На маленькую тумбочку рядом с моей кроватью поставили два горшочка и пирог.

— Это вам. — Кристина Шульц, сестра-близнец Кристиана, записного жениха шестого курса, поставила мне в стакан несколько цветочков из оранжереи. — Поправляйтесь.

— Да я почти здоров. Невея Виевна мне ничего не сказала, так что отлежусь и пойду к себе.

— Ой, вы лежите-лежите, — затараторили девчонки, окружив кровать, и в двадцать рук принялись поправлять на мне одеяло, переставлять ширму поуютнее и разбираться в тумбочке. — Вам сейчас вредно волноваться. А вдруг у вас сотрясение мозга?

— Ничего страшного! — повысил я голос. — Я… девочки, мне жаль, что так получилось… Ну, что вы из-за меня проиграли.

Девчонки присмирели и сгрудились около кровати. Вероника смотрела мне прямо в глаза.

— Вы не волнуйтесь, мастер Мортон, — сказала она. — Мы сами виноваты.

— Нет, это я…

— Да у нас команда была несыгранная. Я, например, так вообще первый раз в этот мамбалет играла, — вступила в разговор Инга, подружка Кристины. — И сама жутко боялась.

— Мы бы и так проиграли. — Капитан шестикурсниц, Марта Стурулсон, поджала губы. — Разве что на полчаса позже и не с таким разгромным счетом. У нас было бы 4:10.

— А сколько сейчас?

— 2:10! Шары взорвались от столкновения с вами.

— Извините, девчонки, — повторил я и закрыл глаза. Мне не хотелось, чтобы они дольше торчали тут, и я решил изобразить приступ головной боли.

— Мы пойдем? — услышал я шепот.

— Идите.

Кто-то погладил меня по запястью. Я быстро открыл глаза. Вероника отдернула руку.

— Поправляйтесь, — прошептала она и выскочила вон.

Почти тут же, словно ждала за дверью, в палату ворвалась дама Морана. Замешкавшаяся остальная команда при ее появлении шарахнулась в разные стороны.

— Вам что, делать больше нечего?! — рыкнула на девушек завуч. — Какое бесстыдство!

Захлопнув за девушками дверь, она повернулась ко мне, и я остро пожалел, что не исчез вместе с ними.

— Ну знаете, Максимилиан! Это уже переходит всякие границы! Так опозориться! Перед всей школой! Благодарите судьбу, что это было внутришкольное соревнование. Если бы мы пригласили гостей и вы так опозорились перед приглашенными!.. О, это у непостижимо!

— Я предупреждал вас, — вякнул я.

— Предупреждал он! — фыркнула завуч. — Да как вы не можете понять, что, если бы с вами что-то случилось мне бы пришлось отвечать! Директору пришлось бы отвечать, а на школе было бы такое пятно, что вовек не отмоешься! Нет, вы думаете только о себе! О других вам подумать лень. Престиж школы вас не волнует! О, если бы не ваши руны, я бы всерьез подумала о том, подписывать ли с вами контракт на следующий год!

— А какие у меня руны? — решился я на вопрос. Но дама Морана только смерила меня уничтожающим взглядом.

— Советую вам хорошенько подумать над своим поведением, мастер Мортон, — отчеканила она и направилась к двери. — И запомните: заменить вас некем. На носу конец полугодия, и я настоятельно рекомендую вам поправиться до понедельника. Иначе я всерьез подниму на ближайшем педсовете вопрос о вашей профпригодности! В любом случае я поставлю вам на вид за срыв общешкольного мероприятия.

И хлопнула дверью.

После ее ухода у меня на самом деле разболелась голова, поэтому вереницу остальных посетителей я принимал с неохотой. А в гостях у меня перебывал весь женский персонал школы. Каждая учительница приносила мне либо сувенирчик, либо домашнюю выпечку, так что прикроватная тумбочка совершенно скрылась под горой подарков, и я понял, что об ужине и завтраке можно не беспокоиться.

Берегиня зашла уже вечером, когда Невея включила над моей постелью лампу. Я читал новый номер журнала «Вестник Криптозоологии», когда она вошла строевым шагом. На преподавательнице боевой магии был ее всегдашний комбинезон, в зубах — погасшая трубка.

— Влетело от Мораны? — вместо приветствия спросила она.

— Да, — я отложил журнал, — обещала поставить на вид за срыв мероприятия.

— Расслабься. — Берегиня пососала трубку. — Я уже говорила с нею. Сказала, что ручка метлы треснула после первого удара, так что со сломанной метлой на чужой ступе вырулить не смог бы никто — если он не родился с крыльями. Так что выговор тебе не грозит.

— Спасибо, — сказал я и отвернулся к стене. Я-то знал, что не удержал бы в воздухе ступу в любом случае.

На первое занятие в понедельник я шел с особым чувством. Во-первых, это была последняя учебная неделя в году. В следующий понедельник уже Йоль, школьники еще в субботу и воскресенье разъедутся на каникулы и вернутся только через десять дней. Уедут и многие учителя. Школа опустеет.

Первое мое занятие было у одного из классов третьего курса, три последующих — у шестикурсников. Вероника вошла в аудиторию в числе первых, села на свое место и уставилась на меня так внимательно словно ждала важного правительственного сообщения.

— Итак, — начал я, стараясь не замечать ее чересчур пристального взгляда, — несмотря на то что скоро новогодние праздники, начнем новую тему. Она большая, хватит на два полных месяца. Тема: «Защита от нападения животных — обыкновенных, магических и мифических».

На человека обычные животные сами нападают крайне редко — только защищаясь или же в случае стремления к людоедству. Животные магические могут напасть, следуя приказу, вложенному в их мозг. Поведение мифических животных и причины атаки на людей мы рассмотрим в свое время, ибо у каждого зверя сия причина сугубо индивидуальна.

Основных способов защиты всего два — применить магию и войти со зверем в контакт. Магия — это подавление воли животного, внушение ему определенной модели поведения. Контакт — объяснить зверю, кто ты и чего тебе надо. Это, если можно так сказать, вхождение в доверие к зверю, превращение в оного. Кстати, некоторые простые смертные тоже владеют искусством общения с животными — неосознанно, разумеется, и на самом низшем уровне, что служит лишним доказательством того, что человек вышел из природы.

Сперва мы подробно изучим обычных животных, потом перейдем к животным мифическим. Затем займемся животными-символами… Вероника, — прервал я сам себя, потому что больше не мог выносить ее пристально-мечтательного взгляда, — почему я выделил животных-символов в отдельную группу?

Девушка вскочила, хлопая глазами и заливаясь краской. Она вмиг побагровела так, что из глаз ее хлынули слезы, словно она стремилась потушить пожар румянца.

— Наверное… они… потому что… извините, — закончила она совсем тихо и опустила голову.

Только слез мне не хватало!

— Сядь, — сказал я. — И постарайся быть внимательнее.