Ронни Чокер пожал плечами.

– Говори, малыш. Много времени прошло. Много чего нужно рассказать. Я надеялся, что ты придешь меня навестить пораньше. Я скучал по тебе.

Он говорил так обыденно, так нормально. Но Ронни Чокер не был нормальным. Он мог пошутить вместе со своим врагом, а потом выстрелить ему в голову, пока они еще вместе смеялись. Он был жестокий, расчетливый и очень опасный.

– Больно ты милый. Ты же меня ненавидишь. Наверняка ненавидишь, после того, что… что я сделала.

– Время идет, все меняется. Я изменился, – он опять пожал плечами. – Со мной произошел несчастный случай. Упал на лестнице и ударился головой. Проторчал в больнице целую вечность. Это меня изменило.

Ей об этом никто не говорил.

– Сейчас ты в порядке?

– Говорят, да. Мне сделали всякие снимки, обследования. Врач сказал, была черепно-мозговая травма. Трещина в черепе, остался шрам в мозгу. Короче, я стал другим. Все мои перепады настроения, вся злость, которая была раньше, ушла. А еще появились провалы в памяти.

Можно ли было ему верить? Или это часть какого-то хитроумного плана? Два года прошло после суда. Тогда он точно ее ненавидел. Хотел ее убить. Белла была уверена, что прошло недостаточно времени, чтобы он изменился в своих желаниях.

– Как ты упал? Случайно?

– Не помню. Надзиратели говорят, что да. Да неважно. Как у тебя дела, Иззи? Расскажи мне про Олли. Как там мой малыш?

Иззи. Казалось, прошла вечность с тех пор, как кто-то называл ее так. Когда она попала в программу защиты свидетелей, ей нужно было выбрать другое имя. Она выбрала «Белла», потому что это было производным от «Изабель», а «Ричардс» – девичья фамилия ее матери. Рон- ни, конечно, ничего этого не знал.

Белла разглядывала его, смотрела прямо в глаза. Говорил ли он правду насчет несчастного случая? Он и в самом деле казался другим, намного более мирным. Но она не могла быть уверена.

– Это ты мне расскажи про Оливера, Ронни. Ты же его похитил.

Он уставился на нее, а потом рассмеялся.

– Что это ты мне тут навешиваешь? Я похитил нашего Олли? Ну и дела! – Он изменился в лице. Лицо нахмурилось, темные глаза сузились: – Что ты такое говоришь, куколка? Что стряслось? – Вернулся его острый, резкий, отрывистый тон, который Белла так хорошо помнила.

– Олли похитили. Прошла неделя, и полиция не может его найти. Близких мне людей убивают. Убили Агнес. – Она по-прежнему пристально смотрела ему в глаза. – Застрелили в голову. В висок, Ронни! Твой любимый способ, как говорят.

Он опять рассмеялся, качая головой.

– Ты думаешь, я приказал кого-то убить? Думаешь, я похитил нашего сына? Если ты не заметила, детка, я за решеткой. Я покончил со всем этим. У меня и выбора не было.

– Я тебе не верю, Ронни. Я думаю, это ты убил Алана Фишера и Агнес. И я думаю, это ты забрал у меня Олли, чтобы наказать за то, что я тебе сделала. Кто о нем заботится? Ему нужен уход. У него астма, а ингалятора с собой нет.

Вдруг Ронни Чокер резко наклонился вперед. Охранник хотел вмешаться, но Ронни от него отмахнулся.

– Осторожнее, Иззи. Хоть у меня и была травма, я все еще могу выйти из себя, особенно если на меня давить. Я не позволю тебе опять меня провести, так что даже не пытайся.

– Я не шучу, Ронни. Олли похитили. Я пришла сюда сегодня, чтобы выяснить, стоишь ли ты за этим.

