«Вот не везет так не везет!» — разочарованно подумала Маруся и вернулась к разговору:

— Ты сказала, Ева Гумилева связалась с тобой. Что она сказала?

— Это закрытая информация.

— Где моя мама сейчас?

— Нет данных.

— Она жива?

— Нет данных.

— Что ей удалось найти?

— Файлы удалены с носителя.

— Кем?…

— Это закрытая информация.

— Когда?

— Это закрытая информация.

— Да что ты заладила! — разозлилась Маруся. — Дятел ты, а не интеллект!

— «Хоть горшком назови, только в печь не сажай» — русская народная поговорка, — Исинка откровенно издевалась над девочкой!

Они препирались еще минут десять. Маруся ругалась, Исинка отвечала каким-нибудь афоризмом или цитатой, как правило, очень точно и обидно. Поняв, что этот «обмен любезностями» может продолжаться вечно — у искусственного интеллекта отсутствовали нервы и эмоции, — девочка сдалась:

— Исинка, все, разминка окончена. Продолжаем.

— Принято!

— К тому времени, как Ева Гумилева покинула базу, ученые собрали большое количество материала по морлокам. Но экспедиция не сумела закончить работу, — Исинка сделала паузу, видимо, ожидая, что Маруся поинтересуется — почему? Но девочка молчала, хмуря брови. — Ученых поразила странная нервная болезнь. Они стали раздражительными, несдержанными, постоянно ссорились между собой. Дело дошло до драк. Причиной этого… Маруся, для лучшего понимания я настоятельно рекомендую тебе посмотреть видео.

— А что там? — безо всякого интереса спросила девочка, погруженная в невеселые мысли о родителях.

— Мои камеры слежения отсняли события, после которых профессор Покровский принял решение о спешной эвакуации участников экспедиции.

— Ну, давай…

На экране появился холл базы. Несколько взволнованных мужчин оживленно обсуждали что-то, сидя на диване. Из коридора вышел высокий старик с аккуратной седой бородкой.

— Это профессор Покровский, — прокомментировала Исинка.

Сидящие люди поднялись с дивана, окружив своего начальника. Все заговорили разом. Из мешанины фраз Маруся поняла, что речь идет о массовых галлюцинациях, связанных с появлением призраков. Одни их видели, другие — нет.

— Это жуть, просто жуть! Прозрачные люди…

— Может, вы выпили, Иван Сергеевич?

— Я просыпаюсь, а он стоит рядом и смотрит!

— Чтобы распознать галлюцинацию, нужно надавить на глазное яблоко.

— Чушь, чушь и еще раз чушь! Призраков не бывает потому, что не бывает никогда!

— Севка, ну мне-то ты веришь?

— Пахомов бежит и орет. Я ему: ты чего орешь? А он: «Призрак! В лаборатории призрак!»

— А ну, дыхни!

— Я тебе сейчас так дыхну!

— Ребята, ну вы чего…

— Стой, гад! Руку, руку пусти!

Неожиданно словесные баталии переросли в настоящую драку. Затрещала одежда, полетели на пол очки, пуговицы, чей-то телефон. Покровский тщетно пытался урезонить ожесточенно избивавших друг друга ученых. Крепкий бородатый мужчина, выскочивший из какой-то двери, сразу оценил ситуацию и бросился в самую гущу драки, раздавая направо и налево увесистые тумаки.

— А ну, стоять! Все, парни, все! Закончили!

— Это завхоз Бойко, — шепнула Исинка.

Усилиями профессора и завхоза побоище удалось остановить. Запыхавшиеся ученые вытирали кровь с лиц, с ненавистью озираясь по сторонам. Никто не заметил, как лысоватый молодой человек с горбатым носом и наливающимся под глазом синяком исчез в коридоре. Он вернулся буквально через несколько секунд с хорошо знакомым Марусе черным пистолетом в руках.

— А теперь что скажешь, тварь?! — крикнул горбоносый, вскидывая руку с пистолетом. Кто-то ахнул, все бросились врассыпную, а посреди холла замер в растерянности симпатичный парень в помятой безрукавке.

— С пистолетом — младший научный сотрудник экспедиции Радий Иванов, остался стоять — техник Всеволод Чащин, — пояснила Исинка.

— Радик, Радик, успокойтесь! — выставив костистые руки, взмолился Покровский.

Ему не в тон загудел Бойко:

— Ты что, дурак! Положи оружие!

— Да пошли вы! — огрызнулся Иванов. — Севка, говори, видел я призраков?

— Дурак ты. И псих! — спокойно сказал Чащин.

Грохнул выстрел, второй. Техник кинулся бежать к выходу с базы.

— Всем лежать, не двигаться! Пристрелю! — истерично выкрикнул горбоносый и устремился за своим обидчиком.

Исинка отключила запись, но Маруся не успела и рта раскрыть, как искусственный интеллект произнес:

— Даю запись с внешней камеры слежения…

На экране появился каменистый склон и двое бегущих по нему людей. Чащин мчался огромными прыжками, время от времени кидаясь в стороны, чтобы сбить прицел. Впереди виднелись спасительные для него заросли. Горбоносый не отставал, изредка стреляя в техника, но это была стрельба наугад.

Почему-то Маруся поняла: добром вся эта история не закончится, иначе Исинка не стала бы ее показывать.

Так и вышло.

Видимо, сообразив, что ему не догнать беглеца, Иванов остановился, упал на одно колено и тщательно прицелился.

Выстрел!

Чащин словно споткнулся и полетел по камням, нелепо взмахивая руками. Прокатившись несколько метров, он замер внизу склона, у самых кустов. Горбоносый поднялся, наобум швырнул пистолет куда-то в сторону и побрел обратно к входу на базу…

«Теперь хотя бы понятно, откуда у Уфа появился этот дурацкий пистолет», — подумала Маруся, глядя на темный экран. Ей было очень нехорошо: она брала в руки орудие убийства! Мало того, это самое орудие и сейчас лежит в коробе у ехху.

«Нет, пусть пистолет останется здесь, на базе. С собой я его не потащу», — и девочка поднялась со стула, полная решимости. Когда она вернулась, держа оружие двумя пальцами за ствол, Исинка, по обыкновению, дала справку:

— АПС, или автоматический пистолет Стечкина. Калибр…

— Не надо, — Маруся кинула оружие в корзину для бумаг. — Вот и все.

— Я продолжаю?

— А что еще ты мне хочешь показать?

— Эвакуацию базы.

— Пропустим. И так все ясно. Слушай… а эти призраки…

— Они появлялись в помещениях базы еще несколько раз. Дать записи?

Маруся сжала кулаки, набрала полные легкие воздуха — и выдохнула: