Подобно гражданским служащим, люди, занятые закупкой и продажей различных товаров, занимали важное место в жизни города. В коммерции участвовало больше жителей, чем показывает статистика XVIII в., – главным образом потому, что термин «купец» прилагался только к тем, кто был приписан к одной из трех купеческих гильдий. Только члены гильдий пользовались законными купеческими правами и привилегиями, но несколько тысяч незарегистрированных торговцев из мещан (эти люди не имели необходимого для принадлежности к гильдии капитала в 500 руб. до 1775 г., а после этой даты – в 1000 руб.) вместе с семьями сильно увеличивали разряд купечества. Разумной оценкой числа людей, которые жили за счёт доходов от коммерции, кажется цифра в 6–8 тыс. человек на начало рассматриваемого периода. За последующие тридцать лет эта цифра выросла больше чем в два раза и достигла 17 тыс. к концу правления Екатерины[124]. Всё больше и больше купцов из мелких российских городов переселялось в Петербург. В 1781 г., когда был отмечен пик этой миграции, триста купцов переписались из своих городов в столицу[125]. Ещё немало купцов каждый год проживало в столице столько времени, сколько уходило на распродажу всего привезённого товара.

Доходы людей, занятых в коммерции, колебались в широких пределах. На одном конце шкалы находились те видные горожане, занимавшиеся торговлей, которые официально считались самыми привилегированными после дворян и имели состояния, доходившие до 100 тыс. руб. На другом конце стояли уличные разносчики, обычно только что прибывшие из деревни, которым ещё не на что было арендовать лавку, а тем более вступить в гильдию. Они ходили по улицам и торговали тем товаром, что носили с собой на лотке – доске, к углам которой привязывали шнур или веревку, перекинутую через шею, или в корзинках, бочках, коробах. Основное же большинство торговцев оказывалось между этими двумя полюсами: их доходы превышали прожиточный минимум, однако риск остаться без средств всё же существовал. Богатые купцы достигали уровня жизни, сравнимого с дворянским (которому они подражали), особенно после того как в законодательных актах 1775 и 1785 гг. был уточнён и разъяснён правовой статус купечества. Время от времени их приглашали на придворные праздники, куда довольно часто допускали по билетам – надежный способ отсеять тех, кому недоставало средств, чтобы войти в избранный круг. Самые богатые купцы имели дома в респектабельных центральных районах города и участвовали в городском управлении. В числе наиболее зажиточных были купцы из Англии, населявшие одну из самых восхитительных столичных улиц вдоль левого берега Невы, вниз по течению от последнего моста. Она уже была известна в обиходе как Английская набережная, и авторы описаний Петербурга считали, что она не уступала великолепием ни одной улице в мире.

Купцы со средним достатком селились во всех частях города, но больше всего их насчитывалось в районе, с 1770 г. именовавшемся Третьей Адмиралтейской частью, а также в Московской части и на Васильевском острове. Постоянно обитавшие в Петербурге выходцы из Западной Европы находили, что купцы такого уровня могут жить здесь с гораздо большим шиком, чем во многих других городах. Можно было нанять сколько угодно слуг за совсем низкое жалованье, что позволяло множеству купеческих семейств содержать штат прислуги в десяток – полтора человек[126]. Впрочем, благополучие было преходяще, и купцы, чаще остальных категорий населения жившие не по средствам, частенько разорялись[127].

Для того чтобы приписаться к купечеству, требовался сравнительно крупный капитал – 500 руб., поэтому многие люди, занятые коммерцией, торговали нелегально, без регистрации. К их числу принадлежали не только те, у кого просто не было минимального капитала, но и члены других сословий, уклонявшиеся от своих сословных обязанностей. Если они вообще были куда-то приписаны, то к мещанам или к посадским, а права этих категорий в делах торговли были определены менее ясно и хуже защищены, чем права приписанных к купечеству. Крестьяне, жившие за городом, но постоянно торговавшие в городе своей продукцией, не могли претендовать на регистрацию ни в одном из разрядов горожан. Как правило, ни мещане, ни посадские, ни крестьяне не арендовали лавки. Однако под их торговлю отводились пустые площадки на рынках и базарах с условием, что никаких постоянных или временных построек там не будет[128]. Другие торговцы нанимали угловые помещения в подвальных этажах больших домов, где и жили, и торговали.

Как и внутри купечества, внутри ремесленного сословия наблюдалась большая разница в уровне доходов. Несмотря на то что никто из ремесленников не был так богат, как высший слой купечества, квалифицированные мастера, в основном иностранцы, могли заработать свыше тысячи рублей за год. Тем не менее к концу екатерининского царствования лишь единицы из ремесленников владели собственностью в центральных частях города, хотя довольно многие, разумеется, жили там на съёмных квартирах. Большинство же обитало в удалённых районах, где жилище нередко служило им и местом работы[129].