– Что теперь? – расплачиваясь, спросила Молли у Джудит.

– Поедем в «Святую Урсулу» и все осмотрим.

– Ты действительно хочешь?

– Да.

Они проехали через весь город и выехали из него с противоположного конца, где кончались тесные скопления городских домов и начинались сельские просторы. Повернув на боковую дорогу, которая вилась вверх по склону холма, и взобравшись на вершину, они очутились перед открытыми воротами. Надпись на дощечке гласила: «Школа Св. Урсулы. Посторонним вход строго воспрещен». С легкостью нарушив этот категорический запрет, Молли въехала через ворота в подъездную аллею, окаймленную широкими газонами и зарослями рододендронов высотой с порядочное дерево. Подъездная дорога оказалась довольно короткой, и на другом ее конце возвышалось здание школы, перед внушительным парадным входом которой располагалась посыпанная гравием просторная площадка. Если не считать двух небольших автомобилей, припаркованных у крыльца, место казалось совершенно безлюдным.

– Как ты думаешь, может, стоит позвонить в дверь и дать знать, что мы здесь? – стала советоваться Молли. Она всегда испытывала робость, когда приходилось нарушать границы владений, опасаясь, что перед ней внезапно вырастет грозная фигура какого-нибудь разгневанного служащего и она получит по шапке.

– Нет, не надо. Если кто-нибудь спросит нас, что мы тут делаем, мы просто скажем все как есть…

Джудит окинула взглядом здание. Основная его часть, с каменными выступами наружных подоконников и одеревеневшими побегами дикого винограда, тянущимися вверх по гранитным стенам, построена в стародавние времена. К ней примыкало другое, гораздо более современное крыло с вереницей окон и каменной аркой в дальнем конце, ведущей в небольшой прямоугольник внутреннего двора.

Гравий тревожно хрустел у них под ногами, пока они ходили туда-сюда, время от времени останавливаясь и заглядывая в окна. Классная комната: парты с открывающимися крышками и углублениями-чернильницами, бледная от мела классная доска. Далее – кабинет с деревянными столами для проведения опытов и газовыми горелками.

– Не очень веселая картина, – сказала Джудит.

– Пустые классы всегда наводят тоску – сразу вспоминается зубрежка формул и французских глаголов. Хочешь зайти внутрь?

– Нет. Обследуем лучше сад.

И они начали свою экскурсию по саду, пройдя по извилистой тропинке, ведущей через заросли кустарника к паре травяных теннисных кортов. Неразмеченные и неподстриженные сейчас, в январе, они казались заброшенными и не вызывали в памяти картин живой, энергичной игры. И все же здесь было очень опрятно: гравий разровнен, бордюры аккуратно подправлены.

– Похоже, у них целый штат садовников, – заметила Молли.

– Потому-то, наверно, они и берут такую огромную плату за обучение – тридцать фунтов в триместр!

Спустя какое-то время они нашли в саду укромное, защищенное от ветра место, вымощенное камнем, где стояла скамейка с изогнутой спинкой, и решили отдохнуть здесь минутку, наслаждаясь слабым теплом зимнего солнца. Вдалеке перед ними виднелся залив, еще дальше, на горизонте, – полоска океана и просвет бледного неба, обрамленные, словно рамой, парой эвкалиптов с серебристой корой и благоухающими листьями, дрожащими от неслышного, неощутимого бриза.

– Эвкалипты, – вспомнила Джудит. – Они росли на Цейлоне. От них пахло, как от душистого масла, которым натирают грудь при простуде.

– Верно, с лимонным ароматом. Они росли в центре острова, в Нювара-Элии.

– Я нигде их больше не видела.

– Наверно, им подходит здешний мягкий климат. Здесь, у моря, так тепло… – Молли откинулась на спинку скамейки, подняла лицо к солнцу и закрыла глаза. Через минуту-другую она спросила: – Ну, и что ты думаешь?

– О чем?

– О школе, о «Святой Урсуле».

– Сад очень красивый.

Молли открыла глаза и улыбнулась:

– Это тебя утешает?

– Конечно. Если уж тебя сажают куда-нибудь под замок, так пусть это будет хотя бы красивое место.

– Ах, не говори так! А то у меня такое чувство, будто я бросаю тебя запертой в какой-то тюрьме. Я не хочу уезжать и оставлять тебя одну, где бы то ни было. Я бы хотела взять тебя с собой.

– Все будет хорошо.

– Если… если ты захочешь съездить к Бидди, я не возражаю. С Луизой я поговорю, даю слово. Мы устроили бурю в стакане воды. На самом деле для меня главное – чтобы ты была счастлива.

– Не всегда так получается.

– Ты должна поступать так, чтобы получалось.

– И ты тоже.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты не должна ехать в Сингапур в таком подавленном настроении. Может, случится так, что он понравится тебе даже больше, чем Коломбо. Это как будто тебя пригласили в первый раз на вечеринку к незнакомым людям. Ты не ожидаешь ничего хорошего, а в результате это время может оказаться самым приятным в твоей жизни.

– Да, – вздохнула Молли, – ты права. Я вела себя глупо. Сама не знаю, отчего я так разнервничалась. Меня вдруг такой ужас обуял… Наверно, просто устала. Я знаю, что должна относиться ко всему этому как к увлекательному приключению. Твоего отца повысили, мы будем лучше жить… Но все равно не могу избавиться от панического страха. Все менять, ехать к чужим людям, заводить новых друзей…

– Не стоит заглядывать так далеко вперед. Думай только о том, что будет завтра, не пытайся решить все сразу.

Дымка, слишком легкая, чтобы назвать ее облаком, заслонила лик солнца. Джудит поежилась:

– Холодает. Пойдем.

Покинув свое убежище, они не спеша побрели обратно вверх по склону, по изрытой корнями кустов дорожке. Наверху участок сада был огорожен стеной, насаждения овощей и цветов уступили здесь место асфальтированной площадке для нетбола[18]. Они увидели садовника, сметающего листья с дорожки; он разжег несколько костерков, куда время от времени сваливал палую листву. Вкусно пахло дымом. Когда они приблизились, садовник поднял голову, прикоснулся рукой к своей шапке, приветствуя их, и поздоровался: «Добрый день». Молли остановилась.

– Чудесная погода.

– Да, сухо сегодня.

– Мы тут осматриваем школьную территорию…

– И ничего худого, по-моему, не делаете.

Они оставили его и вышли через калитку в высокой каменной стене к игровым полям, где возвышались стойки хоккейных ворот и деревянный павильон для спортивных игр. Покинув укромные уголки и тропинки сада, они почувствовали, что резко похолодало, ускорили шаг, сутулясь под неожиданными порывами ветра, пересекли игровые поля и оказались перед постройками и сараями фермы. Далее дорога вела мимо ряда коттеджей обратно к входным воротам «Святой Урсулы», расширяясь в подъездную аллею, а там виднелся уже и передний двор школы, где их заждался маленький «остин».