свету, включая Ближний Восток (Египет, Ирак), объявили бойкот немецким товарам, до лекарств включительно. Еврейские грузчики отказывались грузить немецкие товары, а извозчики-евреи отказывались их перевозить. Этих простых евреев в Польше и Румынии хватало. Владельцы кинотеатров специально оповещали в афишах, что фильм, который у них демонстрируется на немецком языке (или в переводе с него) — австрийский, а не германский.

Особенно бурно бойкот протекал в Лодзи. Это был крупный текстильный центр. Ещё в царские времена город называли «восточный (или польский) Манчестер». И ещё с царских времён жило там помимо поляков много евреев и немцев (хотя это была «русская Польша», а не германская). Жили немцы с евреями мирно. И вот в 1933 году в Лодзи бойкот германских товаров, который начали руководимые сионистами евреи, перерос в кровавые немецко-еврейские драки. На потеху полякам.

Конечно, особенно чувствительны стали для Германии трудности на американском рынке.

Кажется, всё это произвело впечатление в Берлине: экономическая ситуация в 1933 году оставалась тяжелой, и лишние сложности были ни к чему. Но среди сионистов мнения по этому вопросу снова разделились.

Жаботинский и его ревизионисты считали, что надо продолжать бескомпромиссную борьбу. Большинство сионистов, однако, с этим не соглашались, полагая, что успех бойкота может быть только временным, так как торговля быстро переориентируется на нееврейские фирмы. Германия не та страна, которую смогут поставить на колени еврейские коммерсанты. А вот на немецких евреях власти отыграются. Так что вместо призывов к бойкоту необходимо использовать первое серьезное впечатление от него и, вступив с немцами в переговоры, попытаться одновременно спасти людей и капиталы. Пусть и отчасти.

К ярости «ревизионистов», эта точка зрения возобладала. И мне тоже думается, что Жаботинский был не прав. Дело обстояло именно так, как считали его оппоненты. Во всяком случае, к тому времени уже существовал аналогичный пример. Так, почти вся торговля в Юго-Восточной Азии издавна была в руках китайских торговцев, давно и повсюду там осевших. С начала 30-х годов Япония начала агрессивные действия против Китая, которые не сразу переросли в большую войну. Китайские торговцы предприняли шумный бойкот японских товаров. Но, хотя Юго-Восточная Азия и была важна для японского экспорта и китайцам удалось сильно спутать планы японского министерства финансов, однако японскую агрессию в Китае это не остановило. Заметим, что Германия в те годы была экономически сильнее Японии.

Как бы там ни было, социалисты-сионисты решили начать спасение немецких евреев путем организованной эмиграции. От пропаганды бойкота решено было воздержаться и вступить в переговоры. Так началась политика «трансфера» — перемещения[25].

Глава 43

Гибель Арлозорова

Возникает вопрос: а сколько же было евреев в Германии в 1933 году? Цифры колеблются от 500 до 600 тысяч (1 % населения или даже меньше). Четыре поколения немецких евреев шли по пути сознательной ассимиляции, с гордостью считая себя «немцами Моисеева вероисповедания». Они храбро сражались за Германию в Первую мировую войну[26]. И вот пришло прозрение, хотя и не ко всем одновременно. Конечно, среди немецких евреев были разные люди. Были и с еврейским сердцем, сочувствовавшие сионизму, некоторые даже помогавшие делом (яркий пример — Эйнштейн). Но почти никто не примерял сионизм на себя. В их сознании это было для «ост-юде» — восточного еврея. «Восточный еврей» в данном случае — не еврей из Ирака или Марокко, а еврей из Румынии или Польши. «Человек гетто».

Его вечно бьют, он голодает, ему надо помочь. Он бедный родственник, совесть требует что-то для него сделать. Кстати, «ост-юде» — это по-научному восточный ашкеназ, то есть восточно-европейский еврей.

Эмигрантов же на Землю Израильскую из догитлеровской Германии было очень мало. Число «халуцев», прошедших «хахшару», в 1932 году составляло около 500 человек, то есть менее 0,1 % живущих в Германии евреев.

И вот грянул гром. Мир немецких евреев рушился на глазах. Вот тогда-то многие и вспомнили давнее высказывание старого писателя Франца Розенцвейга о том, что они, евреи, выбрали для себя из великой германской культуры то, что обогащало культуру общечеловеческую, и старались не замечать других аспектов германского миросозерцания. А эти-то аспекты, куда менее привлекательные, и формировали немецкий национальный характер. Когда, под влиянием горькой действительности, стало колебаться чувство принадлежности евреев к немецкой культуре, сионизм показался им достаточно привлекательным. Теперь уже речь пошла не о 12 подростках! Играла свою роль и сравнительная легкость выезда именно к нам. У нас не было антииммиграционных законов, а власти Британии олицетворял расположенный к нам человек — сэр Артур Уокоп.

Сионисты-социалисты начали действовать. В Германию отправился Хаим (Виктор) Арлозоров — восходящая звезда социалистического сионизма. Он родился на Украине, но в 1905 году его ребенком привезли в Германию родители, бежавшие от погромов. Там он и вырос. Там получил образование — изучал экономику в Берлине. Там писал в начале 20-х годов научные труды[27]. Приехав к нам, он в 1924 году стал заметным человеком в Сохнуте и в социалистическом движении.

Когда Гитлер пришел к власти, Арлозоров сказал красивую речь: «Евреи Германии должны почувствовать, что эти страшные события происходят… в период, когда существует сионистское движение и есть еврейская трудовая Палестина — Эрец Исраэль (Земля Израильская). Очередной „исход из Египта“ надо превратить в „возвращение в Сион“ и значительную часть немецкого еврейства репатриировать на его историческую Родину». Он поехал в Германию договариваться с властями и евреями. Затем вернулся на Землю Израильскую для подготовки приема немецких евреев. И вечером, 16 июня 1933 года, вышел с женой прогуляться на берег моря на окраине Тель-Авива, где был убит двумя неизвестными. Ему было всего 34 года.

Глава 44

Версии убийства Арлозорова

Мы, вероятно, никогда не узнаем, что именно произошло тогда и кто же действительно был виновен. А версии были разные… Но в первую минуту все заговорили, что дело это политическое, что виновны «ревизионисты», ведь их отношения с социалистами были плохими.

Визит Арлозорова в Германию ревизионисты резко осуждали, называли план «трансфера» «попыткой протянуть руку правительству Гитлера». Вскоре среди них были проведены аресты. Трех человек обвинили в убийстве (и в подстрекательстве). Улицы бурлили. И не только на Земле Израильской — во всем еврейском мире. Поначалу очень многие верили в виновность главного обвиняемого — Абрама Ставского, бейтаровца из Польши. Жена убитого Сима Арлозорова заявила, что узнает его. «Ревизионисты» называли это «кровавым наветом» — так называется традиционное обвинение евреев в употреблении христианской крови для выпечки мацы. Жаботинский сразу же откликнулся на убийство прекрасной статьей «Холодно и твердо», где,