В какое-то мгновение злость не позволила Грею говорить. Когда он справился со своими эмоциями и был готов возразить Бэмби, она продолжила свою тираду:

— Все дело в этой женщине. Да? Ева! Имя-то какое! Она обещает тебе рай? Соблазнительница! Смотри, будь осторожен, не ешь яблок из ее рук!

И Бэмби швырнула трубку.

На следующее утро, когда Ева смотрела по телевизору новости, позвонил Грей.

— Ева, у меня проблема, и мне нужна твоя помощь. Можем ли мы с Тинкер зайти к тебе и поговорить?

«Каким образом я могу помочь Грею?» — подумала Ева, но решила сделать все, что было в ее силах.

— Конечно, Грей. Ты же знаешь, я всегда вам рада. Приходите. Я только что сварила кофе и сейчас приготовлю какао для Тинкер.

— Отлично. Я остановлюсь у булочной и куплю пончиков, — сказал он потеплевшим голосом. — Я знал, что могу рассчитывать на тебя.

К приходу Грея и Тинкер Ева успела привести в порядок квартиру и переодеться. Когда она открыла им дверь, дом тут же наполнился ароматом свежеиспеченных пончиков.

— О, как вкусно пахнет! — восторженно, нараспев произнесла Ева.

Грей улыбнулся и передал ей пакет.

— Они еще горячие. Давайте пить кофе. — Ева выложила пончики на блюдо и поставила его на кофейный столик в гостиной. — Вот это да! Не каждый день ко мне приходят гости на завтрак, да еще со своим собственным угощением!

Грей вошел в гостиную следом за Евой, неся на подносе кофе, какао и кружки. Все трое уселись на пол вокруг столика. Еве была по душе такая непринужденная обстановка. На какое-то мгновение ей показалось, что они — семья, собравшаяся за завтраком.

Грей, съев пончик, вытер руки салфеткой и взглянул на Еву.

— По-моему, у тебя в спальне есть телевизор. Ты не против, если Тинкер посмотрит передачу, пока мы поговорим?

— Пожалуйста, — ответила Ева.

— О, папочка, — взмолилась Тинкер. — Почему мне нельзя остаться здесь с вами? Я не расскажу маме, о чем вы будете говорить.

Похоже, эти слова удивили Грея не меньше, чем Еву.

— Когда это я просил тебя скрывать что-либо от твоей матери? — резко спросил он.

Тинкер опустила голову.

— Никогда. Но она всегда расспрашивает меня, что происходит у тебя в доме, кто к тебе приходит, что вы делаете, о чем говорите… Я… я не всегда рассказываю ей…

Голос Тинкер оборвался. И Ева не выдержала: обняла девочку и прижала к себе.

— Все в порядке, Тинкер, не волнуйся. Я не знаю, о чем твой папа хочет поговорить со мной, но он, вероятно, считает, что тебе будет скучно. Я тоже думаю, что утренняя развлекательная программа тебе понравится больше, чем наш разговор.

— А почему папа рассердился на меня? — с обидой спросила девочка.

— Я не сержусь на тебя, солнышко, — сказал Грей и пододвинулся к Тинкер и Еве. — Мне очень хочется, чтобы ты постоянно жила со мной. Но у меня возникла проблема: мне нужно найти для тебя няню, которая могла бы приходить к нам рано утром и оставаться с тобой до моего возвращения с работы. Вот об этом я и хочу поговорить с Евой. Может быть, она знает учителей, которые свободны летом и хотят подработать.

Ева удивленно раскрыла глаза. Грей до сих пор не нашел няню? А как же его двоюродная сестра? Что он будет делать, если никого не найдет? Неужели ему снова придется уступить Бэмби и делить с ней опеку над дочерью?

— Сейчас я не готова назвать тебе какое-то имя, — сказала она, — но у меня много знакомых учителей. Я позвоню и поговорю с теми, кто, как мне кажется, может этим заинтересоваться.

Грей провел рукой по волосам.

— Неприятно утруждать тебя своими проблемами, но у меня нет другого выхода, да и времени на поиски нет. Очень трудно найти человека, который согласился бы работать в такие ранние часы… А няня нужна уже в понедельник…

— Папочка, а почему Ева не может присмотреть за мной? — вдруг спросила Тинкер. — Она летом не работает, каждый день приходит заниматься со мной. Она ведь может жить у нас все время.

«Устами младенца…» — подумала Ева и почувствовала, как вспыхнуло ее лицо. Грей тоже покраснел. Она это заметила, но тут же отвела взгляд.

— Дорогая, это невозможно, — произнес Грей. — У Евы есть свой дом…

— Но она может уходить домой, когда ты вернешься с работы, а потом вечером приходить снова, как это делала тетя Леона, — настаивала на своем Тинкер.

Ева была в замешательстве. У Грея серьезная проблема. На карту поставлена его полная опека над дочерью. Разве она может допустить, чтобы он ее лишился? Никогда!

— Грей, — вдруг сказала она, — не стоит сбрасывать со счетов предложение Тинкер.

Он посмотрел на нее ошеломленный.

— О чем ты говоришь? Ты ведь знаешь, почему это невозможно:

— Я знаю одно: у нас нет выбора. Я… — Ева остановилась и посмотрела на Тинкер, которая вслушивалась в каждое ее слово. — Тинкер, я хочу поговорить с твоим папой наедине. Пожалуйста, оставь нас.

Девочка улыбнулась.

— Ты уговоришь папу позволить тебе быть моей няней?

— Я постараюсь, но, чтобы мое волшебство сработало, мне нужно остаться с папой наедине. Моя спальня прямо по коридору… Ты знаешь, как включать телевизор?

— Да, — ответила Тинкер и вышла из комнаты.

Грей посмотрел на Еву.

— Ты действительно этого хочешь?

— Да. Мы хорошо ладим, и заниматься с Тинкер мне будет легче. Мы раздробим наш двухчасовой урок на несколько занятий в день, от чего будет гораздо больше пользы.

— Но ты ведь умышленно обходишь самый главный вопрос. У меня в доме нет для тебя спальни. Эту дополнительную комнату я использую в качестве своего кабинета.

— Нет спальни? Ничего страшного. В комнате у Тинкер две кровати. Думаю, девочка не станет возражать, если я буду спать с ней в одной комнате. Если же она будет против, я смогу спать на диване в кабинете.

— Не сможешь! — твердо произнес Грей. — Он очень неудобный. Кроме того, мне будет невыносимо знать, что ты спишь в соседней комнате. Я сойду с ума. Тебе трудно представить, какая это пытка для мужчины — хотеть женщину так, как я хочу тебя, и знать, что он не может овладеть ею.

Взгляды Евы и Грея встретились.

— Разве я когда-нибудь отказывала тебе, была против? — спросила она тихо, с любовью.

Грей обнял Еву.

— Нет, никогда. Именно поэтому я и не могу согласиться, чтобы ты стала няней у Тинкер.

Она положила руку ему на грудь и почувствовала, как часто бьется его сердце.

— Я оставил бы тебя в покое, если бы ты сама прогнала меня, сказала, что я слишком стар, что не могу увлечь тебя. Я бы не стал докучать тебе своим вниманием. Но ты так хороша! В тебе столько любви! Сознание того, что ты хочешь меня, сводит меня с ума. Да, я зрелый мужчина и обязан нести ответственность за нас обоих, но едва ли я смогу устоять перед соблазном, зная, что ты спишь в соседней комнате.