то уж трибуты совсем потерялись. В громадном серебряном Роге изобилия было полно припасов, однако подобраться к нему оказалось непросто. Трибут тянулся к оружию – но хватал лишь воздух, бросался в какой-нибудь прогал – и врезался в стену или налетал на меч, пытаясь уклониться от встречи с противником.

Большинство трибутов свихнулись, а Вайресс… Она осмотрелась, осторожно отступила подальше от Рога изобилия, каким-то чудом нашла склад припасов. Дальше началась весьма неуклюжая и кровавая бойня, однако Вайресс была уже далеко – потихоньку исследовала арену, покуда не устроилась на скале над озером, на виду у всех своих соперников. Только вот они ее не видели! Ей удалось найти слепое пятно, и хотя они бродили буквально в паре футов от нее, но так и не нашли. Она просто сидела тихо, как мышка, ела, пила из озера и спала, свернувшись калачиком.

Самое смешное (если в Голодных играх бывает хоть что-то смешное) в том, что распорядители Игр тоже не могли ее отыскать, когда пытались отправлять подарки от спонсоров. И хотя они относились к этому с юмором, на самом деле были смущены: девчонка из Дистрикта-3 понимала устройство арены лучше, чем они сами.

В конце концов Вайресс осталась один на один с юношей из Дистрикта-6. Она встала в полный рост, открыв свое местонахождение, парень ринулся вперед, как он думал, раскроил себе череп о скалу и утонул в озере. Планолету победителя пришлось покружить в поисках около часа, пока она сама не вышла к Рогу изобилия. Позже, когда победительницу спросили, как же она выстроила свою стратегию, Вайресс ответила: «Я следила за лучами света». Больше она ничего не сказала – то ли не захотела, то ли сама не понимала. По идее, за нее следовало бы болеть, ведь ей удалось перехитрить распорядителей Игр, – и все же она была слишком странная.

* * *

Конечно же, Вайресс прикрепили к нам! Вечно Двенадцатому остаются объедки. Грязные костюмы, строптивые клячи… Пытаюсь смириться, хотя она меня ужасно бесит. Еще одна чудачка, с которой придется иметь дело, а я и без того на взводе. Чем поможет мне девчонка, следящая за лучами света? Как девчонка, покинувшая арену без единой царапины, научит меня защищаться от соперников? Как девчонка, не сразившаяся ни разу ни с кем, никого не убившая, не обучившая ни одного трибута, может быть моим ментором? Никак.

Именно это я и собираюсь сказать, и вдруг выходит вторая женщина. Я узнаю ее не сразу. Она гораздо старше, пожалуй, ровесница Хэтти. И тогда я вспоминаю Игры, которые смотрел еще в детстве, и истеричного мальчишку в костюме из морских раковин, коронованного перед всем Панемом. Истерика у него началась, когда стали проигрывать основные моменты Игр, показывая все двадцать три смерти его соперников. И эта женщина-ментор держала своего подопечного и пыталась укрыть его от камер, жадно ловивших каждое движение.

Это – Мэгз, победитель из Дистрикта-4. Она смотрит на меня грустно, с пониманием, потом раскидывает руки и говорит:

– Мне очень жаль Луэллу, Хеймитч.

Я балансирую на грани ярости и горя, потом плотину прорывает. Шагаю к ней в объятия, роняю голову ей на плечо и начинаю рыдать.

Глава 7

Вообще-то я редко плачу. Только если люди умирают, и тогда я рыдаю – некрасиво, сильно, быстро всхлипывая. Вот как сейчас.

Луэлла умерла. Я должен был за ней присматривать и не справился. И хотя моей единственной возлюбленной навеки останется Ленор Дав, Луэлла – навсегда в моем сердце.

Мэгз просто держит меня, пока я вздрагиваю от рыданий, заливаюсь слезами и соплями. Вайресс уводит Мейсили и Вайета дальше по коридору, оставляя нас вдвоем.

– Прости! – выдыхаю я. Мэгз лишь качает головой и продолжает похлопывать меня по спине.

Когда я немного успокаиваюсь, она отводит меня в комнату с полной ванной горячей воды, дает сумку и говорит:

– Костюм клади сюда. Магно хочет его обратно. Потом искупайся и иди к нам.

Мэгз уходит, прикрыв за собой дверь. Кидаю полотенце на камеру, чтобы побыть одному, – плевать, если меня накажут. Я сдираю с себя ненавистный костюм и запихиваю его в сумку. Дома я позволяю себе горячую ванну лишь по воскресеньям, в остальные дни обхожусь ведром с холодной водой, потому что натаскать воды, нагреть и наполнить наше жестяное корыто – непростое дело. Глубокая фаянсовая посудина, полная воды почти до краев, кусок сливочно-белого мыла и жидкий шампунь – невиданная для меня роскошь. Погружаюсь в ванну, и тепло обволакивает мое тело, размывая запекшуюся кровь Луэллы и окрашивая идеально чистую воду в розовый.

Закрываю глаза и пытаюсь очистить свои мысли, чтобы осталось только тепло, гул голосов вдали и запах супа, который мешается с легким цветочным ароматом мыла. Вот и все, что есть в мире. Больше ничего. Вероятно, я лежу очень долго: когда вновь открываю глаза, вода уже прохладная, а кожа на пальцах сморщилась. Спускаю воду и как следует оттираю себя губкой, смывая инсектицид, дорожную грязь и последние следы жизни Луэллы.

Вытеревшись досуха большим пушистым полотенцем, я надеваю белье и заботливо приготовленную простую черную рубашку с брюками, обуваю новые ботинки. Открыв дверь ванной, я задумываюсь, нужно ли стыдиться, что я дал волю чувствам, и понимаю: мне абсолютно плевать, кто и что подумает.

Апартаменты выглядят странно, как-то безлико. Их обставлял любитель пушистых вещичек и оранжевого цвета. Безделушки с котиками и песиками резко контрастируют с решетками на окнах. Я иду, ориентируясь по запаху, и оказываюсь на кухне. За столом едят Мэгз, Вайресс и Вайет.

– Присоединяйся, – говорит Мэгз. – Твоя подруга сейчас в ванной.

Я слишком устал, чтобы ее поправлять насчет статуса Мейсили – «одноклассница» было бы правильнее. Она наливает в огромную миску… что бы вы думали, действительно суп с фасолью и ветчиной!

– Мэгз его специально заказала у повара, – говорит Вайресс.

– Так и есть. Думаю, он дарует утешение. – Мэгз ставит миску передо мной.

– Еще бы. – Я нюхаю пар, вспоминая своих сестричек, и па, и бабушку. А теперь и Луэллу. Зачерпываю ложку и ощущаю вкус дома, собираюсь с духом перед тем, что ждет меня впереди. – Где мы?

– В апартаментах для сдачи внаем. В этом году их сняли для трибутов, – объясняет Мэгз.

– В прошлом году нас всех держали в бараке. Здесь более уединенно, – добавляет Вайресс.

– Чего не скажешь про ванную. Я закрыл камеру полотенцем.

– Их установили специально для трибутов. Никогда не знаешь, наблюдают за нами или нет, – сообщает Мэгз. – А вот запись