– Привет! – Она положила ладонь ему на голову – его шерсть была мягкой, словно кашемир. Он поднял к ней мордочку и снова задвигал ноздрями, принюхиваясь. Джудит просунула пальцы ему под подбородок и нежно потрепала мохнатую шею.

– Пеко! Ты чем там занимаешься? – Подошла хозяйка пса, и Джудит смущенно выпрямилась. – Он терпеть не может ходить по магазинам, – сказала миссис Кэри-Льюис, – но мы не любим оставлять его одного в машине. – Когда она наклонилась и подобрала с пола поводок, на Джудит повеяло ее духами, запах был густой и сладкий, как памятный аромат цветов «храмового дерева» в садах Коломбо, что начинают благоухать только после захода солнца, с наступлением ночной темноты. – Спасибо, что приласкала его. Ты любишь пекинесов?

– Я люблю всех собак.

– Но это собака особенная. Собака-лев. Не так ли, мой дорогой?

Ее немигающие, ослепительно-синие глаза, окаймленные длинными черными ресницами, зачаровывали. Джудит не могла отвести от них взгляда и молчала, не зная, что сказать. Как будто понимая ее состояние, миссис Кэри-Льюис улыбнулась и, повернувшись, пошла к выходу. За ней, как свита за королевой, последовала процессия, состоящая из ее пса, дочери и Уилла, который слегка пошатывался под тяжестью взваленных на него коробок. Проходя мимо Молли, миссис Кэри-Льюис на мгновение задержалась.

– Вы тоже снаряжаете ребенка в «Святую Урсулу»?

Молли несколько растерялась.

– Да. Да, я тоже…

– Скажите, вы видели когда-нибудь столько отвратительного тряпья? – Она рассмеялась и не стала ждать ответа. Только взмахнула рукой в неопределенном жесте прощания и повела свою маленькую свиту дальше, вниз по лестнице, пока все они не исчезли из виду.

Молли, Джудит, пожилая продавщица молча проводили их глазами. Этот уход оставил после себя какую-то пустоту, какой-то странный вакуум. Как будто внезапно потух свет или солнце скрылось за тучей. Джудит пришло в голову, что такое, вероятно, происходит всякий раз, когда миссис Кэри-Льюис выходит из комнаты. Она унесла свои чары вместе с собой, и осталась лишь серая повседневность.

Первой молчание нарушила Молли. Она откашлялась, прочищая горло.

– Кто это такая?

– Это? Миссис Кэри-Льюис, из Нанчерроу.

– Где это – Нанчерроу?

– Недалеко от деревни Роузмаллион, по дороге на Лендс-Энд. Очень красивое место, у самого моря. Я раз бывала там, в сезон цветения гортензий, мы ездили туда на пикник, когда я еще училась в воскресной школе. Ехали на автобусе, с воздушными шарами, пили чай на открытом воздухе, в общем – повеселились на славу. И нигде не видела я такого сада, как там.

– А эта девочка – ее дочь?

– Да, это Лавди, ее младшенькая. У нее еще двое детей, дочь и сын, но они уже почти взрослые.

– У нее есть взрослые дети? – В голосе Молли звучало недоверие.

– Глядя на нее, в это невозможно поверить. Стройна, как девочка, и на лице ни единой морщинки.

Лавди. Лавди Кэри-Льюис. «Джудит Данбар» – это звучало, как тяжелая поступь человека, страдающего плоскостопием, – один шаг вперевалку, другой… А «Лавди Кэри-Льюис» – удивительное имя, легкое как пух, как бабочки, кружащиеся на летнем ветру. Человеку с таким именем не о чем беспокоиться: удача сама идет в руки.

– Она идет в «Святую Урсулу» на полный пансион? – спросила Джудит у дамы в мрачном черном платье.

– Нет, не думаю. По-моему, она будет на выходные уезжать домой. Полковник и миссис Кэри-Льюис отправили ее в большую школу около Винчестера, но она пробыла там только полсеместра, а потом сбежала. Приехала домой на поезде и заявила, что назад не вернется, потому что скучает по Корнуоллу. Ну, они и решили отправить ее в «Святую Урсулу».

– Судя по всему, она довольно-таки избалованный ребенок, – заметила Молли.

– Самая младшая, к тому же всеобщая любимица – ей всегда во всем потакали.

– Понятно. – Молли немного замялась. Пора было вернуться к насущным делам. – Итак… На чем мы остановились? Блузки. Четыре хлопчатобумажные и четыре шелковые. Кстати, Джудит, иди-ка в примерочную и посмотри, как на тебе будет сидеть это платьице.

К одиннадцати часам они все необходимое приобрели. Пока лежащую горой одежду аккуратно складывали и упаковывали в коробки, Молли выписала чек на огромную сумму. Однако никто не предложил им доставить покупки на фургоне или послать за кем-нибудь из младшего персонала, чтобы донести коробки до машины и погрузить их. Может быть, подумала Джудит, если имеешь собственный счет в «Медуэйзе», то ты более важный клиент, чем прочие, и к тебе относятся не только с уважением, но даже с некоторым подобострастием? Но ведь миссис Кэри-Льюис выкидывала все свои счета в корзину для мусора, поэтому не могла быть особенно желанной покупательницей. Нет, дело в том, что она просто была сама собой – миссис Кэри-Льюис из Нанчерроу, важная дама и потрясающая красавица. Пусть у Молли был бы свой счет в дюжине магазинов, но, как бы своевременно ни оплачивала она покупки, к ней никогда не относились бы как к королевской особе.

И вот, нагруженные, точно пара вьючных лошадей, Джудит и ее мать вдвоем потащили свои коробки на Гринмаркет, где с облегчением свалили их на заднее сиденье «остина».

– Хорошо, что мы не взяли с собой Джесс, – заметила Джудит, захлопывая дверцу. – Для нее в машине не осталось бы места.

Итак, с «Медуэйзом» они покончили. Но им предстояло еще посетить обувной магазин, магазин спорттоваров (хоккейная клюшка и щитки для ног), канцелярских принадлежностей (набор почтовой бумаги и конвертов, карандаши, ластик, готовальня, Библия) и кожаной галантереи (несессер для письменных принадлежностей). Они просмотрели немало несессеров, но, разумеется, Джудит захотела тот, что стоил в четыре раза дороже остальных.

– А разве не подойдет вот этот, на молнии? – спросила Молли без особой надежды.

– Мне кажется, в нем маловато места. А это – самый настоящий «дипломат». На крышке тут есть карманчики, туда можно что-нибудь положить. Посмотри: сюда уже вложена прелестная записная книжечка для адресов и телефонов! А главное – он с замочком, запирается на ключ, так что мои вещи будут храниться в надежном месте, и я могу не бояться, что кто-нибудь узнает мои секреты. Можно будет носить в нем мой дневник…

В конце концов несессер был куплен, и, выходя из магазина, Джудит сказала матери:

– Спасибо, ты такая добрая. Я знаю, он дорогой, но я буду беречь его, и он прослужит мне всю жизнь. К тому же у меня никогда не было собственной адресной книжки, она мне очень пригодится.

Еще одна прогулка на Гринмаркет и очередная погрузка коробок и свертков на заднее сиденье машины.

Часы показывали уже половину первого, и они направились по Чапл-стрит в ресторан гостиницы «Митра», где заказали роскошный обед: ростбиф с «йоркширским пудингом»[17], свежую брюссельскую капусту и жареную картошку с мясной подливой, а на десерт – шарлотку с корнуолльским кремом и по стакану яблочного сока.