Но все это будет еще очень не скоро. А пока наш герой начал службу лейб-гвардии в Гусарском полку — в эскадроне князя Четвертинского.

Полк этот берет свое начало от сформированного в 1775 году Лейб-гусарского эскадрона. 7 ноября 1796 года, по вступлении на престол императора Павла, эскадрон был переформирован в удивительный по своему названию Лейб-гусарский и казачий полк, который в 1798 году был разделен на лейб-гвардии Гусарский и лейб-гвардии Казачий полки. Император Александр I также не обошел полк своим высочайшим вниманием, сократив его в два раза: в конце 1802 года из двух пятиэскадронных батальонов было оставлен один, так что общее число чинов полка составляло 998 человек. В таковом составе полк пребывал и в 1806 году — в то время, когда туда был переведен прощеный Денис.

Гвардейский Гусарский полк — как и Кавалергардский, и лейб-гвардии Казачий — получил боевое крещение под Аустерлицем.

«В сражении под Аустерлицем в лейб-гвардии Гусарском полку убито нижних чинов 57 человек и 87 строевых лошадей. Достойно замечания, что число убитых в лейб-гвардии Гусарском полку в это сражение весьма незначительно, особенно если принять в соображение, что полк в продолжение пяти часов постоянно сражался и удерживал вчетверо сильнейшего неприятеля.

Незначительность потери должно приписать тому, что по причине болотистой и вязкой местности, на которой сражалась гвардия, французская артиллерия большей частью отставала от прочих войск, и потому бой почти во все время был рукопашный, чему также может служить доказательством огромное число раненых людей и лошадей, большей частью пострадавших от холодного оружия»[100].

Все лейб-гусарские офицеры, бывшие в сражении, получили боевые награды — в основном Святую Анну 3-й степени. Князь Четвертинский единственный в полку был награжден орденом Святого Георгия IV класса; все прочие полковники — Святого Владимира 4-й степени, а командовавший полком генерал-лейтенант Кологривов{51} получил алмазные знаки к ордену Святого Александра Невского.

À propos{52}, полковником лейб-гвардии в Гусарском полку служил и двоюродный брат Дениса — Евграф Владимирович{53}, изображенный на том самом портрете художника Кипренского, который многие принимают за портрет Дениса. Евграфу было 30 лет, он командовал лейб-эскадроном — 1-м, «государевым», эскадроном полка. При Аустерлице полковник «хладнокровием своим доказал отличное мужество», за что также получил «Владимира с бантом»… Нет, каково было нашему герою оказаться среди всех этих героев!

Несколько раньше мы вспоминали характеристику, данную гвардейским полкам Фаддеем Булгариным. Сейчас ее можно продолжить:

«…Конногвардейский полк был, так сказать, нейтральным, соблюдая смешанные обычаи; но лейб-гусары, измайловцы и лейб-егеря следовали, по большей части, господствующему духу удальства и жили по-армейски»[101].

Воспоминания Дениса Давыдова о службе в гвардейских гусарах весьма тому созвучны: «Во всем полку нашем было более дружбы, чем службы, более рассказов, чем дела, более золота на ташках, чем в ташках, более шампанского (разумеется, в долг), чем печали… Всегда веселы и всегда навеселе!»[102]

…Можно считать, что на этом заканчивается предисловие — нет, не нашей книги, а предисловие, точнее даже — предыстория жизни Дениса Васильевича Давыдова, уже состоявшегося поэта, который теперь наконец-то вступает на долгожданное им боевое поприще. До этого времени война была для нашего героя явлением умозрительным, так что даже его знаменитые слова, воистину его девиз — «я люблю кровавый бой» представляли собой всего лишь игру творческого воображения. Отныне он будет жить войной и вскоре обретет то уникальное прозвище, к которому никто не требует добавления фамилии: «поэт-партизан».

Александр I мечтал спасти Европу от «наполеоновской тирании», и Россия вступила в новую войну. Аустерлиц представлялся досадной случайностью, которую следовало исправить как можно скорее. Пусть Австрия была сокрушена и подписала с Францией сепаратный мир, но поддержать Россию были готовы Пруссия, Великобритания и Швеция. Вот только две последние державы так и остались пребывать в состоянии готовности, а доблестная прусская армия оказалась вдребезги разбитой 14 октября 1806 года при Иене и Ауэрштедте.

После того, по словам Дениса, «заговорили о движении войск наших на помощь пораженным союзникам, и фельдмаршал граф Каменский{54} вызван был из деревни для начальствования армией…»[103].

Помилуй бог, как красиво! Это даже традиционно — вызвать из деревни семидесятилетнего фельдмаршала, прижать его к сердцу и напутствовать: «Спасай императоров!», да еще добавить: «Воюй, как знаешь!» Но, к величайшему сожалению, граф Каменский не был графом Суворовым, коего именно таким образом направил в Итальянский поход император Павел I.

Вернемся к воспоминаниям Давыдова: «Я ожил. Как бешеный пустился я в столицу, чтобы разведать о средствах втереться к нему в адъютанты или быть приписанным к какому-нибудь армейскому полку, идущему за границу»[104].

Денис рассказывает, как фельдмаршала атаковали «колонны батюшек и бабушек, дядюшек и тетушек», мечтавших отправить своих юных отпрысков в поход за чинами и орденами; как под покровом ночи он, желая обогнать всех соискателей, пробрался в гостиницу и встретил фельдмаршала «в белом халате, с повязанною белой тряпицею головою», и что граф пообещал взять его в адъютанты… Но не вышло — государь отказал главнокомандующему в просьбе, чтобы, по словам Давыдова, не лишать его «изящного занятия равняться во фронте и драть горло перед взводом». К счастью для нашего героя, государь, несколько раз отказав фельдмаршалу, не смог единожды отказать Марии Антоновне, и 3 января 1807 года гвардейский поручик Давыдов отправился на войну в качестве адъютанта князя Петра Ивановича Багратиона, назначенного начальствовать авангардом. Может быть, благодаря заботе Нарышкиной к месту назначения Денис прибыл уже в следующем чине.