Он заговорил медленно и вдумчиво:

– Я понятия не имею, кто такой Алан Фишер. Конечно, я знал Агнес, и мне жаль, что она мертва. Что касается нашего сына, я не дурак, Иззи. Его место с тобой. Я провел дни, недели, пытаясь смириться с тем, что ты со мной сделала. Вначале, если бы я только мог до тебя добраться, я бы придушил тебя голыми руками. Но после того несчастного случая я изменился.

Это правда? Белла не могла понять. Его глаза ничего не выражали. Она не могла в них ничего прочесть. Он всегда умел скрывать свои истинные мысли.

Ее голос дрогнул.

– Ты не врешь насчет Олли? Клянешься, что не забирал его?

– Я тебе ничем не обязан, Иззи. Мне приятно видеть, как ты страдаешь. Я не хочу облегчать твою боль, нисколечко. Но я никак не связан с исчезновением Олли, я тебе клянусь. Ты должна его найти.

– Точно?

– Я его не трогал. Но я тебе обещаю: если кто-то тронет моего мальчика, я его прикончу – не важно, что я в тюрьме.

– Он у Эми, твоей сестры? Она бы тебе помогла.

– Эми от меня отреклась. Я даже не знаю, где она сейчас живет.

Белла чуть было не прикоснулась к нему, но отдернула руку.

– Я должна знать, Ронни. Речь не обо мне, а об Олли. Если он заболеет, ему понадобятся лекарства. Если ты что-то знаешь, ты должен мне сказать.

Ронни Чокер ухмыльнулся.

– Можешь не сомневаться. То, что случилось с Олли, ужасно. Он мой единственный ребенок. Я тут торчу за решеткой и не в состоянии что-то изменить. Каково это мне, как думаешь? Но, с другой стороны, мне приятно, как тебя это волнует. Выглядишь ты уничтоженной.

– Речь не обо мне! – завопила она. – Я хочу, чтобы с Олли все было в порядке! Неужели ты этого не хочешь? Ты же его отец, бога ради!

Он хлопнул себя по коленям.

– Ладно, шутки в сторону. Не в этот раз. Я никогда бы не навредил своему сыну. Ты знаешь, как я боготворил этого ребенка.

– Так что же с ним случилось? – сказала Белла. Вся эта паника, от которой сворачивались внутренности, нахлынула вновь. Белла была уверена в том, что Ронни забрал Олли, чтобы наказать ее. Только эта мысль удерживала ее от помешательства. Ведь в таком случае она знала, что о ребенке заботятся. Ронни любил сына. А теперь он сказал, что никак с этим не связан.

Он провел рукой по обритой голове.

– Полиция должна постараться получше и найти его. Ты должна их поставить на дыбы, детка. Кто-то ведь знает, где он. Посмотри вокруг, Иззи. Наверняка это какой-то идиот из круга твоих друзей, или с кем ты там работаешь. Заставь полицейских это выяснить. – Он слегка наклонился вперед. – Верни его, Иззи, – прошипел он. – Потому что если что-то случится с Олли, будет нехорошо. Я найду этого ублюдка и тебя тоже заставлю страдать за то, что допустила это. – Он снова откинулся на стуле. Снова его улыбка. – Ты знаешь, о чем я, да, малыш? Понимаешь, к чему я?

Белла очень хорошо понимала. Ронни никак не связан с исчезновением Олли, но, хуже того, он винил в этом ее. Мысль о том, что она могла потерять Олли навсегда, разрывала ей сердце. Слезы брызнули из глаз, и она никак не могла их сдержать.

Белла вернулась домой разбитая. Тюрьма находилась в паре миль от Йорка, всего в часе езды. Джеймс высадил ее в центре Хаддерсфилда, где она села на автобус до Мелтэма. Когда Белла зашла, Элисон не стала ее ни о чем расспрашивать, только узнала, как прошел день. Белла сказала, что ходила по магазинам Хаддерсфилда под предлогом того, что ей нужно было побыть одной. Элисон отреагировала нормально, поскольку Белла каждые два часа отписывалась ей, что все в порядке.