Единственное, что заботило капитана, – возможность возвращения. Нужны лишь удачно брошенные игральные кости, что-то важное – тогда он повернёт «Алого карлика» назад, к Земле, и крыски из Дыры не посмеют перечить.

Капитан попытался втолковать это команде.

Когда закончил, в кают-компании повисло густое молчание. Капитан чувствовал себя странно: он впервые сыграл эту роль, попробовал пустить электрический ток по схеме «начальник – подчинённый», и схема… заработала? перегорела?

– Так что завязываем с кровопусканием. Это, конечно, будоражит похлеще воскрешения, но… – Капитан на секунду замолк, вспомнив, как влага распрямляла его высушенное криосном тело, наполняя сосуды болью, а кости – хрустом. – Но в иллюминаторах по-прежнему маячит эта инопланетная дрянь…

– «Скелет», – подсказал Клиент. Так они прозвали судно пришельцев.

Капитан не ответил.

– …и мы должны выжать её досуха, чтобы было с чем возвращаться. Это раз. Или, скорее, два. А раз – это двигатель. Если не устраним аварийные контуры, возвращаться будет не на чем. – Капитан выдержал паузу. – Так что повторю свой вопрос. Кому-нибудь ещё кажется, что у нас мало проблем?

Никому. Во всяком случае, все постарались придать лицам соответствующее выражение. Капитан схватился за спинку анатомического кресла и завис над ним, над взглядами экипажа, всматривался в лица – ждал, пока под ультрафиолетом его серых глаз затвердеет гель чужого согласия.

Проблем насыпало с горкой. Но если порыться – можно выудить билет домой. Найти на «Скелете» что-нибудь стоящее, да хоть засохшее чужепланетное дерьмо, которое положишь в пробирку, заберёшь на борт, а после всучишь крыскам. А там недалеко и до амнистии.

⁂

Они парили, опутанные эластичными фиксаторами.

Он брал её сзади. Он всегда брал её сзади. Это устраивало обоих. Папа не видел её лица. Вдова не видела его. Могла думать о чём угодно. Например, о корабле пришельцев.

В иллюминаторе-экране моргнуло и увеличилось изображение, считываемое камерой зонда. Больше всего «Скелет» походил на грудную клетку неизвестного существа. Длинные рёберные дуги, шипастый хребет. Костный каркас, обтянутый чёрной кожей. Нечто искорёженное, страдающее – Вдова чувствовала боль корабля, боль проникала в неё вместе с Папой.

«Скелет» летел по орбите вокруг звезды Барнарда. Несколькими километрами выше следовал «Алый карлик».

Вдова оттолкнулась от стойки и медленно, по-собачьи, развернулась вокруг своей оси к переборке, отделяющей каюту от коридора. Прилипший к её ягодицам Папа перебирал в воздухе коленями. Наверное, выглядел нелепо: костлявый, потный, со спущенной нижней частью комбинезона. Она засмеялась, представив. Протянула руку к панели управления, и переборка напротив её лица обрела прозрачность.

Папа намотал на кулак её волосы и заработал тазом.

Перед лицом Вдовы, за прозрачной переборкой, покачивался коридор. Приближался и отдалялся толчками. Она закрыла глаза и увидела, как по проходу плывут красные трепещущие шарики. Кровь Меломана. А следом, будто на поводке, плывёт сам Меломан. Живот бортинженера вспорот, комбинезон разошёлся, кровь выступила на краях раны, тяжёлые капли крутятся в воздухе. Вдову снова охватило то жаркое возбуждение, испытанное вчера при виде раненого Меломана. Она кончила, когда в коридоре возник Ледник – летел за алым шлейфом, и красные шарики исчезали в его широко распахнутом…

– Кого на «Скелет» зашлют?

Папа задыхался. При этом тянулся к Вдове каждым волоском, каждым пропущенным вздохом; не первый раз ему казалось, что его словно затягивает в чёрную дыру.

Вдова отвлеклась от воспоминаний.

– Выбор невелик.

– И всё-таки?

– Ставлю на тебя.

– Вот чёрт…

– Что такое?

– Ты же ведьма. Не ошибёшься.

Он навалился на неё, зашарил ладонями по её животу, стянул стимулирующую повязку, стиснул левую грудь, помял, палец забарабанил по правому соску, словно тот был неисправным индикатором.

– Что с двигателем? – спросила Вдова.

– Тестируем повреждённые контуры.

– Не испаряется?

«Алый карлик» работал на крошечной, меньше ядра атома, чёрной дыре, которую «вырастили» и поместили в отсек параболического двигателя. Там она медленно испарялась – питала корабль энергией. После столкновения со «Скелетом» система засбоила.

– Испаряется. – Папа замедлился. – Вот только большая часть излучения мимо идёт. Придётся руками лезть, если компьютер не разберётся. – Папа почти остановился, засопел обиженно, что отвлекают. – А кто полезет? Один техник в медблоке, второй заперт в каюте.

– Нас всех учили…

– Но не так, как Ледника и Меломана.

Он отпустил её волосы, и они заколыхались, словно медуза. Слева и справа парили ладони Папы – готовые сомкнуться на бледной шее, придушить, испытать позабытую дрожь.

– Только попробуй, – сказала Вдова, не оборачиваясь.

Потом усмехнулась, и Папа засмеялся в ответ.

Они – истинные, голодные, уродливые нутром для тех, кто лелеял в себе «нормальность», – возвращались. На Земле были уверены, что выскребли из них всю муть, стерилизовали эмоционально. Словами священника: «Избавили от рабства греха». Но стоило завязать с инъекциями (профилактикой), как сдерживающие центры мозга, во время подготовки к полёту воспалённые химией, снова атрофировались.

– Как думаешь, – спросил Папа, – на что эти похожи? На тараканов?

– Кто? Пришельцы?

Папа смотрел в иллюминатор.

– Ну.

– В задницу пришельцев, – сказала Вдова. – И меня в задницу.

– Без проблем, – выдохнул Папа, повозился несколько секунд, стал набирать темп. – И тебя… И тебя. И тебя!

⁂

Корабль пришельцев они увидели тринадцать дней назад.

Бортовой компьютер разбудил экипаж в созвездии Змееносца, вырвал из криосна сигналом аварии.

Сначала была судорога корабельных систем, оглушённых ударом. И была тьма, и был страх. Усохшие, изжелта-бледные, слепые, они стонали в капсулах за шесть световых лет от Земли, а «Алый карлик» нёсся по орбите звезды Барнарда – вот ирония! – красного карлика, родившегося за несколько миллиардов лет до Солнца.

У звезды Барнарда не водились экзопланеты земного типа. Одержимость Дыры суперземлями исключила этот сектор Вселенной из исследовательской программы, внимание крысок было приковано к другим созвездиям. (Дырой на борту «Алого карлика» называли Центр межзвёздных полётов, а крысками – персонал Центра.) «Алый карлик» следовал через Змееносец транзитом. Столкновение внесло правки.

Распрямлённые влагой, полуживые, они влетели в рубку, и перед ними предстало инопланетное судно, увеличенное экранами внешнего обзора. «Скелет». Чёрный, ребристый, матовый, увечный. По выступам и изгибам скользили угольные вспышки. Корабль тускло сверкал, что ещё больше подчёркивало его чёрный лоск.