Основные причины самоубийств: 41 % — неизвестна, 17 % — душевная болезнь, 19 % — страх перед наказанием, 17 % — неприятности в семье и быту, 6 % — любовная страсть.

Они закуривают и выходят на балкон. Смотрят на распластавшуюся серость асфальта. Лена нежно целует Машу в губы и тихо говорит:

— Ты всегда была первой. Будь ею и сейчас!

Джим Моррисон и его сексуально-тоскливый взгляд.

Восемнадцатилетняя Маша подходит к перилам балкона. Рядом пластиковый стул. Она отходит назад, пристально смотрит мне в глаза. Становится на стул, потом на перила и делает шаг.

Ни крика. Ни дуновения ветра.

Лена так же смотрит мне в глаза. Могу ли я помочь ей? У меня нет власти, чтобы излечить её. Но есть шанс исцелить душу. Любовь — панацея. Но у меня нет ни сил, ни желания на любовь к этой девочке. И она, будто ксерокс, повторяет движения Маши. Шаг с перил балкона.

Вокруг меня умирают люди. Я наблюдатель смерти. Юля. Раз. Маша. Два. Лена. Три. Смертушка, приди!

У подъезда толпятся люди. На асфальте два тела. Маши и Лены. Когда приедут врачи и поднимут их, головы отделятся, а из всех клеток хлынет кровь.

По статистике, в России каждый день примерно семьсот человек кончают жизнь самоубийством. По официальной версии, каждый год в мире к суициду прибегает более четырёх миллионов человек. Реальные цифры предположительно больше в четыре раза.

Они шагнули в пропасть и красными водорослями распластались на сером асфальте. Две девочки, раскатанные, как свекольные лепёшки. Так прыгают в море «солдатиком». Ни взмаха, ни трепыхания — сконцентрированная стрела, устремлённая ко дну.

Пронеслась ли их жизнь перед глазами? Раскаялись ли они? Поняли ли, что совершили ошибку? Или, наоборот, обрадовались правоте выбора?

«Всего два выхода для честных ребят: схватить автомат и убивать всех подряд, или покончить с собой…»

Тех, кто видел смерть воочию, страшную смерть, долго преследуют образы. Так говорят. Но я не вижу ни лиц, ни тел самоубийц. Девочки перестали существовать в моём сознании — просто пшик! — и их нет, будто и не было никогда.

Но всё же не спится. Взлохмаченная, как проститутка, постель, остывающий чай на столе и надрывный стон души. Я гашу очередную сигарету в потемневшей пепельнице и усаживаюсь за компьютер. Выхожу в Интернет. Натыкаюсь на блоги.

Прежде, чем вы выложите свои записи в блог, надо заполнить маленькую анкету. Например, настроение — суицидальное. Хочется — высказаться. Слушаю — голос смерти.

Выкладываю свои заметки. Выкладываю самого себя. Как собственные куски мяса на рыночном лотке. И жду, когда кто-то прокомментирует. Нервничаю. Есть люди, не отрывающиеся от собственных электронных страниц, блогов и дневников неделями. Они ждут заветного комментария.

Название моей первой записи в блоге «Прививка Богом».

«Мне пытались привить веру. Мне привили Бога. Я молюсь. Я плачу. Но я не хочу принять Его. Я постоянно чувствую за собой вину. Мне надоело жить… Апостол Павел сказал, — знать что есть грех и творить его — это самое страшное зло. Я гипертрофированное искупление греха».

Это мои записи. Моя боль. Это я сам.

Первый комментарий к моей записи. От некого Dennis 1911. Текст:

«Re: Прививка Богом:

u'r fuckin crazy. what u've been smokin???»

Второй комментарий. От Наllороор. Текст:

«Re: Прививка Богом:

Вы хотите жить в мире, где нет грязи и гадости? Тогда вы ошиблись планетой».

Два ответа на мой затяжной крик. Всего два ответа. Словно ты выхаркал с кровью своё сердце на чей-то праздничный стол, а его съели и раскритиковали за вкус.

Но если эта запись, блог — прощальный крик о помощи? Если это просто страх написать: «Я хочу умереть и сейчас приделываю верёвку под потолком»? Думаю, что и такой крик не найдёт понимания. Дело не в равнодушии других людей. Дело в массовости страданий.

Мне пишут в чатах и ICQ. В надежде на помощь. В ответ на моё объявление в Интернете: «Психологическая помощь в любое время. Помни — выход есть!».

ClumZy (01:38 AM): Читала, что смерть — всего лишь новый этап. Но мне страшно делать этот шаг.

Мой ответ: Убей себя!

NICKS2225 (01:40 AM): Я реально боюсь. Не блядской смерти. Боюсь боли. Может, просто выпить таблеток?

Мой ответ: Прыгни с крыши! Будь мужиком!

Diana LF (01:44 AM): Аааа! Он не любит меня! Слушай, правда, да? Ты-то меня понимаешь, да? Я не могу без него… не могуууу.

Мой ответ: Это лишь начало! Все мужики сволочи! Убей себя!

Помидоркин (01:55 AM): Блядь! Сука! Как она могла, мужик, как? Так со мной обойтись? Изменить с лучшим другом. Ебалась всё это время, а я дурак! Блядь!

Мой ответ: Любовь убивает! Сделай это раньше любви!

Когда у меня будет день рождения, если я отмечу его дату в анкете, мне придёт поздравительное письмо следующего содержания:

«C Днем рождения!

Администрация Блогов от всей души поздравляет Grex36 с днем рождения».

Так и пишут «от всей души». Интересно, насколько хорошо меня знает администрация, чтобы раскрывать свою душу?

Читаю блоги звёзд, написанные чужой рукой. Тут всего два типа комментариев: «я хочу тебя» и «ты урод». Алчность с гордыней для одних и зависть с ленью для других.

Забавно, если всё, что мы пишем, собирается в каталоги. Словно нас пасут. Только неизвестно, кто пастырь.

Каждый давит на честность своего блога, но, открывая свою жизнь, всё равно думает о том, насколько она будет интересна другим, а, значит, неизбежно скатывается в фантастику. Кто-то ведёт трансляции live секса, самоубийств, изнасилований или собственного расчленения. Лишь бы стать лидером.

Нажал на самые свежие блоги.

К Amigo007 не пришла девушка, и он дрочил всю ночь. Blondys с «папиком» едет в Париж, следовательно, «берёт вазелин». Ortega объясняет основы успешного соблазнения девок; вводное занятие бесплатно. Killer John клянётся расстрелять работников ЖЭКа, чтоб «размазать ублюдков мозгами по стенке».

У нас есть всё: большой адронный коллайдер, тысяча каналов порно, вилка с таймером — куча бессмысленных излишеств, но нам всё равно скучно.

Мы в телефонных будках, взираем на мир сквозь заплёванные стёкла, а там никого. Ни души. Только мусорный ветер гоняет по пустынным улицам обрывки прошлогодних газет. И тогда мы ищем собеседника. Неважно, что собеседник — это мы сами.

Только допуская, что тебя могут прочесть тысячи людей, становишься откровеннее.

Семь часов утра. Я в чужой квартире. На столе, покрытом прорванной клеёнчатой скатертью в крупный горох, бесчисленные чашки с недопитым кофе. Вокруг люди, упакованные в чёрный цвет, — готы.