Она обошла группку могил с покрытыми мхом надгробными камнями. Облокотилась на один из них и сунула руку в карман за сигаретами. Внезапно на холмике неподалеку она заметила какое-то движение, какой-то силуэт, наполовину спрятанный туманом.

– Кто здесь? – спросила она, надеясь, что это не горный лев. С ее-то везением…

Туман мешал нормально разглядеть. Ноэми прищурилась и встала на цыпочки.

Силуэт… Нет, скорее ореол. Золотое свечение, словно свет, отраженный на долю секунды…

«Это живет на кладбище», – сказала Каталина. Ее слова не испугали Ноэми. Но теперь, стоя среди могил с пачкой сигарет и зажигалкой в руках, она чувствовала себя уязвимой, гадая, что именно живет на кладбище.

Не что, а кто. Слизняки, черви и жуки – больше ничего, сказала она себе, засовывая руки в карманы и сжимая зажигалку, как талисман. Силуэт, теперь темный, не двигался. Может, это всего лишь статуя? Из-за тумана могло показаться черт-те что.

Да, несомненно, это туман, игра света.

Ноэми повернулась, намереваясь идти обратно к дому.

Однако шорох за спиной заставил ее обернуться. Она заметила, что силуэт исчез. Нет, это не могла быть статуя.

Внезапно она услышала неприятное гудение, похожее на жужжание пчел. Гудение было громким. Или нет, «громким» – не то слово. Подобно эху в пустой комнате, оно назойливо лезло ей в уши.

Это живет на кладбище.

Ей нужно вернуться в дом. Нужно идти туда, направо.

Туман стал гуще. Ноэми попыталась решить, повернуть направо или налево. Меньше всего ей хотелось оказаться на неправильном пути, наткнуться на горного льва или упасть в ущелье.

Это живет на кладбище.

Направо, точно направо.

Гудение тоже раздавалось справа. Пчелы или осы. Ну и что, если здесь пчелы? Они же не станут жалить ее. Она не будет ворошить улей в поисках меда.

Но этот звук… Он был неприятен. Ноэми не хотелось идти в том направлении.

Гудение, нет – жужжание.

Может, это мухи? Зеленые, как изумруд, мухи, любительницы падали. Мясо, красное и сырое… Почему она об этом думает? Зачем стоять вот так, засунув руку в карман, широко распахнув глаза и взволнованно прислушиваясь? Эй, Ноэми, встряхнись!

Ты должна искать на кладбище.

Налево, иди налево. В туман, который был густым, как каша.

Внезапно послышался треск ветки под ботинком и раздался голос, приятный и теплый в могильном холоде кладбища.

– Гуляете? – спросил Фрэнсис.

На нем были серый свитер-гольф, серого цвета пальто и такого же цвета кепи. На правой руке висела корзина. Парень всегда казался Ноэми тенью из-за своей худобы и бледности, но сейчас, в тумане, он был осязаемым и вполне себе настоящим. Именно это ей и нужно было.

– О, я готова вас расцеловать. Я так рада вас видеть, – весело произнесла она.

Фрэнсис покраснел, как гранат, что ему не шло, и, честно говоря, это было немного забавно, учитывая, что он мужчина и чуть старше ее. Если кому и быть робкой девушкой, так это ей. Вряд ли много девушек вздыхает в такой глуши по Фрэнсису.

Ноэми подумала, что, если бы она пригласила его на вечеринку в Мехико, он был бы в полном восторге, как прыщавый подросток, либо в полном ужасе – одно из двух.

– Не думаю, что чем-то заслужил это, – пробормотал Фрэнсис.

– Заслужили. Трудно понять, что и где в этом тумане. Надеялась, что рядом нет ущелий и я не свалюсь вниз. Вы что-нибудь видите? И не знаете, где ворота кладбища?

– Конечно знаю, – ответил Фрэнсис. – Все проще, если смотреть на землю. На земле есть разные подсказки.

– Но я ничего не вижу в этом чертовом тумане. Еще я боюсь, что где-то поблизости пчелы и могут укусить меня. Я слышала их жужжание.

Фрэнсис опустил глаза и кивнул. Теперь, когда она стояла рядом с ним, к Ноэми вернулась ее беззаботность, и она с любопытством посмотрела на парня.

– Что у вас тут? – спросила она, показывая на корзину.

– Я собирал грибы.

– Грибы? На кладбище?

– Конечно. Они здесь повсюду.

– Ну, если их не положат в салат, то все нормально, – засмеялась Ноэми.

– А что было бы не так?

– Мысль о том, что они выросли над мертвецами!

– Но грибы в каком-то смысле всегда растут над мертвыми.

– О, да вы философ. Неужели вам доставляет удовольствие гулять в этом тумане, собирая грибы, растущие на могилах? Звучит мрачно, словно вы похититель тел из дешевого романчика девятнадцатого века.

Каталине бы понравилось. Возможно, и она ходила за грибами на кладбище. Или же просто стояла на этом месте и мечтательно улыбалась, пока ветер играл ее волосами. Книги, лунный свет, мелодрама.

– Я? – спросил он.

– Да. Уверена, у вас в корзинке лежит череп. Вы персонаж из историй Орасио Кирога[16]. Я взгляну?

Фрэнсис убрал красный платок, которым накрывал корзину, чтобы Ноэми посмотрела на грибы. Они были яркими, сочно-оранжевыми, с замысловатыми бороздками, мягкими, как бархат. Ноэми вытащила один из них.

– Cantharellus cibarius, – сказал Фрэнсис. – Они весьма вкусные и растут не на кладбище, а подальше. Я просто прошелся здесь по пути домой. Местные называют их duraznillos – персики. Понюхайте.

Ноэми наклонилась над корзиной:

– О, сладко пахнут.

– Да, и к тому же красивые. Знаете, есть важная связь между некоторыми культурами и грибами. Индейцы сапотеки практиковали лечение зубов с помощью грибов. Давали людям гриб, который одурманивал, и выдирали зуб. А ацтеки ели грибы ради видений.

– Теонанакатль, – сказала Ноэми. – Плоть богов.

Фрэнсис оживился:

– Вы изучали грибы?

– Немного, дело в истории. Я подумывала стать историком, прежде чем остановилась на антропологии.

– Понятно… Ну, мне бы хотелось найти эти маленькие темные грибы, которые так нравились ацтекам.

– Неужели? Вы не похожи на такого парня, – сказала Ноэми, передавая ему гриб.

– Что вы имеете в виду?

– Эти грибы вызывают похоть. По крайней мере, так утверждают испанские хронисты. Что, собираетесь съесть парочку и пойти на свидание?

– Нет, что вы, – быстро пробормотал Фрэнсис.

Ноэми нравилось флиртовать, и это ей хорошо удавалось. Но по снова покрасневшим щекам Фрэнсиса она поняла, что для него флирт в новинку. Этот парень когда-нибудь танцевал? Она не могла представить, как Фрэнсис отправляется в город на праздник, не могла представить, как он целуется с девушкой в темном зале кинотеатра… Может, она поцелует его до того, как уедет отсюда. Вероятно, он будет сражен этим. Хотя нет…