– Анука… – прошептала Мара, осененная догадкой, и все сразу встало на свои места.

– Ну, это уже меня не касается. У меня был тяжелый перелет, и завтра предстоит еще один. И я была бы признательна, если бы ты позволила мне выспаться, – холодно произнесла Линкс.

– Да-да, конечно…

Всю дорогу домой Мара прокручивала в голове события, произошедшие на горном плато после посвящения. Роб застукал ее, потом прилетел Имагми… А потом Анука пришла за сыном. Теоретически, она могла подслушать. И парень говорил правду… А его мать изначально отнеслась к племяннице настороженно. Поглядывала странно, будто от девочки исходила угроза… Что ж, материнская любовь свята, но слепа. Робу повезло, что кто-то готов ради него на все.  Но Мара больше не собиралась ни с кем выяснять отношения. По крайней мере, ей стало легче, что этот пухлик, судя по всему, ее не предавал.

– Знаешь, я верю Робу, – сообщила она Сэму, едва переступив порог.

Она не хотела обвинять Ануку и что-либо объяснять, просто подумала, что старику будет приятно это услышать. Однако он был не один: за кухонным столом уже сидели Роб, Ила и Анука.

– Моя жена хочет кое-что тебе сказать, – серьезно произнес Ила, и его губы сжались в узкую линию.

– Прости, пожалуйста, что позвонила в Совет, – Анука говорила без выражения, как школьник, выучивший занудное стихотворение. – Я боялась, что у нашей семьи могут быть неприятности.

– Она – часть нашей семьи! – взорвался Ила. – Не смей…

– Все в порядке, – перебила Мара, пока не разгорелся скандал. – Анука, я тебя прощаю.

– Большое спасибо, – женщина бросила на нее уничижающий взгляд.

– Я не знаю, что я с тобой сделаю! – Ила шарахнул по столу…

– Папа! – воскликнул Роб.

– Пожалуйста, не надо! – Мара подалась вперед. – Она права. И я не хочу, чтобы у вас были неприятности… В общем, ничего же страшного не произошло. И… Я в порядке. Извините, что из-за меня у вас столько проблем.

Анука поспешила ретироваться, а Ила еще долго сетовал на глупость и злобу супруги. В конце концов, Маре удалось кое-как убедить и дедушку, и дядю, что она со всем справится. Не стала уточнять, что мисс Линкс уже знает про обе способности, чтобы не волновать лишний раз. И пообещала, что обязательно снова приедет в Нунавут уже без всяких тайн и недомолвок. И тогда они совершат новое путешествие на гору, каждый в шкуре своего тотема.

На следующий день после ланча Сэм потащил чемодан внучки к вертолету, и Ила с сыном тоже пришли попрощаться с Марой.

– Ты правда больше не злишься на меня? – тихо спросил Роб, когда она уже забралась в кабину.

Он смотрел на нее жалобным виноватым взглядом, хотя еще вчера она отказывалась ему верить и чуть не поколотила.

– Не-а.

– Тебе правда ничего не будет?

– Конечно. Иначе всем им достанется, – она потрясла в воздухе кулаком.

И Роб засмеялся. Пожалуй, Сэм Нанук был прав и его внук – не такой уж большой засранец. Мара махала ему, когда вертолет поднял ее, деда и мисс Линкс над землей. И думала, что наверняка еще вернется в Иллуаасак.

Прощание с дедом в аэропорту далось тяжелее. Старик раскис, хотя и старался не подавать виду. Крепко прижал к себе внучку и, не оборачиваясь, пошел прочь. И Мара осознала, что похожа на него даже больше, чем хотелось бы. Пусть его тотем – белый медведь, а ее – орел, колючек у них обоих, как у взрослой особи дикобраза.

В самолете кормили рыбой, – кто бы сомневался, – и Мара, гоняя инопланетян на планшете в глупой игре, которую скачал ей Нанду, с нетерпением ждала того момента, когда ступит на землю Линдхольма и отделается, наконец, от липкого присутствия мисс Линкс.

Сердце нетерпеливо заколотилось еще в аэропорту Арланда: Брин сообщила, что родители еще утром привезли ее в пансион, а Джо приедет послезавтра. Мара предвкушала, как сядет вместе с подругой, как расскажет о своих приключениях за кружкой горячего шоколада синьоры Коломбо. От волнения даже трепетно обняла старину Густава, который от такой внезапной нежности опешил, и уселась на корме «Сольвейг», вглядываясь в морскую даль и выискивая знакомый маяк на горизонте.

Однако на пристани Линдхольма был уже пришвартован большой катер с изображением солнца.

– Это что, из Совета? – спросила Мара у мисс Линкс, чувствуя, как к горлу поднимается неприятный холодок.

– Похоже на то, – пожала плечами та. – Странно, меня не предупредили. Сейчас я свяжусь…

Она позвонила кому-то и некоторое время молча слушала. Сосредоточенно кивала, и с каждым кивком ее лицо становилось все серьезнее.

– Мистер Петерсон, боюсь у меня плохие новости, – сообщила она официальным тоном, убирая телефон. – Нам лучше пока туда не приближаться.

– В чем дело?! – воскликнула Мара.

Солнце слепило, но на пристани уже можно было различить группу людей в черной одежде.

– Что происходит?! – девочка требовала ответа. – Там что, кто-то умер?

– Нет, Мара. Мне жаль, что приходится тебе это говорить… – мисс Линкс замялась. – Профессор Эдлунд, он… Его арестовали.

Мара бушевала. Требовала у Густава, чтобы он немедленно причалил к острову. Но Линкс была неумолима. Тогда девочка позвонила мисс Вукович, Эдлунду. Никто не подходил к телефону.

– Что происходит? – взревела Мара в телефонную трубку, когда смогла, наконец, связаться с Брин.

– Понятия не имею, – с досадой ответила та. – Прибыли эти гады из Совета, и нас разогнали по домикам.

Исландка говорила достаточно громко, чтобы даже из динамика телефона до мисс Линкс донеслись слова про гадов. И Мара бросила на нее мстительный взгляд. Пусть слышит, капелька правды еще никому не повредила.

– Про Эдлунда ничего не известно?

– Да говорю же, мисс Кавамура согнала нас всех, заперла дверь и сидит в гостиной, – Брин понизила голос. – Сказала, если кто-нибудь высунет нос, месяц дежурит по уборке.

– А Нанду не приехал?

– Нет. И Джо тоже. Девочки почти все здесь, а парней – никого.

Маре пришлось смириться: из пансиона ей информации не раздобыть. Густав и сам ничего не знает, а мисс Линкс… Эта не расколется ни при каких обстоятельствах. Сама разнюхала все секреты, могла бы хоть что-то… Минуточку! Если Совету уже все известно, то какой теперь смысл прятаться? И Мара торжествующе улыбнулась.

– Что тебя так обрадовало? – насторожилась женщина-рысь.

– Ну и пожалуйста! Не говорите мне ничего! – девочка решила сыграть обиженного подростка. – Думаете, после этого я смогу доверять Совету? Ни за что! Не получите вы никаких экспериментов и анализов! Ясно? А если и получите – то уж точно не кровь!