споро помогла раздеться, и я с удовольствием опустилась в бочку, наполненную тёплой водой. Ох, как же хорошо!

Эми намылила жёсткую холщовую тряпицу, выполнявшую роль мочалки, и принялась тереть мне спину. Закончив с водными процедурами, обёрнутая с ног до головы в чистую простыню, с удовольствием вытянулась на кровати.

- Вот масло лепестков розы, - в тонких руках служанки появился глиняный пузырёк с плотно притёртой деревянной крышкой. - Сейчас вотру вам в чистую кожу и будете благоухать ммм, - она мечтательно закрыла глаза, - ваш муж оценит.

- Откуда тебе знать, оценит или нет? - и мысленно: надеюсь, у Дарио отсутствует аллергия на розы, вот будет у меня весёлая ночка, ежели его раздует, как шар, или разберёт безудержный чих... Эти мысли позабавили, а тем временем Эмилия пожала плечами, и жестом фокусника откупорила пробку, капнула на свою раскрытую ладонь и принялась массировать мои руки, затем плечи, живот, ноги, потом взялась за спину. У девушки хорошо получилось промассировать напряжённые мышцы, да так, что я сама не заметила, как уснула.

- Госпожа, обед принесли, - Эми осторожно потрясла меня за плечо и я распахнула глаза. Тут же потянула носом наполненный аппетитными ароматами воздух комнаты. - И ещё вас позвали в кабинет дона Дарио, сразу как потрапезничаете.

- Да? Хорошо, сейчас поем и пойду к нему, - удивилась я, но сердечко, глупенькое, стукнулось мимо ритма.

На первое привычный куриный бульон, на второе мясо в густой подливе с овощами, свежий серый хлеб, на десерт фрукты и горячий сладковатый взвар - вот и весь нехитрый, но очень сытный обед. Надо бы местную кухарку научить чему-нибудь необычному, удивить людей.

В кабинет Дарио я пришла ровно через полчаса, стукнув в дверь, толкнула тяжёлую створку.

Мой муж... даже мысленно это слово вызывало сонм мурашек и неясного томления в теле... сидел за своим столом и что-то писал. И так ловко у него это выходило, что я просто замерла и залюбовалась. Надо бы и самой потренироваться управляться с пером и чернилами, только в одиночестве, ведь это непросто, я в том уверена. Будут пальцы чёрные, а пергамент в кляксах.

- Роза? - Дар поднял голову и заметил меня, губы его тут же слегка изогнулись в улыбке, мужчина стремительно поднялся со своего стула и, аккуратно убрав перо на специальную подставку, широкими шагами подошёл ко мне, и, приобняв меня за талию, увлёк вглубь помещения.

- Присаживайся, - галантно предложил он, помогая мне с удобством устроиться в полированном деревянном широком кресле, на сиденье которого лежал шерстяной мягкий плед. - Как ты? Не голодна? - спросил он, сев напротив, и с интересом меня разглядывая.

- Нет, нет, что вы, то есть ты, я только что отобедала.

- Я вот о чём хотел с тобой поговорить, - он ненадолго замолчал, но после всё же решительно продолжил: - должен был об этом сказать до свадьбы, но отец сильно просил, и я смолчал, - он глубоко вздохнул и откинулся на высокую спинку своего кресла, - наша семья, ты теперь её полноправный член, в больших долгах. И перед короной, и перед отдельными кредиторами. Всё, что ты видишь: поместье, вся земля вокруг и деревни - заложены.

Услышать подобное было для меня шоком. Очень неприятным, но я постаралась сдержаться и не реагировать бурно, хотя возмущение моё рвалось из груди в виде некрасивой тирады.

- Чтобы спасти наш род и восстановить благосостояние отец решил рискнуть ещё раз и снова закупил товар, забил трюмы наших последних кораблей и отправил их все в дальнее плаванье. Это произошло три полные луны назад (прим. автора: три месяца назад), - добавил он, - я не знал обо всём этом, поскольку вернулся не так давно, - мне показалось, или в его голосе мелькнули виноватые нотки? - Папа - рисковый человек, всегда таким был. Он считает, что возделывание земли не принесёт много прибыли и решил заняться торговыми делами не имея к этому ни природной склонности, ни интуиции, - я видела, как тяжело ему говорить обо всём этом, зато теперь мне стало понятно, отчего дон Росселлини-старший такой хмурый и невесёлый.

- Всё, что я заработал, сейчас уходит на содержание дома и на развлечения гостей, - добавил супруг, а я, не подумав, предложила:

- Может, попросим помощи у моего отца?

- Синьор Жакоб уже выдал нам крупную сумму, брать у него снова я не позволю своему отцу, это дело чести, - Дар устало потёр переносицу, - я должен был тебе обо всём этом рассказать.

То, что брак договорной я и так догадалась, поэтому никаких негативных чувств по сему поводу не ощутила. Мне нравился мой муж, вот он сидит передо мной, как есть, не скрывая ни своей тревоги, ни своих мыслей насчёт возникшей проблемы.

- Но самое ужасное, что корабли должны были вернуться две седмицы назад, - негромко добавил он.

Всё внутри меня замерло, это была очень неприятная новость.

- Может, просто попали в шторм и немного сбились с пути? - предположила я, стараясь не показать, насколько встревожена.

- Мы допускаем и такой вариант. Война закончилась, но корсары и просто пираты продолжают нападать на купеческие суда. И я опасаюсь...

Я резко качнулась вперёд и прижала к его тёплым сухим губам свою раскрытую ладонь:

- Тшш, Дар, не нужно говорить этого вслух, ведь мысли материальны. Давай просто надеяться, что всё обойдётся и мы непременно расплатимся со всеми долгами...

Муж взволнованно посмотрел мне в глаза, медленно взял мою руку в свою, нежно поцеловал внутреннюю часть ладони, я отрывисто вздохнула, и потянул меня на себя. Миг и вот я сижу у него на коленях, а Дарио зарылся лицом в мои распущенные волосы и глухо пробормотал:

- Мы, ты сказала мы... Всевышний, как же мне повезло... - его длинные, сильные пальцы пробежались по позвоночнику сверху вниз, вызывая в моём теле неудержимую волну необыкновенной истомы.

Осторожные нежные прикосновения к моему виску, скулам... Его губы медленно двигались вниз к моим жаждущим поцелуя устам... Дарио практически невесомо коснулся уголка моих губ, а я, не выдержав сладостной пытки, повернула к нему голову и сама впилась в него жарким поцелуем. На краткое мгновение супруг опешил, но после прижал меня к себе ещё крепче и ответил со всей своей страстью, глубоко, упоительно, сладко... Сердце моё оборвалось, а после ускорило бег, стремясь вырваться из груди... мы,