– Лизочек, я – в море. Поплаваю немного.

– Только не далеко.

– Ты же знаешь, я отлично плаваю.

– Камилла, ты меня удивляешь, – вклинился в разговор Борис, – лучше плавать в бассейне. Там надежнее.

– Где хочу, там и плаваю. И еще. Борис, ты мне надоел.

Она добралась до буйка, когда начала понимать, что с ней что-то не так. Движения рук и ног становились все медленнее. Они словно вязли в воде и отказывались ей повиноваться. Несмотря на накатывавший волнами сон и странную усталость, Ками умудрилась испугаться. Она обхватила руками буй и попыталась закричать. Голос тоже ее не слушался.

Бесконечной болтовней Борис умудрился достать и Лизу, поэтому она не сразу обратила внимание на то, что ее подруга почти лежит на буйке, периодически открывая рот. Это выглядело очень странно. Камилла никогда не отдыхала перед возвращением на берег.

– Кажется, ей нужна помощь.

– Кому?

– Камилле. Она ведет себя необычно.

– Эта женщина всегда так себя ведет. Если бы не мои планы…

– Ваши планы подождут. Плывите за ней.

– По-моему, она прекрасно выглядит.

– Плывите, говорю!

Лизе хотелось лично послать этого пижона куда подальше – но лишь после того как он спасет ее подругу. Ками уже перестала махать руками. Казалось, она просто уснула на красном предмете.

– Не могу.

– Это что еще за заявочки?! А ну-ка быстренько прыгнули и погребли ручками раз-два, раз-два, а не то…

– Я не умею плавать.

Борис почти прошептал эти слова, будто признавался в страшной тайне.

– Сразу не могли сказать?! Помогите кто-нибудь!

Никогда еще он так не торопился.

Громов боялся думать, что могло произойти, если бы он не истязал себя наблюдением в подзорную трубу, если бы развернулся и в гневе ушел напиваться – или сломал эту чертову штуковину с линзами.

Тогда он точно не заметил бы, как Ками шаталась, когда заходила в воду. Движения ее казались слегка замедленными и даже неловкими, словно после бутылки спиртного. Однако он отчетливо видел, что на пляже кроме колы девушка ничего не пила.

Что же произошло? Может, она перегрелась на солнце? Или заболела? Судороги? Или…

Нет. Сейчас нет времени думать обо всем этом, когда она одиноко лежит на буйке и не способна позвать на помощь. Чего этот прилизанный мужик ждет? Почему не плывет за ней?

Гоша еще спросит его об этом.

Господи, хоть бы успеть! Где эти чертовы спасатели, которым Раф платит бешеные бабки? Неужели они думают, что она просто прилегла отдохнуть?

Ками должна продержаться, пока он не снимет ее оттуда. Обязана, иначе… Иначе он разнесет эту гостиницу к черту и будь, что будет.

Боже, прошу, береги ее!

Наверное, он поставил мировой рекорд по плаванью, но это – ерунда. Все – не важно. Только она одна.

Его мышцы горели огнем, точно так же, как и легкие, когда он добрался до девушки – скользкой и холодной с синеватым оттенком кожи. Камилла очень медленно сползала вниз, и только сплетенные пальцы рук удерживали ее над водой.

Гоша приложил дрожащую руку к сонной артерии и вздохнул с облегчением. Пульс очень слабый, но он есть!

– Ками, любимая, очнись! – он слегка похлопал ее по щекам, но девушка не отреагировала. – Скажи хоть слово, пожалуйста!

Он понял, что сейчас не добьется от нее ни слова. Казалось, Камилла спит очень глубоким сном. Ничего, главное, что жива. Он разбудит ее. Нужно только добраться до берега. Ему не впервой вытаскивать на берег тонущих.

Всю дорогу до пляжа она не сделала ни единого самостоятельного движения. Это пугало, но Гоша не мог позволить себе впасть в отчаяние – во всяком случае, пока Ками в нем нуждалась.

На берегу их ждала толпа, возглавляемая Лизой, Рафом и медработниками с чемоданчиком и носилками. Здесь же топтались два накачанных спасателя. Возможно, парни и успели бы вытащить ее, но кто знает?

– Гоша, она жива?! Скажи, что она жива!

Он опустил девушку на носилки и поцеловал в губы. Ледяные. Однако Громов услышал легкий вздох и только тогда дал дорогу медработникам.

– Да. Во всяком случае, пока, – Лиза вскрикнула и прижала пальцы к губам. – Что случилось перед тем, как она отправилась к буйку?

Громов долго наблюдал за компанией на берегу, но ничего не слышал. К тому же в ярости он мог что-то и пропустить.

– Ничего такого. Все как всегда. Мы разговаривали. Ками пила колу. Потом решила поплавать. Может ты не в курсе, но она отлично плавает.

– Я в курсе.

С его рубашки и брюк стекала вода. Громов не успел раздеться перед тем, как бросился в воду. Он смотрел, как возле Камиллы копошатся мужчина и женщина в униформе, как измеряют давление, проверяют зрачки, слушают сердце, и думал о том, что сегодня мог потерять любимую женщину. Не только на то время, когда она принадлежит другому мужчине или ездит по свету, демонстрируя прекрасное тело, а навсегда. Все остальное теперь казалось совершенно незначительным, не стоящим возмущения и обиды. Ее жизнь – вот что было и остается самым ценным.

– Молодой человек, я конечно признателен вам за спасение Камиллы, но, – он даже порадовался, что знакомый Камиллы сам подошел на расстояние вытянутой руки. Громов подождал, пока тот закончит свою мысль, а сам он немного успокоится, – но вы тащили ее, как тряпичную куклу. Неужели нельзя делать это как-то… деликатнее?

Кулак впечатался точно в ямку на подбородке. Мужчина крякнул и осел на песок – жаль, что не на бетон. Громов решил, что этого мало и сделал шаг в сторону стонущего противника. Он снова поднял руку, однако вмешался Рафаэль:

– Достаточно. Оставь его. Камиллу везут в больницу. Поедешь?

– Конечно.

Он должен быть рядом. Громов опасался, что не выдержит неизвестности.

Наблюдая с безопасного расстояния за суетой на пляже, Мелина тихонько чертыхалась. Она не собиралась топить соперницу – это могло плохо отразиться на бизнесе брата. Лишь хотела, чтобы та уснула, получила что-то вроде ожогов или солнечного удара и очутилась в больнице – недовольная и некрасивая. Так нет же, дуру понесло в море!

Однако девушку разозлило даже не это. Мелина неожиданно поняла, что подсыпала порошок не той женщине. Не Рафаэль падал перед пострадавшей на колени, не он целовал ее. Всем этим занимался его друг. А Раф в это время успокаивал блондинку – маленькую толстушку с блеклыми волосами. Какой ужас!

Лиза порывалась ехать вместе с Камиллой и бригадой медиков, но Рафаэль удержал ее, пообещав доставить на своей машине. Она пыталась отказаться, смущенно бормоча, что не хочет злоупотреблять его добротой, но Рафаэлю удалось ее уговорить. Он не решился объяснить девушке, что едет в больницу не только из-за нее. На кону оказалась его репутация. В этот момент Раф, как никогда прежде, сожалел о том, что соврал девушке.