открылась дверь квартиры, потом Лялькины быстрые шаги, шуршание пакетов на кухне.

— Ты в заплыве? — крикнула она. — Давно мокнешь?

Через пару секунд она заглянула к нему, и через открытую дверь потянуло холодным противным воздухом.

— У тебя тут весело, — сказала Лялька, посмотрев на его сонное усталое лицо. — Есть будешь, Барбос?

Он кивнул.

— Понято. Просыпайся тогда. — Лялька ушла, а он с неохотой выдернул затычку. По мере того как убывала вода, на него накатывалось плохое настроение. «И чего меня действительно в люди потянуло?» — с тоской подумал он и потянулся за полотенцем.

Глава 13

ОБЩЕЖИТИЕ

Стол был сервирован кое-как, но еда производила приятное впечатление: жареное мясо, зеленый салат, картошка, соленые огурцы, квашеная капуста и даже две бутылки водки.

— По граммулечке, — сказал, разливая водку, один из недавних собеседников Виолетты, тот, который в пальто. Еще до ужина он успел ей представиться, так что она теперь знача, что зовут его Тропиным Сергеем Михайловичем и в прошлом, до жизни в бараке, он был владельцем крупной фирмы, торгующей цветными металлами. Словосочетание «цветные металлы» мгновенно примирило Виолетту со странным обликом Тропина, с его пальто, перевязанным пуховым платком, и она приняла волевое решение быть с Сергеем Михайловичем милой и обаятельной, тем более что, насколько позволяли рассмотреть пальто и шапка, надвинутая на лоб, Тропин был настоящим красавцем.

«Рэкетир» по фамилии Зуб и по имени Пал Палыч не вызвал в Виолетте никаких светлых чувств: «Грубое животное, — подумала она, — максимум с тремя классами образования». И Виолетта приняла решение быть с ним строгой и неприступной.

Конечно, образованием Пал Палыч не блистал и мог похвастаться всего лишь аттестатом зрелости вечерней школы поселка Апатьево Тверской области. Но Виолетта явно недооценивала его деловую хватку. Зуб в свои неполные тридцать лет владел сетью магазинов, торгующих спиртными напитками, и ничуть не уступал Тропину по денежному обороту.

Гинеколог Илья Дмитриевич, которого Виолетта окрестила «профессором», был, с точки зрения доходов, поскромнее Зуба и Тропина, но тоже не бедствовал: своя клиника в центре Москвы, обширная частная практика плюс накопления еще с доперестроечных времен, удачно вложенные в ценные бумаги.

За столом сидел еще один мужчина (обращать внимание на женщин у Виолетты пока не было душевных сил) — толстый лысый дядька с отечным лицом почечника («неправильно питается», — подумала она).

— Вита, вы будете водку? — спросил Тропин.

— Водку?! Нет, конечно. — Виолетта отодвинула пустой стакан.

— Напрасно, деточка. — Гинзбург заботливо заглянул ей в глаза. — Французского вина у нас, к великому сожалению, нет, а выпить вам сейчас было бы полезно. Считайте, что пьете лекарство, и поверьте многолетнему врачебному опыту.

— Что вы так над ней кудахчете? — вступила в разговор одна из дам, и Виолетту неприятно поразил ее резкий с железом голос. — Не хочет — не надо.

— Наташа, прошу вас, — укоризненно перебил ее Гинзбург, — вспомните свое состояние в первый день. Девочка волнуется, нервничает…

— А мы не нервничаем? — продолжала наседать Наташа. — Накладывайте, а то все остынет окончательно.

Теперь уже Виолетта не стала бы пить из принципа.

— Не обращай внимания, — все так же глотая окончания слов, шепнула ей девушка Маша, та самая, которая пригласила всех ужинать. — Наталья — гроза нашего общежития. Поешь.

— Не задерживайте, Сергей, — промямлил отечный дядька тонким голосом. — Наливайте. Между первой и второй…

Выпив, компания сосредоточилась на еде. Больше всего Виолетту поразило, что ее муж тоже проявил изрядную прожорливость и пил водку наравне со всеми, вместо того чтобы страдать. «Хороший аппетит, — со злостью думала Виолетта, — признак спокойствия. А спокойствие в сложившейся ситуации — признак психического расстройства».

Вообще у Виолетты было стойкое ощущение, что ее окружают буйно помешанные. Пьют, едят, шутят, играют в карты, а жизнь их висит на волоске…

— Перекур! — громко и пискляво возвестил толстяк. — Давайте теперь знакомиться. На сытый желудок оно вернее.

Гинзбург опять засуетился:

— Да, правильно. Пойдем по кругу. Итак, Вита, нас с Пал Палычем Зубом и Тропиным Сергеем Михайловичем вы уже знаете. И Машеньку — спутницу жизни Пал Палыча — тоже имели счастье лицезреть, еще там, в спальном помещении. А это — Наташа, супруга Сергея Михайловича, — указал на противную тетку с железным голосом. — Напротив вас — Максимов Александр Алексеевич, — кивнул на толстяка, — и его жена Люда. И, наконец, — гинеколог нежно погладил по плечу сидящую рядом с ним очень юную на вид девушку, — Таня, моя приятельница. Отчества я вам назвал для информации, не более. А так, в быту, мы называем друг друга по именам. Прошу любить и жаловать.

Виолетта, которой еще минуту назад казалось, что ни удивить, ни взволновать ее уже ничто не может (куда уж больше?), тем не менее поразилась про себя: до чего же негармоничные пары! Красавец Тропин — и такая злобная фурия его Наталья. Противный толстяк Максимов — и такая очаровательная у него жена Люда. Милая Маша плохо гармонировала с «рэкетиром», а Татьяна выглядела слишком, неприлично юной рядом с пожилым Гинзбургом.

— Она у тебя неважно воспитана, — как бы вполголоса, но так, что все услышали, сказала Наталья Кузнецову. — Ей хочется, чтобы все ее, бедную, жалели и слезы утирали. Ты бы объяснил своей жене, что мы все в одинаковом положении.

Гинзбург опять бросился на защиту Виолетты:

— Надо же дать время на адаптацию!

— А вот времени, — усмехнулся Тропин, — у нас как раз таки и нет. Они хотят нас растрясти быстро-быстро, пока никто не заметил нашего исчезновения.

— Все зависит от вас, — злобно сказала Наталья. — От тебя в первую очередь. Ты же с Психологом никак не договоришься!

— Суетиться не надо. — Тропин потянулся. — Лучше провести здесь лишний день и получить необходимые гарантии, чем в мгновение ока переселиться на кладбище.

Виолетту передернуло. На кладбище?! Какой ужас!

— Не волнуйтесь, деточка, — Гинзбург сделал страшные глаза Тропину, — так вопрос не стоит и никто нас убивать не собирается. Не потому, что наши похитители такие хорошие, а потому, что незачем.

Тропин не обратил на гинеколога внимания и продолжал настаивать на своем:

— Мне бы вашу уверенность, Илья Дмитриевич.

— А я с Ильей согласна, — сказала Наталья. — Психолог меня убедил. Ему нужны наши деньги, и только.

— И только? — вступил «рэкетир» Зуб. — Не слабо! Ты не въезжаешь или прикидываешься? Ему нужно «пол-лимона» баксов.

— Паша, но все-таки это только деньги, — сказала Маша. — Много денег, но у нас они есть.

— Ну вот, — перебил ее толстый Максимов. — Похоже, у нас опять начинается комсомольское собрание. Тогда целесообразно будет привлечь к обсуждению новичков. Игорь, что ты думаешь?

Кузнецов с любопытством переводил взгляд