– Я не знаю точно, – сказала девушка, – именно к этому проекту, он меня не подпускал. Но один раз мне удалось подсмотреть его документы. Его опыты были связаны с РНК-зависимой ДНК-полимеразой. В общем, с проблемами клонирования.

– Интересно, – кивнула Ксения, – а вы склонны видеть связь между его работой и пропажей, может быть, научные конкуренты или что-то в этом роде?

Секретарь покачала головой.

– Это стереотипы, – сказала она, – знаете, это только в старомодных детективах, соперники убивают за открытие. На самом деле каждый ученый сидит в своем кабинете и работает над чем-то своим, а потом открывает для мира и коллег. Наоборот, чтобы создать что-то великое нужно объединить творения нескольких ученых. Да, конечно, исключения случаются, но их крайне мало, и доктор Кропс точно не входит в это число.

– Почему вы так уверены? – спросила Ксения.

– Потому что никто кроме доктора Кропса, его темы не исследовал, – сказала секретарь.

Ксения улыбнулась.

– И как я понимаю вас, – сказала она, – вы ведь его аспирант, так?

Секретарь кивнула.

– Так, – сказала девушка, – но я занимаюсь своей отдельной темой. Она пересекается с работами доктора Кропса только косвенно.

Держалась она открыто. Лжи в её словах не чувствовалось. Все вообще было благостно, Ксении это не нравилось.

– Ну может было что-то странное в его поведении? – спросила она, – возможно его что-то волновало.

Секретарь нервно облизала губы.

– Кое-что было, – сказала она, – доктор Кропс, за неделю, до исчезновения, послал меня на почту. Необходимо было отправить в одно письмо в Петерштадт. Оно как раз содержало документы, в которых шла речь о РНК-зависимой ДНК-полимеразе. Я их нечаянно подсмотрела. Доктор это увидел и очень рассердился. Он тогда отобрал их у меня и пошел на почту сам.

Ксения сдвинула брови.

– Было в конверте что-то ещё? – спросила она.

Секретарь нервно закивала.

– Да-да, – сказала она, – было. Как раз, когда доктор отобрал у меня конверт из него выпал фотографический снимок девушки. Он был черно-белым. Лица, к сожалению, я не рассмотрела. Помню, что она была в платье.

Авалова задумалась. Интересно, что было в этих документах такого, из-за чего нужно было так бушевать? Обычно научные руководители с удовольствием делятся с аспирантами своими открытиями.

– Прошу меня извинить, – оборвала её мысли секретарь, – я сегодня руковожу заседанием секции генетики. Я была бы признательна, если бы вы…

– Хорошо, – сказала Ксения, – мы постараемся держать вас в курсе.

* * *

Флориан открыл дверь квартиры и привычно огляделся на предмет ловушек, он всегда так делал в последние годы. Сейчас всё было спокойно. В квартире никого не было, если не считать подруги, которая сидела, откинувшись на спинку кресла с компрессом из намоченного цветного полотенца на голове, и выглядела в нём весьма оригинально.

– Как голова? – патетично поинтересовался Штильхарт.

«Арнис» кисло посмотрела на молодого человека.

– Могло бы быть лучше – пожаловалась она, срывая с головы полотенце.

– Нашла что-нибудь, стоящее внимания? – спросил Флориан, кивнув на разложенные на стеклянном столике перед девушкой документы.

– Пожалуй, – отозвалась «Арнис», – Смотри-ка!

С этими словами девушка протянула Флориану помятую фотографическую карточку с каким-то пейзажем.

Штильхарт пожал плечами, набивая трубку.

– Странный предмет в медицинском досье, – сказал Штильхарт. – Но не вижу ничего особенного. Парк или сад, девушка стоит на зеленой лужайке!

«Арнис» вооружилась лупой и стала увлеченно водить лупой по фото.

– Согласна, ничего, – кивнула девушка, – если бы фото не было дотировано началом XX века. Посмотри, как одета девушка.

Штильхарт, вертя в руках трубку, внимательно вгляделся в снимок и флегматично качнул головой.

– Да, действительно, – сказал он, закуривая, – как-то сразу внимание не обратил. Хотя, может быть, это просто фото со съемки какого-нибудь исторического фильма, смотри, уж больно качество хорошее для начала прошлого века.

Девушка покачала головой.

– Скорее уж увеличенный негатив или копия с оцифровки старой фотографии, – предположила девушка, – судя по позе девушки… такие позы для съемки были в то время распространены.

Штильхарт еще раз пальцами покрутил лежащее на столе фото из стороны в сторону, словно бы от этого он бы получил ответы на интересующие его вопросы.

– Вот если бы хотя бы знать, где это снято и кто здесь изображен, – пробормотал он, – может, это какое-то редкое фото или что-нибудь ещё в этом духе. «Арнис», не оставляя бокал с вином, бросила небрежный взгляд на снимок.

– Ну, – сказала девушка, – где это снято, и я тебе скажу. Это снято в Царском – курорт, один из пригородов Петерштадта. До пролетарской революции там была резиденция Царя Великоруссии из династии Михайловых. Но вот кто эта девушка или женщина… здесь так снято, что и возраст не поймешь.

– Я бы сказал девушка, – предположил Штильхарт, – пластика изящная.

«Арнис» прыснула.

– Ах простите! – захохотала девушка. – Я и забыла, что сижу рядом с большим ценителем женской пластики.

Флориан скривил рожу.

– Ты остроумна, как плохо сидящий парик, – сообщил Штильхарт, – надо бы найти хорошую фотомастерскую и увеличить снимок. Почему рядом нет Фабиана, когда он так нужен?

Девушка кивнула.

– Согласна, – сказала она, наслаждаясь вином, – и про Фабиана тоже. Но меня интересует другой вопрос. Люди, которые убили Грошика, привезли меня в этот медицинский департамент, и в сейфе этого департамента я обнаруживаю папку, где вместе лежат какие-то медицинские документы и это фото. Странноватый набор, прямо скажем.

Штильхарт пожевал в зубах трубку.

– Ты хочешь сказать, что все это связано? – спросил он.

– То-то и оно, – задумчиво проговорила «Арнис», – если документы укладываются в одну картину. Ну всякие там опыты и так далее, то фотография явно из другой области, но почему-то она попала именно в это досье.

Штильхарт отошел от стола и стал расхаживать по комнате, заломив руки за спину и пуская кольца дыма.

– А Грошик ничего тебе не успел сказать ни про какое фото? – спросил он.

«Арнис» покачала головой.

– Да нет, – сказала она, – я и поговорила с ним только несколько минут. Он только сказал мне, где будет встреча с информатором.

– И где? – спросил Штильхарт.

– Загородный дом Анны Щербатовой, – сказала «Арнис», – не знаешь такую? Грошик сказал, что она с какими-то причудами.

Штильхарт коротко кивнул.

– Имя слышал несколько раз, – сказал он, – история, знаешь ли, действительно потрясающая. Эта девушка, представь, семнадцать лет пролежала в коме после автокатастрофы, в которой погибли её родители, а когда пришла в себя, то у неё открылись потрясающие способности. Она даже в школе не училась, а знает четыре языка, историю, философию и ещё кучу всего ненужного.

«Арнис» флегматично пожала плечами.

– Занятно, – согласилась девушка, – но, знаешь, мозг штука хитрая. А чем она живет? Не рекламой