хотим поговорить с ним по личному вопросу.

— А если бы он ответил, что для бесед у него нет времени, тогда что? Они сами предположили, что мы хотим вступить в их ряды, значит Лони явно уделяет внимание таким желающим. Для нас главное встретиться с ним. Поэтому какая разница, что я им там ответил?

— Главное, чтобы он адекватно воспринял все, — вздохнула мама. — И если для нас все закончится плачевно, то, надеюсь, он хотя бы поможет Кассандре, она ведь ни в чем не виновата.

— Дорогая, не говори так, все будет хорошо, — успокаивал маму отец. — Да и вообще. Мы ведь не знали…

— Незнание не освобождает от ответственности, — передернула его мама, уже всхлипывая. — Тем более, мы все знали, просто верить в это не хотели.

— Шая, — вздохнул отец, заключая маму в свои объятия. — Мы ведь и раньше говорили об этом. Как можно было верить в этот запрет, если мы с тобой истинная пара?

— Может, это было испытание на прочность, которое мы не прошли, — с горечью ответила мама.

— Если это и было испытание, то его мог придумать только сам дьявол, — сказал папа, приподняв мамино лицо за подбородок. — Разве есть такая сила, из-за которой мы могли отказаться друг от друга? Даже сейчас, спустя столько времени, твой аромат сводит меня с ума. Тридцать лет прошло с нашей первой встречи, а я все никак не могу надышаться тобой, не могу наглядеться. Ты — моя жизнь, мой мир, моя вселенная. И даже смерть меня не заставит разлучиться с тобой! Я люблю тебя больше всего на свете!

— И я тебя очень люблю, Кай. Да, ты абсолютно прав. Тот, кто придумал эту участь для нас, был невероятно жесток. Я бы точно не смогла жить без тебя, — она ненадолго замолчала. — Но если придется поплатиться за наш проступок, то я готова. Жизнь рядом с тобой стоила того, чтобы умереть за это!

О чем они вообще говорят? Если то, что они сейчас описали — признак истинной пары у Нагвалов, то выходит, что Шейн моя истинная пара? Но что это вообще значит?

Помню, Шейн тоже говорил о подобных чувствах ко мне. Но если я его истинная, то как он смог преодолеть эти чувства и согласиться на мою смерть?!

А может ли быть такое, что только я это испытываю, а он лишь повторил мои слова, обманув в очередной раз? Может ли возникать это чувство односторонне?

Из глубоких раздумий и переживаний меня вырвал незнакомый мужской голос и заставил встряхнуться.

— Добро пожаловать. Я Лони, — обратился к родителям хранитель, прибывший в компании тех мужчин, что отправлялись за ним.

— Спасибо! Я Кай, а это Шая, — представился отец.

— Расскажите о себе, — продолжил беседу Лони. — Откуда вы пришли, что умеете делать?

— Прошу нас простить, — смутившись, ответил отец, — Но нам бы очень хотелось поговорить с вами наедине.

Хранитель повернулся к своим сопровождающим и одобрительно кивнул им. Они немного потоптались на месте, но затем смиренно склонили головы и удалились прочь.

— У вас какие-то проблемы? — снисходительно поинтересовался Лони у родителей.

— Можно и так сказать, — замялся отец. — Мы здесь из-за нашей дочери. Ей очень нужна ваша помощь.

— И что же с ней? — непонимающе произнес хранитель.

— С ее силами что-то не так, — дрожащим голосом ответила мама. — Она не может контролировать их. Прежде ее обращения происходили спонтанно, но и длились недолго. А сейчас… Она застряла в зверином обличии и не может избавиться от него! — каждое ее слово звучало всё с большим отчаянием.

— Мы уже все испробовали, но результата нет, — добавил папа. — Мы не хотим, чтобы она мучалась с этим всю жизнь. И наша надежда лишь на то, что вы обладаете знаниями, которые смогут ей помочь.

— А где она сама? — спросил Лони.

— Кассандра, подойди! — окликнул меня отец, и я с опаской вышла к ним навстречу.

Хранитель Лони вовсе не выглядел пугающе: высокий и худощавый мужчина немногим старше моих родителей, с длинными светлыми волосами и густой бородой. Один лишь его взгляд вселял спокойствие и умиротворение. Однако мысль о том, что с родителями могут сделать что-нибудь плохое, не давала мне возможности полностью довериться этому человеку.

Увидев меня, хранитель поменялся в лице до неузнаваемости. Его выражение явно говорило о том, что он прекрасно понимает, кто предстал перед ним.

— Так это она?! — с изумлением и ужасом спросил Лони.

— Да, — виновато ответила мама.

Я со страхом смотрела на Лони, не зная, чего теперь ожидать.

— Раз так, — хранитель гордо вздернул подбородок, — То это будет честью для меня — помочь будущему предводителю кланов.

Кому? Предводителю?! Я не ослышалась?

Но реакция родителей и их ошарашенные взгляды только подтвердили то, что слух меня не подвел.

— Вы, наверное, не так поняли, — испуганно пролепетала мама. — Она не может быть никаким предводителем. Мы с ее отцом из разных…

— Я все прекрасно понял, — одернул ее хранитель. — Это вы пока еще не все понимаете. Ваша дочь была рождена, чтобы объединить силы Нагвалов перед надвигающейся бурей.

— Но ведь проклятие, — протянула мама.

— Нет никакого проклятия, — ответил Лони, вновь шокировав нас своими словами. — Так было необходимо говорить, чтобы избежать преждевременного исполнения пророчества. Она, скорее, дар, но никак не проклятие.

О, боги. Проклятия нет, зато есть какое-то пророчество. Супер! Что еще новенького расскажете?

— Как же это, — мотнул головой отец, не веря в услышанное, — Но ведь после ее рождения все мы утратили человеческий облик до тех пор, пока…

— Все верно, — продолжил за него Лони. — Это было частью пророчества. Как вам известно, многие Нагвалы уже давно отказались от звериной ипостаси, от чего почти разучились использовать силу, дарованную нам для борьбы с врагами. И лишение человеческого обличия было лишь этапом подготовки. Это было необходимо, чтобы все мы вспомнили, кем являемся и на что способны. Ну а наш предводитель за это время должен был достигнуть зрелого возраста.

— А ее воскрешение после смерти, — смутившись, сказала мама, — Тоже было одним из этапов?

— Именно так, — кивнул хранитель.

—