Пластичность – один из лучших приемов, имеющихся в распоряжении мозга; это способность реорганизовать проводящие пути и синапсы в соответствии с внешними условиями и биологическими потребностями. Эта способность объясняет длительное существование человека как биологического вида: ведь пластичность мозгу необходима, чтобы учиться на опыте и исцеляться от болезней и травм.

Мы еще не знаем точно, как работает механизм пластичности: увеличиваются ли размер нейронов, плотность синапсов, растут ли структуры поддержки клеток, клетки гибнут медленнее обычного или повышается скорость проведения возбуждения по нервным волокнам и т. д. и т. п.{123} За каждым примером пластичности может стоять любой из этих механизмов или все сразу; важно главное: мозг невероятно гибок и все время развивается.

Решающий период максимальной пластичности мозга мы переживаем в раннем возрасте, когда объемы усвоенной информации превосходят все, что позже за такое короткое время удастся выучить. Но теперь известно, что гипотеза, будто наш ум после этого периода «застывает», приняв раз и навсегда определенную форму, неверна: мозг остается пластичным всю жизнь. Это означает, что нам никогда не поздно учиться, а мозгу – меняться, и обучение игре на инструменте или пению – мощный способ стимуляции ума.

Уже взрослыми мы можем освоить практически любое умение, видоизменяя свой мозг. Одно из самых известных исследований в этой области (с участием лондонских таксистов{124}) выявило, что у водителей, лучше знавших лондонские улицы, гиппокамп был крупнее; эта часть мозга связана с функциями, важными для таксиста, – памятью, умением двигаться по нужному курсу и способностью ориентироваться в пространстве.

Идею, что обучение во взрослом возрасте влияет на структуру мозга, еще убедительнее подтверждают исследования, в ходе которых взрослых учат навыку с нуля и наблюдают, изменится ли мозг со временем и опытом. В ходе еще одного эксперимента участникам показывали новый прием жонглирования. Их мозг рассматривали с помощью магнитно-резонансной томографии (МРТ) – и всего через семь дней занятий обнаружили повышение плотности в зрительной и двигательной зонах головного мозга{125}.

До какой степени музыка способна менять вид и деятельность мозга? Пока практически нет данных, что прослушивание большого объема музыки вызывает существенные изменения в строении или работе мозга. Но уже давно изучаются изменения мозга в результате музыкального образования.

В XIX веке ученые предположили, что основные мотивы поведения людей регулируются мозгом; до тех пор мотиваторами считались душа и сердце. К концу XIX века ученые занялись исследованием мозга выдающихся людей, чтобы определить возможные истоки их способностей и профессионализма. В число популярных объектов для посмертного анализа вошли математики, поэты и, конечно, музыканты.

Зигмунд Ауэрбах (1860–1923 гг.) – немецкий хирург, исследовавший строение мозга; его многочисленные работы были посвящены лечению опухолей мозга, повреждению нервов и эпилепсии. В начале XX века он провел посмертное препарирование мозга пяти современных ему знаменитых музыкантов: дирижеров Феликса Мотля и Ганса фон Бюлова, скрипача Иоганна Нарет-Конинга, певца Юлиуса Штокхаузена и виолончелиста Бернхарда Коссмана. Доктор Ауэрбах хотел выяснить, чем их мозг отличался от среднестатистического, которые он каждый день видел на своем операционном столе.

Ауэрбах заключил, что у всех этих людей были увеличены части средней и задней областей верхней височной извилины. Давайте разберемся в терминологии. Мозг покрыт складками серого вещества, а извилина – это верхняя часть складки, или выпуклость, в отличие от углубления, или щели (так называемой борозды). За ушами с обеих сторон находится височная доля; она в первую очередь занимается обработкой звуков. Итак, повторим: верхняя височная извилина – это выпуклость в сером веществе, расположенная в верхней части височной доли. Выпуклость, которую Ауэрбах обнаружил у пяти покойных музыкантов, была гораздо больше, чем он обычно наблюдал.

Изображение мозга человека с указанием расположения верхней височной извилины и ряда избранных структур

Ауэрбах подметил и другие различия, встречавшиеся не у всех: например, увеличение количества серого вещества в задней части лобной доли (за лбом). В целом обнаруженные отличия мозга не были обширными, но не забывайте: речь идет о том, что можно было увидеть человеческим глазом или через лупу.

Выявленные Ауэрбахом результаты были подкреплены более поздними исследованиями, включая работу Доротеи Бехайм-Шварцбах в 1974 году. Она изучила мозг трех музыкально одаренных людей из знаменитых архивов Фогта – коллекции мозга, собранной немецким неврологом Оскаром Фогтом, его женой Сесилией и их сотрудниками за 25 лет (1928–1953 гг.).

К счастью, благодаря развитию в XX веке таких методов нейровизуализации, как магнитно-резонансная томография, стало возможно получать трехмерные и очень четкие изображения живого мозга, не дожидаясь, пока какой-нибудь знаменитый музыкант отправится к праотцам. Эта разработка также позволила впервые рассматривать несколько томограмм одновременно, используя при этом статистические подходы, чтобы получать объективную количественную оценку различий в строении мозга специалистов и не специалистов. И наконец, как и в случае с жонглерами, благодаря таким видам исследования легче определить, что уникальные анатомические особенности, наблюдаемые в мозгу музыкантов, – результат, а не причина приобретения навыков.

Далее мы рассмотрим ряд отличий, обнаруженных в мозгу музыкантов по сравнению с мозгом немузыкантов. В научной литературе можно найти превосходные обширные обзоры этой темы{126}; я приведу некоторые из наиболее значительных и непротиворечивых данных.