Лэрри опешила. Но потом вспомнила рассказы дяди Энди о вечных шуточках Риччи, курсанта, который хакнул систему безопасности базы, и нашла подходящий ответ:

– Я ходила за травкой. А баб и выпивку обещали подогнать другие!

– Ответ принимается! – хохотнули динамики, а потом язвительно поинтересовались: – А что с твоей системой навигации?

– Курсовой компьютер сбоит! – честно призналась Лэрри.

– Видимо, травка оказалась забористая! – восхитился искин и, сдвинув в сторону дверь, подсветил алым пунктирную линию маршрута, ведущего в курсантский схрон. – Давай уже, шевели подкрылками. А то увидит кто – проблем не оберемся…

Шагая по подземным коридорам Давилки, девушка то и дело вспоминала, как шла по ним первый раз. И видела перед глазами то дядю Энди, что-то рассказывающего взахлеб и изредка очень многозначительно поглядывающего на жену, то счастливую донельзя тетю Стефани, изыскивающую любую возможность, чтобы нежно прикоснуться к мужу. То вспоминала себя, подростка, вдруг догадавшегося, что напрашиваться на эту «экскурсию», вероятнее всего, не стоило.

Нет, ни дядя, ни тетя ни словом, ни взглядом не показывали, что она тут лишняя. Наоборот, всю дорогу от входа на базу и до курсантского схрона Энди травил байки.

Рассказывал о Ричарде Гордоне, одном из лучших выпускников штурманского факультета Академии ВКС за всю ее историю, как-то по пьяни пообещавшем радикально решить Главную Проблему Всех Курсантов – проблему безопасного ухода и возвращения из самоволок. Выполнение обещания затянулось на полтора месяца, но результат превзошел самые смелые ожидания – оказалось, что Риччи хакнул искин системы безопасности базы! Причем не по мелочам, как большинство курсантов, когда-либо экспериментировавших в этой области, а системно. То есть создал и программно залегендировал существование сразу четырех виртуальных личностей, «служащих» в постоянном составе, и прописал возможность их активации на самые обычные гражданские биперы. Что и как творил он в процессе взлома, Энди волновало мало. Главное, что система работала. Да еще как: виртуальные личности несли виртуальную службу, а зарплату, разнообразные выплаты и даже премии, ежемесячно начисляемые им, получала четверка неразлучных друзей. Она же беззастенчиво пользовалась всеми благами младшего командного звена – четырьмя отдельными жилыми блоками, возможностью выхода за пределы базы в любое время дня и ночи, полным доступом к базам данных и т. д. и т. п.

В процессе нещадной эксплуатации системы «Сквознячок» был выявлен и исправлен не один десяток недоработок, благо с фантазией у четверки друзей было все в порядке. В итоге к моменту окончания Академии искин системы безопасности базы начал обеспечивать скрытный уход и возвращение самовольщиков без какого-либо вмешательства с их стороны. Естественно, парни отрывались на славу – таскали в «свои» жилые блоки спиртное, травку и баб, устраивали там неслабые оргии и отсыпались после особо удавшихся пьянок.

Кстати, во время той «экскурсии» у Лэрри сложилось стойкое ощущение, что отношения между дядей Энди и тетей Стефани начались в том самом жилом блоке, в который он их и приволок. Ибо уж очень мечтательным взглядом эта парочка поглядывала на не особо широкую и откровенно жестковатую кровать. И слишком уж сильно обрадовалась, когда их племянница, в душе обиженная на недостаток внимания к себе любимой, выказала желание прогуляться по базе «в компании» искина. Дабы «пропитаться духом военно-космических сил и посмотреть на боевую технику, стоящую на консервации».

Последние метры до знакомого тупичка оказалось пройти сложнее всего – перед внутренним взором девушки стояло то первое возвращение, во время которого она, нагулявшаяся по базе до гудения в ногах, свернула в это ответвление коридора, услышала счастливый смех своих родственников и страшно позавидовала их счастью.

