раньше мне было не к кому пойти. Я всегда горевала в одиночку.

Эти простые слова таили в себе многолетнюю боль. У него защемило сердце, когда он вспомнил, как часто блестели ее глаза от едва сдерживаемых слез.

– Плакать в одиночестве вредно для здоровья.

– А ты сам когда-нибудь плачешь?

Марк подумал о той пустоте, которая образовалась у него на душе, когда он потерял Брайана.

– Нет.

– Это тоже вредно.

Слова жены поставили его в тупик.

– Я твой муж. Разве в Зульхейле женщина не должна подчиняться своему мужу?

– В Зульхейле – да, но я уже начала изучать новые, американские правила. Согласно им, жена может ослушаться мужа, если у нее есть на то основания.

– Отлично, черт побери. – Марк обнаружил, что улыбается. – Ты собираешься превращаться в американку?

– Частично. Тебе это не нравится?

Марк засмеялся.

– Даже если и так, тебе ведь все равно, верно?

В воздухе повисло молчание.

– Ты мой муж, я завишу от тебя.

Амира не переставала его удивлять.

– Cher, даже если бы я и превратил твою жизнь в ад, то что бы от этого изменилось? – Он хотел ее рассмешить, но она по-прежнему оставалась серьезной. Тогда, обняв ее, Марк сказал: – Ладно, забудь об этом. Не такой уж я и плохой.

– Ты не жестокий, – немного помедлив, ответила Амира. – О таком муже, как ты, я и не мечтала. Но если бы у меня был выбор, то я бы не остановила его на тебе.

Это был удар ниже пояса.

– Почему?

– Потому что ты не можешь дать мне того, чего я больше всего хочу.

– И чего же?

– Любви, которую нечасто встретишь в этом мире. Любви, которая не ослабеет, когда я состарюсь и от моей красоты не останется и следа. Любви, которая будет поддерживать меня в суровых жизненных испытаниях. Вот чего я хочу больше всего на свете.

Это заявление на мгновение лишило Марка дара речи. Его жена облекла словами то, чего хотел он сам, но не мог четко сформулировать.

– Тебе довелось испытать подобную любовь?

– Это самое прекрасное, что есть на свете.

– Ромаз? – догадался Марк.

– Нет. – Ее ответ немного успокоил его. – Это была всего лишь юношеская влюбленность. Нет, я никогда не испытывала подобной любви и, возможно, не испытаю никогда.

– Почему ты думаешь, что я не смогу тебе дать такую любовь?

Амира фыркнула.

– Марк, ты что-то имеешь против красивых женщин. Я не глупа и знаю, что ты женился на мне неспроста. Ты хотел доказать всему миру, что тебе может принадлежать такая красавица, как я. – В ее словах не было хвастовства, одна лишь честность. – Не спорю. Ты балуешь меня, обращаешься со мной как с человеком, у которого есть свои чувства и мысли, но я не могу забыть, что досталась тебе в качестве награды, словно какая-то вещь. Ты легко уступил моему отцу, который хотел нас поженить, хотя мы виделись лишь мельком. Я пытаюсь, но никак не могу смириться с тем фактом, что на первом месте для тебя находится моя красота.