Свернув на соседнюю улочку, Робин замечает молодого патлатого индуса, который сгорбившись сидит у заколоченного входа в магазин и улыбается дружелюбной улыбкой человека, чуждого расизму. К ужасу Робин, парень тут же встает, вынимает руки из карманов черной кожаной куртки, идет к ее машине и наклоняется, заглядывая в окошко. Что-то говорит, но через стекло не разобрать. Машина, едущая впереди, продвигается на несколько метров, но когда Робин тоже трогается с места, парень кладет руку на крыло «рено», словно останавливая его. Робин наклоняется и чуть-чуть опускает боковое стекло.

— Да? — говорит Робин, и ее голос срывается от страха.

— Хоч’шь малость? — спрашивает парень с сильным раммиджским акцентом.

— Простите, что? — растерянно переспрашивает Робин.

— Хоч’шь малость?

— Малость чего?

— Травки, чо ж еще?

— А-а, — до Робин наконец дошло. — Нет, спасибо.

— А чо другого? Нюхнуть, ширнуться? Скажи чо надо.

— Нет, правда, не надо. Это очень мило с вашей стороны, но… — Машина впереди трогается с места, сзади раздается нетерпеливое гудение. — Извините, мне нужно ехать! — взвизгивает Робин и выжимает сцепление. Благодарение богу, ей удается проехать целых пятьдесят ярдов, прежде чем движение опять застопоривается. Индус больше не преследует ее, но Робин тем не менее нервно поглядывает в зеркало заднего вида.

Робин видит указатель на Вест-Уолсбери, район, в котором находится «Принглс», и с радостью сворачивает в ту сторону. Но снегопад, который в последние полчаса почти утих, вдруг начинается с новой, яростной силой, ухудшая видимость. Робин вдруг обнаруживает, что заехала на двухполосную дорогу наподобие автострады, поднимающуюся выше домов, и с нее нет съезда. Приходится ехать быстрее, чем хотелось бы, чтобы не мешать потоку грузовиков, от раскаленных радиаторов которых валит пар. Робин видит это в зеркало заднего вида. Водители же грузовиков сидят настолько высоко, что их закрывает облако пара. Грузовики поминутно шныряют мимо машины Робин, обдавая грязью боковые стекла и заставляя миниатюрный «рено» вздрагивать под порывами поднимаемого ими ветра. Интересно, как эти мужчины (а все водители грузовиков непременно мужчины) могут в такую погоду носиться в своих махинах на этакой скорости? От страха Робин вцепляется в руль мертвой хваткой, как рулевой во время шторма, и наклоняется вперед, вглядываясь в дорогу, покрытую желто-бурой хлябью, которая вся исполосована следами колес. Каким-то чудом Робин удается выскользнуть на узкий съезд и спуститься вниз. Она оказывается на кольцевой развилке и дважды проезжает по ней, пытаясь разобраться в дорожных указателях. Потом все-таки останавливается на обочине, чтобы заглянуть в свой справочник «От А до Я», но поблизости не видно таблички с названием улицы, поэтому она не может сориентироваться. Увидев впереди желто-красную вывеску бензозаправки «Шелл», она едет туда.

В маленьком магазинчике печального вида парень азиатской наружности в вязаных перчатках отгородился от покупателей горами дешевых электронных часов, шариковых ручек, конфет и аудиокассет. В ответ на вопрос, как называется эта улица, он трясет головой и пожимает плечами.

— Вы хотите сказать, что не знаете, на какой улице находится ваша бензоколонка? — резко переспрашивает Робин, раздражение которой берет верх над симпатией к национальным меньшинствам.

— Эт не мой колонка, — говорит парень. — Я тока тута работать.

— Хорошо, вы хотя бы знаете, это Вест-Уолсбери или нет?

Парень утвердительно кивает. Знает ли он, как проехать к «Принглс и Сыновьям»? Он опять мотает головой.

— К «Принглс»? Я вас подвезу.

Робин поворачивается к мужчине, который только что вошел в магазинчик. Он высок, крепкого сложения, с кустистыми бакенбардами и с усиками. Под расстегнутым кожаным пальто — костюм-тройка.

— С удовольствием, — прибавляет он и улыбается, оценивающе разглядывая Робин.

— Буду вам крайне признательна, — говорит Робин, не улыбаясь в ответ, — если вы просто покажете мне дорогу по карте.

— Я вас подвезу. Вот только улажу свои дела с Али-Бабой.

— Спасибо, но я на машине.

— Тогда вы можете ехать за мной.

— Не смею причинять вам лишнего беспокойства. Если вы просто…

— Никакого беспокойства, моя дорогая. Я и сам туда еду. — Заметив удивление на лице Робин, он смеется: — Я там работаю.

— Ну, в таком случае… Спасибо.

— Я что занесло в «Принглс» вас? — интересуется мужчина, размашисто подписывая один листок из чековой книжки. — Будете у нас работать? Будущий секретарь?

— Нет.

— Жаль. Но вы ведь не клиент, правда?

— Нет.

— Тогда кто же? Хотите, поиграем в угадайку?

— Я из Раммиджского университета. Принимаю участие в… э-э… ну… я к вам на учебу.

Мужчина замирает, не успев донести до кармана свой бумажник.

— Вы случайно не тень Вика Уилкокса?

— Да.

Он пристально смотрит на Робин, потом начинает давиться смехом и хлопать себя по бедрам.

— Боже мой! Вот так сюрприз для Вика!

— Почему?

— Ну, понимаете ли, он ждал… кого-то другого. Постарше. — Он хрюкает, стараясь справиться со смехом. — Менее симпатичного.

— Мне кажется, нам пора ехать, — холодно говорит Робин. — Я и так опаздываю.

— Ничего удивительного — в такую-то погоду. Я и сам немного припозднился. На дороге полная неразбериха. Кстати, меня зовут Брайан Эверторп. Коммерческий директор «Принглс». — Он достает из кармана визитную карточку и вручает ее Робин.

— «Ривьерский загар. Номера на любой вкус», — читает Робин вслух.

— Ох, это чужая карточка. Перепутал со своими, — спохватывается Брайан Эверторп и вручает другую. — Премиленькое местечко этот «Ривьерский загар». Я там кое-кого знаю. Если хотите, могу похлопотать о скидке.

— Нет, спасибо, — отвечает Робин.

— У вас будет отменный загар. Не хуже, чем после поездки на Тенерифе.

— Я никогда не загораю, — перебивает Робин. — Это чревато раком кожи.

— Если верить газетам, — возражает Брайан Эверторп, — все приятное вредно. — Он распахивает дверь магазинчика, и их обдает ветром и снегом. — Вон моя «Гранада», у заправки номер два. Пристраивайтесь к хвосту и не отлипайте, как сказала пчелка цветочной пыльце.

Брайан Эверторп вез Робин извилистым путем по улицам, на которых стояли фабрики и мастерские. Многие из них были закрыты, на других красовались вывески «Продается» или «Сдается в аренду». Некоторые были настолько старыми, что явно не подлежали ремонту, и снег залетал в разбитые стекла окон. На улицах не было ни души. Робин радовалась, что Эверторп взялся показать ей дорогу, хотя его манеры были ей неприятны и говорили о его намерении устроить спектакль из ее появления в «Принглс». У заводской проходной Эверторп пытался в чем-то убедить охранника, потом вышел из машины и направился к Робин. Та опустила стекло.