Артузова допрашивал с применением мер физического воз­действия не рядовой следователь, а начальник секретариата НКВД. Ежовские палачи хотели не только выбить из Артузова признание в его шпионской деятельности, но и получить развернутые показания со ссылкой на представителей зарубежных разведок, агентов, тер­рористов и заговорщиков. В итоге Артузова обвинили в работе на четыре иностранные разведки — французскую, немецкую, английскую и польскую. Вменялось Артузову в вину и «сокрытие сведений о заговорщической деятельности маршала Тухачевского». При этом следователей не заботила правдоподобность обвинений.

Приведем свидетельство из книги А. Панчинского и М. Тумшиса «Щит, расколотый мечем. НКВД против ВЧК», основанное на про­токолах допросов чекиста:

«Первоначально Артузов "упорно скрывал свою вину и от­казывался давать следствию показания о своей антисоветской и шпионской деятельности". Первый протокол был составлен 27 мая 1937 года. Именно тогда Артузов, "видя, что дальнейшее сопро­тивление бесполезно, решил встать на путь полного признания пре­ступлений", совершенных им, и начал давать "следствию искренние показания о своей преступной деятельности"».

Как свидетельствуют материалы сфабрикованного дела, Ар­тузов «сознался» в предъявленных ему обвинениях относительно активного участия в заговоре внутри НКВД, который возглавлял Ягода. В ходе допросов он «поделился» со следователями своими планами в области экономики, почерпнутыми им из периода нэпа. В политической области «заговорщики» якобы хотели реализовать политическую программу, изложенную... в проекте Сталинской конституции 1936 года. Этот ход Артузов предпринял не случай­но. Он надеялся опровергнуть предъявленные ему обвинения в ходе судебного процесса. Однако его дело в Военную коллегию Верховного суда так и не поступило. Приговор ему вынесла так называемая «тройка».

21 августа 1937 года эта «тройка» в составе председателя Во­енной коллегии Верховного суда СССР Ульриха, заместителя про­курора СССР Рогинского и заместителя наркома НКВД Вельского заочно вынесла решение расстрелять А.Х. Артузова и еще шестерых бывших чекистов, среди которых были выдающиеся разведчики Б.М. Гордон, Ф.Я. Карин, О.О. Штейнбрюк и другие. В тот же день все они были расстреляны. Позднее родственникам Артура Христиановича была выдана фальшивая справка, что он умер в заключении 12 июля 1943 года.

Репрессии не обошли стороной и других сотрудников и руко­водителей органов госбезопасности. Вслед за Ягодой, смещенным с поста начальника ОГПУ, сменивший его Ежов физически уни­чтожил десятки разведчиков, пришедших в ИНО ОГПУ при Ягоде. В 1938 году наркомом внутренних дел становится Лаврентий Берия. И снова на органы госбезопасности обрушивается жестокий ураган массовых «чисток». На сей раз убирают всех, кто получил назна­чение при бывшем наркоме внутренних дел Ежове. В результате в 1938 году внешняя разведка органов госбезопасности практически бездействовала.

В декабре 1937 года по обвинению в контрреволюционной деятельности был арестован отставной генерал-лейтенант царской армии Владимир Федорович Джунковский, стоявший у истоков че­кистских операций «Трест» и «Синдикат». 21 февраля 1938 года он был расстрелян по приговору «тройки» и похоронен в безымянной могиле. Такая же участь постигла и Александра Матвеевича Доброва, и десятки других честных людей, добросовестно сотрудничавших с советской разведкой.

В апреле 1937 года Борис Федорович Лаго, возвратившийся в СССР из Китая, был арестован с санкции тогдашнего начальника 7-го (разведывательного) отдела ГУГБ НКВД Слуцкого. В постанов­лении об аресте утверждалось, что Лаго, будучи командирован со специальным заданием за границу, расшифровал себя, игнорировал указания Центра и тем самым поставил под удар «один из боевых участков работы». Следователей не интересовала обоснованность обвинений «Марселя», честно и добросовестно выполнявшего за­дания Центра, и постановлением Военной коллегии Верховного суда СССР от 20 сентября 1938 года он был расстрелян. Через двадцать лет, в 1958 году, Б.Ф. Лаго был посмертно реабилитирован.