«Какая же я была дура! – сглотнув подступивший к горлу комок, подумала Лэрри, проследив взглядом за услужливо сдвинувшейся в сторону дверью и боясь заглянуть внутрь помещения. – Обижалась, завидовала и иногда даже ненавидела тех, кто меня по-настоящему любил!»

– Слышь, Уэйн, так почему ты без бабы? – вдруг послышалось из-под потолка.

Искать ответ на очередную плоскую шутку искина не было ни сил, ни желания, поэтому Лэрри быстрым шагом вошла в жилой блок, заблокировала дверь и, оглядев до боли знакомое помещение, изо всех сил вытаращила глаза, чтобы удержать рвущиеся наружу слезы.

– Молчишь. И правильно делаешь… – ехидно заключил искин. – Ибо если ты скажешь, что теперь твой удел – одиночество, я умру со смеху…

Невероятное, воистину умопомрачительное желание, испытываемое Линси, плюс гормональный взрыв, устроенный мне яйцеголовыми из «Чистилища», сотворили самое настоящее чудо. Уже через считаные минуты после прилета в загородное логово сладкой парочки я рухнул в пучину удовольствия. Напрочь забыв о Каймане, крайне расплывчатых перспективах на ближайшее будущее и Дайане. То, что со мной творили две эти оторвы, невозможно описать словами. Да и не словами тоже: Линси, напрочь сорвавшаяся с катушек, играла первую скрипку, да так, что даже Бекки, вроде бы имевшая возможность изучить все грани характера и сексуальных пристрастий подруги, периодически выпадала в осадок.

Я тоже выпадал. В этот самый осадок. Но не от удивления, а от чувственного исступления, до которого меня раз за разом доводили. Мало того, в те редкие мгновения, когда ко мне возвращалась способность связно мыслить, я не проверял состояние «сторожка» в собственном сознании, не пытался анализировать поведение девиц, не рефлексировал и не уходил в прошлое, а упивался своими ощущениями! И, что самое невероятное, жаждал получить еще и побольше! Что автоматом перебрасывало меня на новый виток чувственной спирали. Ибо даже самый легкий намек на это самое мое желание возносил мисс Хейс на седьмое небо и вдохновлял ее на новые свершения. Причем вдохновлял так сильно, что обещание сделать все, что я захочу, данное ею на космодроме, было с гаком перевыполнено еще до заката. После чего Линси начала реализовывать остальное – то, что я хотел, но стеснялся озвучить, мог когда-нибудь захотеть… или не мог, но это было теоретически возможно.

Накал страстей был так силен, что мы с ней не заметили момент, когда «потеряли» Бекки. Просто в какой-то миг, решив перебраться из джакузи на лежаки, вдруг заметили, что один из них занят. Рыжей. Дрыхнущей в той же позе, в которой ее забыли.

Посмеялись. Упали на соседний лежак и отвлеклись. А еще через вечность, буйствуя уже в бассейне, краем глаза заметили рыжий водопад волос, стекающий с края лежака на пол и струящийся по облицовочной плитке.

Сколько времени длилось это чувственное безумие, не скажу даже под пытками. Помню лишь, что в какой-то миг ощутил полную, всепоглощающую пустоту в душе и понял, что все хорошее, что было у меня в жизни, уже в прошлом. А в будущем – один тлен, серость да суета.

Линси, нашедшаяся слева от меня, вероятнее всего, испытывала нечто похожее, так как лежала на спине, мертвым взглядом смотрела в розовеющее небо, а из уголков ее глаз одна за другой скатывались слезинки. Слава богу, сгинуть в этой эмоциональной бездне нам не дали – в тот самый миг, когда я чуть было не растворился в невыносимом отчаянии, где-то неподалеку скрипнула дверь, а через некоторое время в поле моего зрения возникло заспанное рыжеволосое чудо с двумя стаканами: