– У него еще другая сестра есть, – подсказал Вадим, видя, что парень не спешит с ответом.

– И? – строго посмотрел на Берислава Горчаков.

– Мыслю, жива она еще, – с робкой надеждой в голосе ответил юноша. – Там у них четверо, вроде как воеводы. Они с самого начала четырех самых красивых девок отобрали и с собой увели.

– Ну а горюешь-то чего? – пожал плечами Олег. – Нападем да отобьем сестру твою, коли жива будет.

– Дык то-то и оно, – Берислав снова вздохнул, – татар там сотни четыре наберется, а вас вон, – парень указал взглядом за спину Горчакова. – Не одолеть ворогов с такими силами.

– И всего-то? – усмехнулся Олег. – Тогда вот тебе первый урок, Берислав – воюют не числом, а уменьем! Если сестра твоя жива – выручим. Я сказал!

Скрываясь за присыпанными снегом лапами ели, Горчаков рассматривал противоположный берег Оки в бинокль, который дома брал на охоту. Ширина реки здесь была метров четыреста, в морозном воздухе висела туманная дымка, быстро сгущались сумерки. Олег щурился и напрягал зрение, чтобы рассмотреть все детали.

Берег на той стороне был пологий и низкий, переходящий в слегка волнистую равнину. В полусотне шагов от реки на едва заметной возвышенности стояла высокая квадратная церковь с маленькой башенкой над двускатной крышей. Башенку венчал «луковичный» купол с деревянным крестом. Рядом с храмом торчала похожая на вышку часового колокольня. За церковью просматривался обширный пустырь, а за ним в один неровный ряд выстроились пятнадцать огороженных жердями подворий с избами и хозяйственными постройками. Ограды охватывали не только строения, но и примыкавшие к ним огороды. Дворы не теснились один к другому, расстояние между ними, как показалось Горчакову, было никак не меньше сорока или даже шестидесяти метров. Там были посажены яблони, на которые Олег старался не смотреть, уж больно жуткие плоды висели на них. Слева пустырь ограничивала боярская усадьба, окруженная частоколом выше человеческого роста.

С трех сторон село Спасское окружали луга, а за огородами широкой полосой тянулись поля. По ним прямо за селом бродили сбитые в огромный табун кони. В самом селе их тоже хватало. Лошади были везде. Они стояли в крестьянских дворах, топтались по огородам. Много их было на пустыре перед церковью и у боярской усадьбы.

– Это плохо! – Горчаков досадливо поджал губы. – Конь при виде чужого может заржать, а здесь для хозяина лошади – это как сработавшая автосигнализация у нас. Значит, действовать придется быстро – стремительный бросок и штурм. Короче, то, чему меня в армии учили.

Олег проходил «срочную» в морской пехоте Балтийского флота, и теперь он старательно припоминал все когда-то слышанное на занятиях. Проникнуть незаметно в лагерь, аки ниндзя, и поснимать часовых было нереально. Монголы играть в поддавки не собирались. Местность вокруг села была совершенно открытой и хорошо просматривалась. Один часовой торчал на колокольне у церкви. В боярской усадьбе имелась такая же башня, как и во дворце коломенского князя, и там, на дозорной площадке, над срезанным верхом тесовой кровли, виднелись голова и плечи второго стража. А еще за селом, шагах в тридцати от леса, на значительном расстоянии один от другого, горело два костра. И у каждого грелось по пять воинов, которые, надо полагать, охраняли табун запасных лошадей.

«Этих, с вышек, надо будет снять прямо отсюда. И здесь мой «тигренок» скажет свое веское слово», – с теплотой подумал Горчаков, относившийся к оружию так, как иные мужчины не относились и к женщинам. Оружие Олег любил, ласкал и вожделел заполучить в свои руки чего-нибудь еще.

Базовой моделью охотничьего карабина «Тигр» являлась знаменитая снайперская винтовка Драгунова. В магазинах «Тигры» продавались укомплектованные прицелами от СВД. Но среди охотников попадались такие привереды, что армейская оптика их не устраивала. Во-первых, она казалась им слишком тяжелой. «Угу, – покивал Горчаков, – пятьсот восемьдесят грамм, куда как не тяжесть. Зарядку по утрам делать надо!»

Во-вторых, многим не нравилась сетка в прицеле, она им, видите ли, целиться мешала!

«Хреновому танцору всегда что-то мешает», – прокомментировал это дело Олег. Лично его армейский ПСО-1 М2 устраивал по всем параметрам. И сетка, рассчитанная на дальность стрельбы до 1300 м, и дальномерная шкала с расчетом на цель высотой 1,7 м Горчакову нисколечко не мешали, а наоборот, помогали.

Поэтому он не стал, как другие, менять проверенную в боях вещь на заграничную фигню, которая, ко всему прочему, была еще и в несколько раз дороже. «Я лучше денежки с большей пользой потрачу», – решил Олег и купил вместе с карабином ночной прицел ЮКОН.

«Далекие выстрелы вряд ли потревожат спящих за толстыми бревнами людей, – размышлял Горчаков, – но как быть с теми, что греются у костров?»

– Неждан, – повернулся он к стоявшему рядом приятелю, – там, на краю поля, десяток монголов. Наши новгородцы сумеют тихо подобраться к ним по лесу и перестрелять из-за деревьев?

– Обижаешь? Они же все охотники! Подкрадутся так, что никто и не заметит! – Неждан поправил мешавший ему узел белого платка под подбородком.

В нем он был похож на молодую, круглолицую и довольно симпатичную, голубоглазую бабу. Это если не принимать во внимание спускавшиеся на скулы усы. А вот топтавшийся позади друзей Вадим издали точно сошел бы за девку.

Олегу вспомнился эпизод из фильма «Джентльмены удачи». Тот, где Леонов, Вицин и Крамаров щеголяли в женских платках. Сам Горчаков тоже был ничего, только высоковат для дамы. Это он всех так вырядил. Собираясь в разведку, Олег просто не мог не подумать о маскировке. Поэтому в Коломне он купил три куска отбеленного холста. Перед тем как они втроем покинули деревню Калиновую, Горчаков со товарищи просунули головы в дыры, прорезанные в этих простынях, прихватили их на талиях поясами, и получилось что-то типа рыцарских накидок. Головы поверх низких шапок повязали косынками из белой ткани.

– Отлично! – кивнул Горчаков. – Только стрелять надо будет всем разом, залпом. Чтобы и пикнуть никто не успел. Теперь ты, Вадим.

Паренек, ставший дружинником Олега, прежде служил боярину в усадьбе, только не холопом, а «слугой вольным» за еду, кров и скромное жалованье. Но росший сиротой Вадим был рад и этому.

Горчаков хотел узнать от него расположение комнат в усадьбе Федора Ивановича. Окруженные тыном здания стояли по сторонам неправильного прямоугольника, что-то вроде удлиненной трапеции, развернутой основанием к Олегу. У правой стороны он видел два длинных строения.

– Что находится напротив хором? – спросил Горчаков парня.

– Конюшня и хлев, – ответил тот.

– Угу, – кивнул Олег и перевел взгляд на самую короткую сторону трапеции.

Там жались к тыну два низких домика и один высокий.

– А что у дальней стены? – Горчаков опустил бинокль и повернулся к Вадиму.

– Овин, гумно и баня, – ответствовал юноша.