– Ах ты ж, тварь!

Выхватив меч, Радомир вмиг разрубил змеюгу на части и, охваченный самыми дурными предчувствиями, ворвался в дом…

Раскинув в стороны руки, Хильда лежала на полу, недвижная, бледная…

– Милая-а-а!!! – молодой человек с криком припал к любимой.

Мертва! Сердце уже не билось.

– Боже! Боже, за что мне все это? За что?

Вскрикнув, Радомир бросил меч на пол. Жалобно звякнул клинок.

– Милая моя… милая…

Чувствуя, как едят глаза слезы, молодой человек поцеловал жену в мертвые губы, холодные и чужие…

Поцеловал… и замер. Вдруг показалось… Нет, в сам деле – дыхание, едва-едва… А ну-ка!

Рванув на Хильде рубаху, так, что обнажилась грудь, Рад припал ухом… холодная, холодная кожа! Но сердце… сердце билось, едва слышно, медленно: тук… и через полминуты – тук…

Жива!!!

Молодой человек опрометью бросился во двор:

– Эй, кто-нибудь! Кто понимает в укусах?!

Увидев искромсанную змею, в дом осторожно зашел старик Творимир, склонился над девой.

– Ну? Ну? – нетерпеливым шепотом вопросил Рад. – Что надо делать-то? Может, яд отсосать? Или отвар какой-нибудь.

– Ничего, господине, – ободряюще улыбнулся дед. – От гадючьего яда мало кто умирает. Вот меня, помнится, несколько раз чикали и ничего. На ложе ее переложим.

– Да-да, конечно, – юноша поспешно подхватил супругу на руки, перенес.

– Теперь надо раздеть, поискать место укуса.

– Раздеть? Ах, да.

Места укуса они так и не нашли – его просто не было, никакой – даже самой микроскопической – ранки.

– Что-то на змею не похоже, – удивленно протянул старик. – Обычно бы распухло все, а тут… сам, господине, видишь. Не, не змея это!

– А что же тогда?

– Может, падучая? Так и на падучую не шибко похоже. Но отвар надо дать.

– Отвар, отвар! – в отчаянье воскликнул молодой человек. – Беги давай, вари свое снадобье. Господи, что же делать-то?

– Волхва бы позвать, – авторитетно заявил Творимир. – Влекумер-навий с любой болезнью справился бы. Да вот только где его отыскать?

– Вот именно – где? Ладно, давай, делай снадобье.

Осторожно укрыв любимую волчьей шкурой, Радомир прилег рядом и сам не заметил, как заснул. А проснулся – от шума: управитель принес отвар.

– И как же мы ее поить будем? – озадаченно промолвил молодой человек.

– Ты ее, господин, усади да подержи. А я – ложкой.

Так и сделали – скормили весь котелок – Хильда глотала, глотала!.. но глаза ее так и не открывались и сердце билось все так же медленно – тук… тук… тук…

– Пусть поспит теперь, – убирая котелок, прошептал Творимир.

– Поспит? – Рад невесело усмехнулся. – Так она и так не просыпалась. Прав ты, старик, волхва, волхва надо звать. Иди… Да! Ирмана ко мне покличь.

Витенег! Похоже, он знал, где скрывается Влекумер, наверняка – сам же его и прятал. Судя по его мимике там, на пиру. Но кто же – змею? Найти, наказать, пытать!

– Звал, господин?

– А, Ирман… Вот что – расспроси тут всех. И это, с Витенеговыми кто-нибудь из наших общается, дружит?

– Найду, господин.

– Тогда ступай. И побыстрее все делай.

Ни хуже, ни лучше Хильде не становилась, юная женщина все так же лежала недвижно, и сердце ее билось еле слышно, медленно. Как совсем недавно, там… Что, опять началось? Нет, не может быть, ведь этот мир для Хильды – родной.

Молодой человек тряхнул головой, словно бы отгоняя нехорошие мысли. Вышел во двор, прошелся… заниматься не хотелось ничем, хотя вроде и надо бы потренировать «воинство», но – зачем? Вообще, к чему все? Зачем он сюда стремился, рисковал, для того, чтоб любимая супруга снова вот так вот лежала?

– Господин, – покашлял снаружи Ирман.

– Заходи, – Радомир уселся на лавку, помассировал пальцами заломившие вдруг виски.

Юноша, войдя, поклонился:

– Вчера здесь были дружинники Хотобуда. Приходили, якобы искали тебя. А мы ведь в это время уже находились там, в воинском доме.

– Ах, вот оно что!

– Думаю, они и подбросили змею.

– Очень может быть, очень, – Рад задумчиво поскреб подбородок. – Но ведь здешние гадюки не такие уж и ядовитые. Если б хотели убить, действовали б наверняка.

– Не думаю, чтоб они хотели убить, господин, – согласно кивнул Ирман. – Просто предупредили, чтоб не делал ничего такого, что может не понравиться Хотобуду и его прихвостням.

– Ха! – молодой человек качнул головой. – Хотобуду само мое возвращение – как кость в горле. Я так понимаю, он на эту усадьбу вострился?

– Да, господин, так.

– А вот, когда Истр… Когда погиб Добргогаст, что, в доме, кроме него да Истра никого не было? И никто им ничего не приносил? Квас там, брагу?

– Была одна наложница, немая, – ухмыльнулся парень. – Ну, как вот наш Муму, только поумнее да и красивая – говорить нечего. Ее первым делом на тризне и… отправилась в иной мир вместе со своим последним хозяином. Доброгаст ее привечал, теперь они там, вместе.

– Ну да, ну да, – покачав головой, Рад вскинул глаза. – Откуда ж она взялась, эта немая?

– Сдислав-староста подарил… или – Межамир… Нет, Сдиславе.

– Подарил? С чего бы? По какому поводу?

– Или не подарил… обменял на что-то, врать уж не буду, лучше у Творимира спросить, он поточней знает.

– Спроси, – молодой господин махнул рукой. – Или, нет… пусть лучше сюда придет.

– Сейчас я его позову, господине, – поклонившись, невольник быстро вышел наружу.

Творимир-управитель явился тотчас, словно стоял здесь же, за дверью, подслушивал. Сразу и пояснил:

– Немка ее звали, немую-то. Сдиславе-староста ее за два воза сена предложил. Своего-то сена у них в роду нынче мало – лето сухое выдалось, а покосы у Сдиславовых по-на пригорках, вот он у Доброгаста сена и попросил. А Немка как раз то сено разгружала, Сдислав на ее и показал – бери, мол, рабыня справная, а не понравится, так по осени грекам-купцам продашь.

– Угу, угу, – покивал Радомир. – А ты-то сам при сем присутствовал?

– А как же! – едва не разобиделся старик. – Я ж с Доброгастом повсюду. Тем более – по таким делам. Девка-то, Немка, вилами управлялась – любо-дорого посмотреть. Почитай, одна два воза на сеновал вбросила, не каждый мужик справится! Употела вся, бедная, рубаху сняла, да к колодцу – мыться. Думала, не видит никто, ан нет – Сдиславов парень как раз кваску испить повел, под навес… Тут и девка. Вот Сдислав ее и предложил.