Репрессии обрушились и на ближайших родственников А.Х. Ар­тузова. Уже во времена Берии почти все они были расстреляны или брошены в тюрьмы. Уцелеть удалось только сыну Артура Христиа­новича Камилу. Он был отправлен в лагерь на Колыме и, пройдя все круги ада, чудом выжил.

Выдающийся чекист, знаменитый контрразведчик и руководи­тель внешней разведки Артур Артузов был захоронен в безымянной могиле, предположительно в совхозе «Коммунарка», где вместе с ним покоятся тысячи безвинных жертв. 7 марта 1956 года он был реабилитирован посмертно.

27 декабря 1938 года но указанию наркома вну­тренних дел Лаврентия Берии был арестован и брошен во внутреннюю тюрьму на Лубянке отозванный из Парижа в Москву в ноябре того же года 37-летний ре­зидент внешней разведки НКВД во Франции капитан госбезопасности Георгий Косенко. Ему вменялось в вину «участие в контрреволюционной террористиче­ской организации». До февраля 1939 года бериевские костоломы выбивали из разведчика признание в при­писываемых ему преступлениях, а 20 февраля Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила его к высшей мере наказания. Георгий Косенко, отдавший всю свою жизнь службе в органах госбезопасности, был тайно казнен в ночь на 21 февраля 1939 года, а его тело захоронено в безымянной братской могиле в районе совхоза «Коммунарка» вместе с телами других жертв произвола. Выдающийся разведчик разделил трагическую судьбу многих десятков своих соратников, погибших в результате необоснованных репрессий.

Георгий Николаевич Косенко родился 12 мая 1901 года в Став­рополе в семье служащего. Незадолго до начала Гражданской войны получил среднее образование, закончив в родном городе мужскую гимназию.

Белые царские генералы во главе с Калединым, выпущенные советской властью из тюрьмы под честное слово не воевать против нее, бежали на Дон и Северный Кавказ, чтобы развязать Гражданскую войну в стране. В 1918 году отец Георгия Косенко, принимавший участие в революционных событиях в Ставрополе, был расстре­лян белогвардейцами, захватившими город. А вскоре и его сестра, являвшаяся членом партии большевиков с 1914 года и работавшая в большевистском подполье, была повешена. Озверевшие белые генералы не щадили даже женщин в борьбе за власть.

Георгий Косенко, которому едва исполнилось 17 лет, без колеба­ний встал на сторону советской власти. В 1920 году он становится секретным сотрудником ВЧК в Ставрополе и активно борется с бело­гвардейцами и иностранными интервентами. В 1921 году Косенко записывается красноармейцем в Ставропольский дивизион войск ВЧК. В том же году двадцатилетний чекист вступает в ряды РКП (б). До 1924 года принимает активное участие в уничтожении остатков белогвардейских банд на Северном Кавказе.

В 1924 году Георгий Косенко становится кадровым сотрудником органов ОГПУ. Работает на различных должностях в своем родном городе Ставрополе, а также в Новороссийске, Владикавказе, Ростове, Свердловске и Москве.

Еще в гимназии Георгий Косенко неплохо овладел французским языком, на котором разговаривали в его семье, как до революции это было принято среди русской интеллигенции. В начале 1933 года на молодого, но успевшего приобрести оперативный опыт чекиста обратили внимание сотрудники Иностранного отдела ОГПУ. По их рекомендации он переводится в кадры внешней разведки. А уже 30 апреля того же года Георгий Косенко назначается на ответствен­ную должность заместителя резидента ОГПУ в Харбине.