Все-таки настала тишина. Я не знал, как правильно выразить свои мысли. Я просто не знал многих слов и терминов. Плохо, когда знаешь, что хочешь, но не можешь объяснить.

Мару, по правде говоря, я очень недооценивал. Та оказалась на редкость сообразительной: — Ты про лифчик, что ли?

Люди, которые проходили мимо, казалось, обратили на нас внимание, хотя спросила она негромко. Вдалеке даже послышался девичий смешок. Так я убедился в свое догадке. Покраснел, как спелое яблоко.

— Т-тише ты! Я просто… просто хотел узнать что это такое и…

— Ты мог спросить меня. Или Сашу. Может, и саму магичку. Я даже не догадывалась, что ты не знаешь о таких вещах. О, Всевышняя, чему тебя только Яна учит?! — Она потерла переносицу, размышляя о чем-то. — То есть, ты просто хотел узнать, как это называется?

— Кхм… ну, не только. Я… ну, именно функция…

— В нем сиськи прячут. — Непринужденно выдала она.

Я застыл. Мои уши горели, как печи в столовке.

— С… си… пря…

— Ох, ну да. Женская хитрость такая. Оружие против гравитации. Короче, неважно. Просто мы, девочки, носим это под одеждой, чтобы не выпирало ничего. Такое вот негласное правило приличия, как бы глупо это не звучало. Вот и все.

Как много знаний сегодня выпало на мою голову…

— Ох, вот как. Да, я не подумал об этом. Ну, точнее… я видел, что… кхм, мы отличаемся, — я невольно положил руку на свою грудь, но тут же ее убрал, — но не подумал о таком предназначении. Эх, наверное, мне и, правда, стоило спросить кого-то. Быть может, я не потратил несколько дней впустую, думая об этом…

— То есть ты все это время обдумывал, как выглядит женский насисьник? Серьезно? Почему бы тебе просто не зайти в этот в магазин нижнего белья?

— Ты серьезно?! — Я так смутился, что даже жаром отдало. Из-под толстовки, которую обвивал кожаный ремень с кучей карманов для лута, казалось, пар валил. Все-таки она умеет заставать врасплох. В этом я не раз убеждался: — Я… я — м-мальчик! Как ты себе это п-представляешь? — Еще и голос так дрожал, что даже самому стыдно стало. Не хотел выглядеть жалко, а получилось словно специально.

— Ну, так и представляю. Приходишь туда, а ты консультантке такой: «Мада-а-ам… — она пыталась сделать свой голос более томным и драматичным. Даже челку зачесала назад: — … а покажите мне, пожалуйста, бюстгальтер!»

Я сглотнул, услышав последнее слово. Они еще и называются как-то по-разному. Первое название было емкое, но цепляющее. Второе какое-то более вульгарное. Какое оно все-таки было пошлое. Та еще специально сделала на нем акцент, чтобы мне вдвойне неуютно стало. Правда, у меня все же получилось сжать волю в кулак.

— В-вот так? И зачем мне это? Просто поглазеть?

Мара пожала плечами: — Ну да.

Я сделал попытку пристыдить ее ответно: — Блеск! Запрячь человека, чтобы в итоге не купить вещь!

— Так купи.

— М-мне-то он зачем?! Ты представляешь, какая у продавщицы будет реакция?

— А ты преодолей стеснение. Скажи, что ты себе на вырост выбираешь.

Она залилась звонким девчачьим смехом. Я, скрестив руки, сначала недовольно смотрел на нее, но потом меня отпустило. Я даже сам усмехнулся от своей несообразительности.

Черт, это же была шутка. Простая, безобидная и приватная, какую я слышал раньше.

— Знаешь, а я даже рада, что все так получилось. Мы с ребятами много говорили о тебе, и я даже поверила в то, что ты настоящий избранный. Даже обидно было. Я когда-то хотела быть такой. Даже до сих пор надеюсь на это, по секрету говоря. Теперь же я вижу, что ты просто обычный подросток.

— Эм-м-м… спасибо? — Я даже сморщился от этих слов. Вроде бы приятно, а вроде бы и в лужу макнули.

— Может, я ошибаюсь. По крайней мере, ничто человеческое тебе не чуждо. Ты даже не представляешь, как это хорошо.

— Вот как? Ох, ну, раз такое дело, то нужно еще заглядывать в места похуже.

— Не увлекайся! Я обещала только об этом не рассказывать.

Я хихикнул: — В таком случае, я тогда и про твой секрет никому не скажу.

Кивнув в ответ, она протянула мне мизинец. Я не понял, что она хотела этим сказать.

— Зацепись своим мизинцем за него.

Я повиновался. Это было какое-то подобие рукопожатия, но, как я понял, более приватное и дружеское. Два «крючка» сплелись воедино. Покачав руками, она продолжила: — Теперь нас соединяет клятва, запомни это.

Ох, знать не знал, что подобные вещи приведут меня до обоюдных тайн.

Так, ну да ладно, я переборщил со вступлением. Тем самым я просто пытался передать, насколько мир для меня широк и непонятен. Мне так многое предстоит узнать. Мне предстоит столько работы над собой… Но все же следует перейти к главному.

Мы вышли на улицу и бродили тем же построением. Только Мара больше меня не опасалась. Правда, близки мы не стали, но и недопонимание прошло. Игорь с Сашей впереди. Я все смотрел на них со стороны и осознавал, что их отношения все еще оставались для меня загадкой. Они беседовали между собой, но будто поодаль.

— Слушай, — спросил я хилершу, раз уж у нас ранее задалась душевная беседа, — а тебе не кажется, что у наших кураторов какие-то… хм… странные методы общения?

Она смотрела на меня, пытаясь оценить озвученную мысль: — Не, я так не думаю.

Сделав ряд вдохов-выдохов, я все же попытался достучаться до нее снова: — Я, наверное, параноик, но… почему у нас никто не дружен друг с другом? Я имею в виду, вот как в комедиях, мы собираемся в таверне, сейчас гуляем, но между нами будто дистанция. Ты не думаешь о том же?

Я случайно вспомнил Машу и Антона. Да, их тоже парочкой не назовешь, но… у них все равно проглядывается какой-то… трепет.

— А, ты об этом? Мы все привыкшие к этому. Понимаешь, мы не извиняемся друг перед другом, потому что нет смысла. Говорим «спасибо», придавая этому слову большое значение. Мы не бросаем на ветер слов и ничего друг другу не обещаем. Поэтому со стороны может показаться, что мы не дружны. Впрочем, дружба — то еще понятие.

— Ох, это все очень сложно.

— Мы тут все с поломанной психикой. Последствия проб и ошибок. Так уж получилось, что мы первые тебя нашли.

Мы прошли еще немного.

— А что прошла Саша?

— О-о-о…

Меня даже паника коснулась: — Я что-то не то спросил?

— Да не, просто много всякого. Не самый великий