Прежде, чем пристрелить, его долго били. Кажется, эти двое кентов выполняли не только роль киллеров, но и мучителей. Им нравилось наблюдать, как после нескольких мощнейших ударов ногами по почкам, у Дуба изо рта потекла кровавая пена, а сам он скорчился от боли. Похоже, превосходство на жертвой их забавляло.

Наверное, он бы мог раскидать их обоих, если б не пистолеты. Идя сюда и опасаясь нарваться на ментов, он не взял свой пистолет и сейчас очень жалел об этом. Посмотрели бы эти гады, на чьей стороне было бы превосходство, окажись в его руках ствол. А так ни о каком спасении, не стоит и помышлять.

И вдруг в дверь кто-то позвонил. Парни переглянулись, потом один из них спросил у Дуба:

– Кто это может быть? Отвечай, скотина! – Он замахнулся пистолетом, но, поймав равнодушный взгляд Дуба, не ударил. Истерзанный побоями охранник смотрел на него, и в его глазах не было страха.

– Не знаю. Лично мне все равно, кто там, – говоря так, бывший телохранитель вора, не лукавил. Ему действительно было все равно, кто бы там ни был. Да и глупо думать, что пришедшие выполнить заказ киллеры, оставят его в живых. Это не входит в правила профессиональных убийц. Заказ они должны исполнить при любых обстоятельствах. И звонок в дверь, его не спасет.

– Иди, глянь, кто там, – сказал один киллер другому.

Минуты не прошло, как тот другой вернулся.

– Менты, суки. Три рожи стоят под дверью. Чего делать будем? Как нам выбраться отсюда теперь? – спросил он. Но тот, другой, похоже, все обдумал на случай непредвиденных обстоятельств.

Достав из кармана пистолет, из которого он убил вора Лунька, он выстрелил в Дубова, и когда тот упал, аккуратно вложил ствол в его руку.

– Пусть менты думают, что наш дорогой друг решил сам себя отправить на тот свет, – сказал он, улыбнувшись, и пошел в другую комнату, где был выход на балкон.

В дверь колотили так, что, казалось, еще немного, и она вывалится. Но пока она еще не вывалилась, парни, вышли на балкон. Посмотрели вниз. Возле подъезда стояла черная «Волга». А блондинка, сидевшая в серой «девятке», увидев их, моргнула фарами, предупреждая об опасности. Хотя это предупреждение оказалось несколько запоздалым.

– Чего, сиганем вниз, прямо на ментовскую машину? – шутя, предложил один парень другому.

– Сдурел что ли? – отозвался его напарник на полном серьезе, не оценив шутку. – Мы сделаем по-другому, – кивнул он на решетчатое ограждение между двумя балконами.

Они довольно быстро перелезли на соседний балкон, рукоятью пистолета разбили стекло в двери. В той соседской квартире никого не оказалось. И спрятав пистолеты под спортивные куртки, они вышли, захлопнув входную дверь, не дожидаясь лифта, по лестнице, быстро спустились вниз. Из подъезда вышли так, словно к происходящему на площадке седьмого этажа в соседнем подъезде они не имеют никакого отношения. Не торопясь, вразвалочку, прошли мимо молодой мамы, убаюкивающей в коляске плачущего малыша. Но стоило им сесть в серую «девятку», как машина, развернувшись, стремительно понеслась по ухабистой дороге, рискуя потерять все четыре колеса. Сидящая за рулем блондинка, не жалела машину, и вдавливала аккуратной туфелькой педаль газа почти до пола, спеша уйти от ментов.

* * *

Грек сидел, попыхивая сигаретой, погрузившись с глубокие раздумья. Похоже, что и его молодой друг Леха Ваняшин приуныл. На этот раз он сидел не как обычно на подоконнике, поглядывая в окно, а на стуле рядом с Греком и лицо его выражало крайнюю озабоченность.

Молчал и Федор Туманов. Только что он вернулся из кабинета полковника Василькова, где «батяня» в не самой лестной форме высказался о группе руководимой майором Тумановым. В отношении самого майора, «батяня» проявил деликатность, но Федор понял, что к слову «раздолбаи», которым полковник обласкал Грека с Ваняшиным, он тоже имеет самое прямое отношение.

– Вот тоже задачка с тремя неизвестными, – сказал Грек, не выдержав долгого и от этого томительного молчания. – Ничего не пойму, – развел он руками, во время этого жеста, выудив очередную сигарету из майорской пачки. – Получается, привокзальную проститутку прикончил Дубов, так что ли? – спросил он, конкретно не обращаясь ни к Туманову, ни к Ваняшину. Получилось, будто усатый капитан беседует сам с собой.

Но лейтенант Ваняшин был не согласен с таким раскладом, спросил:

– Почему ты так думаешь?

Грек посмотрел на него.

– Ну, как же. В кармане его пиджака найден сотовый телефон, принадлежавший Бруно. Значит, он был у нее в квартире. Иначе, каким образом он бы попал к Дубову? – проговорил капитан задумчиво.

– Более того, – сказал Туманов, разбавляя мысль Грека своими предположениями. – Уверен, что в подвале в меня стрелял никто иной, как Дубов.

Ваняшин попытался вспомнить того убегающего парня, выскочившего из подъезда. Фонарное освещение там было слабым, но если посмотреть на Дубова со спины, то, вроде, похож.

– А что, вполне, может быть, – призадумался Ваняшин. Туманов согласно кивнул, но тут же заметил:

– Но на вокзал за проституткой с Овечкиным приезжал не Дубов, а кто-то другой. Дубов попал в квартиру к Бруно, когда проститутка уже была убита Овечкиным. У Овечкина в кармане найден нож с выкидным лезвием, которым, судя по заключению экспертизы, и была убита проститутка с Казанского вокзала. И в квартире у Курепина Дубов не был. Там нет его следов. Скорее всего, обнаружив труп, он хотел уйти. Но уйти ему помешали мы. Вот он и отсиживался в подвале. Но меня сейчас больше интересует исчезнувшая Бруно, и ее сосед Курепин. Кому и зачем нужна была вся эта подмена с женщиной внешне похожей на Бруно. Да и наличие такого послужного списка как у Курепина, говорит о многом. Хотелось бы, все-таки узнать, какую во всем этом деле, он играет роль.

– Уж точно не постороннего наблюдателя, – подсказал Ваняшин. И Туманов с Греком не стали с ним спорить. Но Грек, считавший себя тем человеком, кто слов на ветер не бросает, не собирался просто так сдавать свои позиции, и сказал, обращаясь к майору Туманову:

– Кстати, Николаич, ты не забыл, что согласно заключению наших въедливых экспертов, вор в законе Луньков был убит из того самого пистолета, который обнаружен в руке Дубова, – напомнил он.

– То есть, ты хочешь сказать, что телохранитель вора, убил его самого, а потом на почве глубоких переживаний решил застрелиться и сам? – спросил Туманов. Грек пожал плечами, не зная, как лучше ответить. Сказал несколько уклончиво:

– Ну я не берусь утверждать, переживал он или нет. Я просто констатирую факты. Как сказал бы главный криминалист Семин.

Туманов на это одобрительно кивнул.

– То, что ты констатируешь, так это правильно. Но скажи мне, дорогой друг, Сан Саныч Греков, тебе не кажется, что Дубов был слишком мелкой сошкой, чтобы поднять руку на вора в законе такой величины. Решиться на такой поступок, вот так запросто, может только сумасшедший. Я уверен, что пистолет этот ему просто подкинули. Вложили в руку, чтобы сбить нас с толку.