Спор продолжался, несмотря на настойчивые просьбы Ольги успокоиться. Родители, кажется, и не слышали её.

–Ваня не мой сын,– наконец, тихо-тихо произнёс Антон.

И на веранде повисла отвратительная гнетущая тишина. С лица Анны Сергеевны схлынули все краски, кожа её вмиг побледнела и слегка позеленела, словно женщину собиралось стошнить. Наконец, она справилась с дурнотой и откинулась на спинку летнего дивана.

Оля была единственной, кто отреагировал и смог заговорить.

–Что?!

Анна Сергеевна закрыла лицо руками и начала плакать. Тяжёлая ладонь супруга легла на её плечо. Сам Олег Борисович пребывал в не меньшем шоке.

–Ирка тебе изменила? Прямо после свадьбы что ли? Или… нет… до… она не могла быть беременной, даты не сходятся… – рассуждала Оля слегка растерянно.

–Я же говорила! Говорила! Говорила!– вскричала зло мать.– Я тысячу… нет, миллион, миллиард миллиардов раз тебе об этом говорила!

Затем Анна Сергеевна снова расплакалась, смахнула тонкую фарфоровую чашку с чаем на пол, швырнула диванную подушку на собаку и унеслась в дом.

Ольга больше ничего не произнесла, подошла к брату и обняла его, утыкаясь лицом в плечо, всем своим видом показывая, насколько ей жаль. Отец, к удивлению Антона, никуда не ушёл, просто вздохнул и сидел молча, с сочувствием смотря на него.

–Пап, ты ничего не скажешь?

Олег Борисович вскинул голову, шок от новости не давал ему возможности встать и обнять сына, хотя он прекрасно понимал, как тому сейчас важна поддержка.

–Мне очень жаль, сынок. Я… мне надо время, чтобы всё обдумать и найти для тебя правильные слова. Могу представить, насколько плохо тебе было последнее время.

Шереметев закивал и пробормотал:

–Да, папа. Да, так и было.

Что ж предсказания Кирилла сбылись со стопроцентной вероятностью: мать рыдала, ненавидя Ирину ещё больше, чем до этого. Отец не пошёл её утешать, потому что ему важнее было поддержать самого Антона.

И Шереметеву действительно стало легче, когда он выдавил из себя это признание перед родными. Потому что нести груз тайны в одиночку очень тяжело. А в какой-то момент даже невозможно.

–Вау, у нас гости сегодня, всем любить и жаловать,– влетела Юля в гостиную, таща за собой какого-то парня лет на пять моложе себя.– Это Ким,– пропела она.

Видимо, оба побывали в салоне, потому что волосы Юли отливали фиолетовым, а Ким был полностью красным.

Роман Ерохин прищурился, всем своим видом показывая, насколько его подавляет дурной вкус дочери. Это касалось и волос, и молодого человека, видимо, не совсем понимающего, порог чьего дома он переступил.

За столом, ломившемся от еды, пустовало лишь одно место. Туда-то Юля и определила своего Кима.

–Вообще тут обычно мой брат сидит, но сейчас он в отъезде. Присаживайся и ни в чём себе не отказывай.

–Давайте приступим уже к ужину, милая,– попыталась смягчить обстановку Тина.

Шереметев посмотрел на Вику, сидевшую напротив него. Их взгляды, словно магниты, притягивались друг к другу. Она свой так и не отвела, пока к ней не подошла Алиса, чтобы налить воды в стакан. Такие переглядывания были рискованными, но почему-то оба не могли справиться с внутренним порывом и не поглядывать друг на друга.

На самом деле, это продолжалось уже несколько дней. Взгляды украдкой. Взгляды через плечо. Взгляды вслед.

У них больше не было возможности поговорить. Конечно, оставался вариант пообщаться в чьей-нибудь спальне с глазу на глаз: уВики или Антона. Но оба, кажется, догадывались, чем такое общение могло закончиться. Они уже сорвались раз, другой… третий будет полной катастрофой. Потому что они не остановятся на простых поцелуях и объятьях. Оба это понимали. Оба знали, что поступают неправильно, но оба не могли бороться с собственными чувствами.

Кто-то произнёс тост, врываясь в их немой мир, соседи по столу соединили фужеры. Антон потянулся к Вике своим бокалом. Стекло звякнуло, когда бокалы соприкоснулись. Вика наклонила голову к плечу и снова поймала взгляд Антона. Как бы ей хотелось проигнорировать обещание в его глазах. Но она уже сама понимала, что это будет крайне сложно.

Ким надолго не задержался в доме. Поперекидывался шутками с Лёвой, наобнимался с Юлей в холле, в целом вёл себя непринуждённо и даже, можно сказать, немного разрядил атмосферу вечера, отвлекая внимание по большей части на себя.

В конце концов, утомлённые домочадцы разбрелись по комнатам. Вика почти ничего не съела, но, зайдя в ванную, боролась с приступом тошноты, потому что желудок отказывался удерживать даже такую малую порцию пищи. Её мутило только от одной мысли о собственном размере одежды. В конце концов, она дочистила зубы, умылась и вышла из ванной. В тот самый момент, когда из своей комнаты выглянул Антон. Он словно бы ждал её.

Кивнул, задавая направление.

–Что?– одними губами произнесла Вика.

Они смотрели друг на друга, словно два гормонально неустойчивых подростка в летнем лагере, которые вылезли из своих палат, пока вожатые спали.

–Жду тебя на террасе,– прошептал Шереметев.

Она бы могла возразить ему, сказать, что устала, но вместо этого подумала, что посидеть на террасе вечером вполне себе приятная и хорошая идея.

Хотя идея вовсе не была хорошей.

Вика переоделась в джинсы и белую свободную футболку. Она почти никогда так не одевалась, кроме тех дней, когда гостила у родителей. Пока навещала их, чувствовала себя совсем другим человеком. Прощайте платья, прощайте каблуки, прощайте стереотипы. Родители уже давно перебрались в Краснодар. Поближе к югу и солнцу, как говаривал отец. Поэтому встречи их были крайне редкими.

Распустив волосы, Виктория вышла из комнаты.

Терраса удобно располагалась со стороны кухни и подальше от основных спален. Свет на кухне был выключен, поэтому Вика подумала, что Алиса уже ушла спать. Бесшумно Виктория выскользнула на улицу. Почему-то не оставляло ощущение, что за ней наблюдают, что она добровольно идёт в распахнутые объятья хищника, но, вместе с тем, смущающие желания оказаться в его объятьях любой ценой, преследовали Вику. Всё-таки она прекрасно понимала, что делала, и добровольно на это соглашалась.

И Антон тоже знал, что между ними происходило нечто неправильное. Знал и чувствовал смесь злости и вины. Он винил себя и Вику, потому что она была женой его двоюродного брата. А злился потому, что Вика пришла сюда, хотя он думал, что она не спустится.

–Как тебе Ким? Как думаешь, Ерохину он понравился?– внезапно спросил Антон, когда Вика приблизилась.

Она опустила руки на перила террасы и пожала плечами. Он, что, позвал её сюда Кима обсуждать? Она в этом сомневалась.

–Навряд ли, только если перекрасит волосы и оденет деловой костюм. Думаю, он не станет поощрять новое увлечение Юли, хотя такие ситуации неизбежны. Мы крутимся в мире моды. Ким ещё довольно приемлемый экземпляр. Ерохин это должен понимать. Юля всяких в этот дом притаскивала, ты просто их не видел.