– Что ты здесь делаешь? – спросил Кулхугара. – Разве ты не должен быть на испытаниях?

– Мне тоже полагается отдых, – Ака-Мурад-Сахад подошел ближе и пробежал глазами столбики символов рядом с изображением кометы. – Ого! Это то, о чем я думаю?

– Похоже на то. – Кулхугара коснулся голограммы и легким движением заставил часть нее увеличиться. – Видишь, это данные, которые идут на наш приемник.

– Послание Эреба! – проговорил Ака-Мурад-Сахад с благоговением.

– Точно, – кивнул Кулхугара. – Скоро мы восстановим прежний порядок. – Легким прикосновением он свернул голограмму. – А теперь прости, мне нужно работать.

В это время от одной из стен ущелья с низким гулом отвалился кусок горной породы и пополз по склону вниз. Но на полдороге затормозил и начал медленно принимать горизонтальное положение. На его «дне» виднелись цилиндры, из которых с разной интенсивностью вырывалось белое пламя. Цилиндры поворачивались, заставляя обломок менять угол, пока он не завис над клубившимся в ущелье туманом.

На той стороне, что стала верхом, можно было разглядеть три фигурки мурскулов, один из которых стоял чуть впереди. Таким образом группа образовывала равнобедренный треугольник. В руках у каждого были экрахеммы, и мурскулы совершали ими повторяющиеся движения. Затем жесты впередистоящего изменились, и через несколько секунд обломок поплыл вперед – к тому месту, где в воздухе висела каменная платформа.

На склонах началось движение: из пещер выходили мурскулы с металлическими ранцами за спиной и бросались вниз. Они пролетали футов двадцать, а затем начинали планировать и постепенно взмывали к обломку скалы, хватались за выступы и повисали на них точно огромные насекомые. Они доставали экрахеммы и принимались постукивать ими по камню, выбивая определенный ритм. Через некоторое время часть породы отслаивалась и падала на дно ущелья, исчезая в тумане. Мурскулов становилось все больше, так что вскоре транспортируемая к платформе гора оказалась густо покрытой их копошащейся массой. Они «обтесывали» ее, придавая форму плоского параллелограмма. Особенно усердно мурскулы обрабатывали ту сторону, которая была ближе к платформе. Вниз сыпались срезанные скалы. Иногда отрывался довольно внушительный кусок, так что находящимся поблизости мурскулам приходилось взлетать.

Наконец, обломок оказался почти вплотную к платформе. Он завис, едва заметно подрагивая. Вырывавшееся из цилиндров пламя разгоняло туман над треногой конструкцией внизу. Управлявшие горой мурскулы опустили экрахеммы и собрались в центре, что-то обсуждая. Их товарищи, экипированные ранцами, продолжали обрабатывать скалу, придавая ей форму, схожую с формой платформы.

Из пещеры побольше других вылетел овальный металлический предмет диаметром около десяти футов в поперечнике и двенадцати в длину. Передняя часть у него была открытой, и внутри виднелся мурскул, управляющий аппаратом при помощи двух экрахемм. Он направил «корабль» к платформе и аккуратно посадил его поблизости от трех мурскулов. Они уже поджидали его. В боковой стенке эллипсоида открылось прямоугольное отверстие – это сидевший внутри мурскул отодвинул дверь. Он спустил наклонную доску с набитыми на нее на манер лестницы рейками (больше походившую на корабельный трап), и трое его сородичей поднялись в аппарат.

Когда он оторвался от скалы и направился обратно к пещере, часть мурскулов перебралась с пригнанного обломка на платформу. При помощи экрахемм они вычленили из армирующей решетки несколько тысяч нитей и сплели их в канаты, перекинутые от одной горы к другой – словно собирались взять обломок на абордаж. Единым ментальным усилием они очень медленно и аккуратно подтянули обломок к платформе и, когда две скалы столкнулись, бросились скреплять их друг с другом.

От удара с обеих гор посыпались тонны камней, их края стали неровными, и мурскулам пришлось вновь «обтесывать» их, перелетая при помощи ранцев с одного уступа на другой.

Объединенные платформы, парящие в воздухе, представляли собой зрелище поистине грандиозное. Казалось, кусок Земли оторвался от планеты и взмыл наперекор всем законам мироздания. Но для мурскулов это было привычным зрелищем и каждодневной работой, которая только началась: им предстояло поднять в небо и соединить еще не одну гору.

Кулхугара вышел наружу и остановился на краю платформы, наблюдая за работой мурскулов. Ака-Мурад-Сахад последовал за ним.

– Не отмахивайся от меня, – проговорил он насмешливо. – Я знаю, почему ты хочешь избавиться от моего общества.

Кулхугара раздраженно дернул плечом.

– Ты заблуждаешься, – сказал он. – Твое присутствие…

– Тебе неприятно, – перебил его изобретатель. – Но дело не во мне, а в машинах, которые я создаю. Они пугают тебя.

– Меня ничего не пугает, – проговорил Кулхугара сухо. – Запомни это.

– Возможно, я неточно выразился. Но признай, что все это, – Ака-Мурад-Сахад широким жестом обвел платформу и летающих мурскулов, – нарушает привычный тебе порядок вещей.

– Раньше у нас были экрахеммы, – сказал Кулхугара, немного помолчав, – а теперь мы летаем на Золотых кораблях и ворочаем скалы.

Ака-Мурад-Сахад кивнул.

– Об этом я и говорю, – сказал он. – Ты не можешь принять то новое, что появилось в нашей жизни и невольно винишь в этом меня. Но то, что я делаю, все эти вещи, которые позволяют нам выжить, – это наследие наших предков. И ты легко в этом убедишься, если обратишься к своей предковой памяти.

– Думаешь, я этого не делал?

– Тогда в чем дело?

Кулхугара покачал головой:

– Ни в чем. Все отлично.

– Машины – это власть. Они делают нас сильнее. У людей есть катапульты, баллисты, требучеты и прочие примитивные приспособления. А у нас – Золотые корабли, левитационные ранцы и двигатели, позволяющие поднимать в воздух скалы. Чем больше машин мы возродим, тем сильнее мы будем. С каждой новой вещью возрастает вероятность нашей победы, разве не так?

– Ты совершенно прав. Умом я это понимаю.

– Но не сердцем?

– Нет.

– Со временем твои взгляды изменятся.

– Возможно.

Кулхугара слышал, как изобретатель отошел, но не обернулся. Он наблюдал за работами. Они должны быть закончены вовремя – такова его задача, и он выполнит ее, несмотря ни на что. Ради Нибиру. Во имя Эреба.

С самого вечера жители Бальгона устремились на турнир, который должен был определить, кто станет во главе новой армии Города Мертвых.

Ранее было объявлено, что состязание, назначенное Варданом, произойдет между искуснейшими рыцарями-Хозяевами в присутствии самого князя Невина арра Грингфельда, так что вечером накануне той ночи, на которую был назначен турнир, бесчисленное множество вампиров и рабов устремилось к месту проведения состязания. Всем хотелось присутствовать при столь выдающемся событии, несмотря на то что его слава немного меркла ввиду недавнего божественного Откровения, явленного Молохом Эртанору в присутствии всех знатнейших представителей вампирских родов.