– Мы могли бы нанести им хоть какой-то ущерб, – говорю я Рингине.

– Хотя бы небольшой. А может, и довольно ощутимый, – добавляет кто-то позади меня.

Я оглядываюсь и вижу Плутарха. Он машет съемочной группе, веля снимать тренировку с ножами, и не сводит с меня глаз.

– Вопрос в том, почему вы этого не сделали?

Глава 8

Ребра ноют, меня так и подмывает садануть Плутарха прямо в лицо за его вопрос. Подтекст вполне ясен: он спрашивает не только про мини-мятеж здесь, в спортзале. Он имеет в виду и дома, в Дистрикте-12. Почему мы позволяем капитолийским мерзавцам собой управлять? Потому что мы трусы? Глупцы?

– Почему вы все им подчиняетесь? – давит он.

– Потому что у вас автоматы, – прямо говорит Рингина.

– Разве все дело в оружии? Не спорю, оно дает преимущество. С другой стороны, если учесть огромную разницу в количестве населения Капитолия и дистриктов… – Плутарх умолкает.

Да, в Двенадцатом мы здорово превосходим миротворцев. Я прикидываю, каким оружием мы смогли бы завладеть. Кирки, ножи, немного взрывчатки. Но что они по сравнению с автоматами, бомбардировками, газами и целым зверинцем капитолийских мутантов?

– Не сказал бы, что мы подчиняемся, – возражаю я.

– Разве нет? Вы ведь принимаете условия Капитолия.

– Потому что хотим жить! – рявкаю я. – Неужели вы этого не видите?

– Я-то вижу. И виселицы вижу, и расстрелы, и голод, и Голодные игры. Вижу, – кивает Плутарх. – И все же я не думаю, что страх, который они вызывают, служит достойным оправданием для договора, который мы заключили. А вы? – Мы смотрим на него с изумлением. Плутарх нас не дразнит, не издевается над нами – просто спрашивает. – Почему вы на него согласились? Почему это сделал я? Если уж на то пошло, почему люди всегда с ним соглашаются? – Не дождавшись ответа, он пожимает плечами. – Подумайте об этом.

– Твоя очередь, Хеймитч. – Герсилия протягивает мне нож, который я мог бы: а) бросить в мишень, б) воткнуть в сердце миротворца, обеспечив себе мгновенную смерть. Меня до сих пор пошатывает, и все же в мишень я попадаю.

В конце очереди меня ждет Плутарх. Я пытаюсь не обращать на него внимания, но он не отстает.

– Вчера вечером ты устроил то еще шоу.

– Да уж, и ты наверняка перетасовал кадры так, чтобы польстить президенту.

– Не пришлось. Трансляцию прекратили, когда взорвалась шутиха. В «Новостях Капитолия» церемония открытия прошла безупречно.

– Вряд ли публика, которая принимает «Новости Капитолия» всерьез, в этом усомнится. Местным вообще плевать на трибутов, живых или мертвых.

Я задумываюсь, что они сделали с телом Луэллы. Надеюсь, отправили Маккоям. Их участок на кладбище рядом с нашим, так что довольно скоро мы с Луэллой воссоединимся. Я отворачиваюсь, Плутарх кладет мне руку на плечо.

– Мне жаль Луэллу, Хеймитч. Она была стоящим человеком. Я это сразу увидел.

Неужели он пытается принести мне соболезнования?

– Почему вы меня преследуете? – срываюсь я. – Тут полно желающих попасть на камеру. Почему бы вам не прогуляться по залу?

– Я приписан к Двенадцатому. – Он поднимает руки и немного отходит. – Постараюсь дать тебе небольшой перерыв.

Встревоженный его расспросами, я отвожу Мейсили с Вайетом в сторонку.

– Послушайте, если мы вступим в союз Ампера, ребята из Седьмого будут в нашей команде. Давайте я познакомлю вас с Рингиной, она вон там. – Я пристально смотрю на Мейсили. – Постарайся быть милой. Ни слова про ее косички, ни слова про ее ногти, ни слова про то, как она смотрится в коричневом, и не проси посмотреть ее брошку, потому что ты эксперт по украшениям!

Мейсили фыркает:

– Мне нравятся ее косички.

– А ты, Вайет, веди себя нормально. Не вздумай озвучить их шансы на смерть.

– Могу я оценивать шансы на смерть других людей?

– Нет! Пока нет, а может, и вообще никогда! Жуть какая! Если тебе так нужно прикидывать шансы, занимайся подарками или спонсорами, – говорю я. – Забудь, что мы безудержные. Мы должны выглядеть так, чтобы нас захотели в союзники. Как люди, которые способны подставить плечо в трудную минуту. Стойкие. Находчивые. Внушающие доверие.

Подбегает Ампер в костюме цвета электрик, размахивая над головой петлей из черного шнура.

– Привет, Хеймитч! Дистрикт-10 с нами. Они в багровых костюмах. Я встретил их в секции завязывания узлов. Один из ребят, Бак, сделал мне лассо. Хочу сплести из него какой-нибудь талисман, ведь я ничего не захватил из дома. – Он оборачивает шнур петлями вокруг руки, надевает на шею и добавляет шепотом: – Тогда я смогу его расплести и использовать на арене.

Губы Мейсили кривятся.

– Нельзя носить его в таком виде – на украшение ничуть не похоже. Ты как ласка, запутавшаяся в сетке для кур.

– Разве? – Ампер, вроде бы не обиженный, бросает на меня любопытный взгляд.

– О чем мы только что договорились? – напоминаю я Мейсили.

Она не обращает на меня внимания и принимается распутывать шнур на шее Ампера.

– Это Мейсили, из моего дистрикта. Хочет стать твоим союзником.

Мейсили осматривает шнур, проверяет на гибкость, вертит между пальцами.

– Можно сплести из него колье и повесить на шею в качестве украшения. Это плетение в одну нить. Выглядеть будет примерно так… – Она вытаскивает одно из своих украшений – изысканное черное колье, в которое вплетен сверкающий медальон с выгравированным цветком. – Разумеется, без цветка.

– Ладно, – кивает Ампер. – Сделаешь мне такое же?

– Пожалуй, смогла бы, только у меня нет липкой ленты, так что придется его держать, пока я плету.

– Подержу, – заверяет паренек.

– Застежки тоже нет, так что придется завязывать прямо на тебе, чего я обычно стараюсь избегать.

Ампер роется в кармане и вынимает подаренную мной булавку.

– Вот что у меня есть.

Мейсили рассматривает булавку.

– Сойдет. Только будь осторожен, когда снимаешь, не то все расплетется. Пошли.

Она идет к трибунам, даже не убедившись, что Ампер следует за ней.

– Мой отец хочет с тобой познакомиться. Он на площадке с картошкой, – говорит Ампер и устремляется вслед за Мейсили.

Его отец? С картошкой? Меня вновь охватывают сомнения. Что я делаю? Может, Ампер просто ребенок, живущий в воображаемом мире? Я должен знать наверняка, прежде чем связывать себя обязательством. Поэтому я знакомлю Вайета с Рингиной, надеясь, что он хотя бы постарается вести себя нормально, и отправляюсь на поиски человека с картошкой.

Обогнув забитые трибутами площадки, я его вижу. Невысокий черноволосый мужчина стоит спиной ко мне, облокотившись на прилавок с одной-единственной картошкой. Желающих овладеть его навыками не нашлось. Я задерживаюсь возле соседней площадки для обучения навыкам первой