очухавшегося охранника, который только вставал с пола и придерживал руками всю нижнюю часть лица.

— В шестую операционную, это ведь автокатастрофа, насколько я понимаю, — охранник был далеко, а спорить он не решался, но девушка его всё ещё держала за отвороты халата. — Третий этаж, — решил добавить он, всё ещё не отпустила, — дверь на лестницу там, — он показал рукой в сторону лестницы, что была метрах в пяти от лифтов.

Аня чуть улыбнулась и ринулась к двери, в глазах стало темнеть, она отвесила себе пощёчину, и зрение стало возвращаться. Вышибив дверь ногой, она, прыгая через несколько ступеней, стала отсчитывать этажи. Поворот, мгновение, поворот, ещё один, человек, оббежать, упала, опереться и встать, поворот, дверь, пролёт назад и на стене большая цифра «3». Вылетев в коридор, она увидела, как из лифта выкатывают пациента.

— Лёшка!!! — заорала девушка и, подбежав к пациенту, вцепилась в край каталки, это был он.

— Кто вы? Не мешайте! — санитар стал отдирать девушку.

Пациент пришёл в себя, Аня встрепенулась и уже хотела ударить мешающего санитара, как Алексей чуть приподнял руку и слабым, еле слышным голосом произнёс «Анечка». Анечка передумала драться и схватила руку любимого, тот улыбнулся и снова уронил голову. Санитар, не теряющий времени, оторвал руку девушки. Алексея увезли дальше по коридору, Аня попробовала собраться с силами, но их оставалось так мало…

Аня открыла глаза, она сидела на жёстком и неудобном стуле, два охранника стояли по бокам, присев на корточки, санитар возился с Аниной ногой.

— Где Лёша? — хриплым голосом произнесла она и поняла, что говорить очень больно.

— Не волнуйтесь, его оперируют, всё будет хорошо, — он посмотрел в мутные глаза девушки и решил продолжить. — Где же вы так ногу повредили?

Аня посмотрела вниз, почти вся левая нога ниже колена была сильно рассечена.

— Пока с кладбища бежала, задела, наверно, где-то, — Аня внимательно смотрела на санитара, что её бинтовал. — Со Смоленского. Что с Лёшей?

— Всё с ним хорошо, над ним лучшие хирурги, — ответил юноша, чтобы успокоить Аню. — Так это я с вами разговаривал?

— Наверно, позвонил кто-то, сказал куда, я побежала. Насколько серьёзно он пострадал, мне нужно к нему! — Аня попробовала встать, но ноги, ноги не слушались. — Что вы сделали с моими ногами? — уже чуть испуганно добавила Аня, встрепенувшиеся охранники расслабились.

— Девушка, от Смоленского до Первого меда пятнадцать километров, я вам звонил, когда мы выезжали, а прибыли мы примерно в одно время. Я не спрашиваю, как вы за это время добежали, мне интересно, как вы живы после такой нагрузки остались, — один из охранников кашлянул, — вот именно, ещё и одного из охранников уложили.

— Может, она… это… под допингом, — предложил уложенный.

— Что с ногами сделали, я и тебя могу уложить. А потом к любимому пойду, и никто меня не остановит.

— Нагрузка очень большая была, — юноша попробовал посмотреть у Ани зрачки, та отпихнула его руку, но почувствовала, что и они очень слабы. — Зрачки в норме, пульс понижен, нет, она на адреналине бежала, ведать, действительно очень волнуется.

— Когда будут новости? — Аня уже поняла, что ей никуда не деться, сил нет, не столько, чтобы справиться с тремя мужиками, да и волноваться-то, может, и не стоит.

— Я же вам говорю, оперируют, как только что-то станет известно, я вам сообщу. Может, вам пока прилечь, легче станет, у вас действительно очень сильное перенапряжение.

Чуть успокоившаяся Аня понимала, что лучше отдаться в руки доброго врача, молодого, но опытного.

— А я вас случайно не могла где-то встречать? — Аня задумалась и повнимательнее присмотрелась. — Артём, кажется?

— Да, Артём, но я вас не помню… Извините, как вас зовут?

— Аня, если я права, то мы в поезде ехали с неделю назад, хотя то спортсмены были… — Аня всё же прилегла, и один из охранников подстелил ей под голову свою куртку.

— Я занимался спортом, но это было давно, наверно, вы ошиблись.

— Да как же, там ещё такой… — Аня стала вспоминать свою поездку в поезде. — Вадим точно был, на гитаре хорошо играет, странная такая, вся в наклейках, и если не погладишь, струны порвать может… — сознание мутнело, давая телу как можно больше энергии на восстановление.

— Есть такой Вадим, — Артём очень смутился, — это аспирант нашего главного хирурга, гитара его, да, от кого-то досталась, потёртая вся, и он просит её погладить…

— От папы, — тихо добавила Аня, очень хотелось спать.

— Что, простите?

— От папы говорю, досталась, он тоже был спортсменом, весь мир объездил, — повторила Аня чуть громче.

— Да, точно, правильно, он у него очень известный хирург был…

Один из охранников наклонился к юноше и спросил:

— Это у неё что, бред? И мы ещё нужны?

— Нет, не бред. Про гитару только коллеги да друзья знают, странно… А? Нет, не нужны, она в таком состоянии, что если и захочет, то не встанет, все мышцы отдыхают, расслаблены. Слишком большое напряжение перенесли.

Охранник пожал плечами и, махнув второму рукой, направился к двери.

— И тренер у вас такой забавный, добрый. Выпить мне предлагал, но я не взяла, не решила… — продолжала девушка чуть громче шёпота, так что Артёму пришлось наклониться поближе.

— Что не решила?

— Да фляжка такая, в виде медали, там два горлышка. Если плохо — из одного, если совсем плохо — из другого…

— А если совсем конец, тогда из двух… — продолжил за неё Артём.

— Правильно, — улыбнулась Аня.

— А откуда ты это знаешь?

— Да я в поезде с вами всеми ехала, мне плохо было совсем, а вы мне помогли, песни попели, а потом я ушла. А тренер ваш мне ещё рюкзачок дал, но я его оставила в дар нуждающимся.

В коридоре раздались шаги, и к ним подошёл ещё один молодой человек в униформе скорой помощи.

— Ну, там нормально всё, хирург трудится, хорошо, что в его смену попали. А это кто?

— Девушка или жена этого парня, со Смоленского кладбища сюда бежала, как умудрилась, ума не приложу.

— А, ну понятно. Я пойду, вызовы, — он развернулся и пошёл к лестнице.

— О, Женя, — еле шевеля губами, произнесла Анютка. — Вот и свиделись.

— Стой, она и тебя знает, — Артём остановил уходящего.

— Чего? Я-то её не знаю.

— Да стой ты, она меня знает, Вадю и даже хирурга, вот и тебя по имени назвала.

Евгений подошёл поближе.

— Может, у неё того, бред, — тихо предположил он.

— Ага, про гитару Вадькиного отца тоже бред и про флягу хирурга тоже.

— Нечего себе, а что ещё говорит? — Артём пожал плечами. — А мы где встречались? — громче, обращаясь к