— А папа тебе разве не сказал? Мы везем тебя обратно в Брайтпорт.

Яхта делает резкий поворот, и я не слышу ответа — так, доносится какой-то испуганный вопль из сетки. Мне чуть не становится жалко ее.

Дудки!

— Да, выставим тебя на всеобщее обозрение, — продолжаю я, когда она снова всплывает на поверхность; ее лицо залеплено мокрыми волосами. Я приятно улыбаюсь. — Наверное, все наши школьные друзья придут посмотреть. Здорово, правда? Мы думаем брать фунтов по пять за сеанс. Как считаешь, нормально?

— А как же моя мама? Она осталась на корабле! Я должна найти ее! А папа? Дайте мне хотя бы предупредить его!

— Сейчас, разбежалась.

— Мэнди, мне нужна твоя помощь! — зовет папа.

— Скоро вернусь, — кричу я ей. — Никуда не уходи. Ах, извини, совсем забыла. Ты же не можешь!

Я выпрямляюсь, чтобы узнать, чего хочет от меня папа. Но вопрос отпадает сам собой. Яхта совсем выровнялась; море успокоилось. А впереди виднеется то, о чем я почти перестала думать.

Там разливается похожая на масляное пятно темнота; она хорошо видна в бледном свете раннего утра. И она тянет нас к себе.

— Папа, что нам делать?

Он качает головой.

— Даже не представляю, детка. Надо как-то перебираться через это.

К нам пробирается мама.

— Джек, ты с ума сошел? Ты забыл, что случилось в прошлый раз? Мы чуть не потонули, а потом две недели голодали. А наш бедный капитан? Ты обо всем позабыл?

— У нас нет другого выбора, Морин.

— Мы можем подумать о выборе после того, как ты уведешь яхту подальше отсюда. Лично я не желаю снова испытывать судьбу! — Она указывает на темнеющий впереди участок моря, гладкий как стекло.

— А я не желаю остаток жизни питаться орехами и ягодами! — орет папа. — И не хочу сидеть на острове, представляя, как уничтожают мой дом и место моей работы!

— Лучше всех убить, да? — визжит в ответ мама.

— Мама! Папа! — я пытаюсь встать между ними, но яхта внезапно ныряет на волне, и я, поскользнувшись, падаю на палубу. Яхта начинает крениться. Нас снова затягивает.

Но они даже не замечают. Так и будут орать друг на друга вместо того, чтобы искать выход из положения.

— ПАПА! — кричу я, хватаясь за перила. Яхта клонится все ниже, и я чуть не выпадаю за борт. Подо мной болтается Эмили в своей авоське. Мы опять потерпим крушение, и я утону. И все из-за нее.

Яхта зарывается носом в волны.

— Я могу помочь, — доносится голос из-за борта.

— Что?

— Я вам помогу.

Я изо всех сил вцепляюсь в перила. Яхта мечется на волнах, брызги летят на нас со всех сторон, я вся насквозь промокла. Эмили смотрит на меня с жалостью; в ее больших карих глазах светится сочувствие. Я отворачиваюсь. Спорим, она только притворяется.

— С какой стати? — спрашиваю я.

— Не хочу, чтобы вы погибли.

— Думаешь, тебе кто-то поверит?

— Я и так кругом виновата, — кричит она снизу. — Не хочу, чтобы еще и это прибавилось. — Можете оставить меня в сети. Только киньте мне веревку. Я оттащу вас подальше отсюда.

Я оглядываюсь на родителей. Они уже не ругаются. Мама пытается подобраться ко мне. Она даже ни за что не держится!

— Мама! Не двигайся!

— Киньте веревку! — надрывается Эмили. — Вы что, хотите погибнуть?

Я нахожу взглядом веревку. Она висит на крюке, смотанная в кольцо.

— Только не вздумай хитрить, ясно?

— Да кидай же! — кричит она. — А то будет поздно!

Я доползаю до кормы и, бросив взгляд на стеклянную воду, снимаю веревку с крюка.

— Я тебя предупредила! — ору я, швыряя один конец в воду.

Он шлепается вниз с плеском. И ничего не происходит. Куда она подевалась? Исчезла! Я вглядываюсь в воду. Где она? Должна быть здесь!

Я так напряженно всматриваюсь, что в глазах темнеет. Нет! Это становится темнее вода! Она меняет цвет! А под стеклянной поверхностью что-то есть! Серые очертания чего-то огромного — ужасно огромного.

Без всякого предупреждения оно вырывается из воды. В небо взмывает дикий пронзительный вой и почти одновременно серо-зеленые щупальца. А потом они обрушиваются вниз, изогнувшись дугой и обхватывая яхту.

Нет!

— Мэнди!

Это кричит Эмили. Где она? Неужели Эмили знала, что оно здесь? Она все это подстроила?

Чудовище выхватывает яхту из воды, подкидывает высоко в воздух. Мне становится видна тыльная сторона одного щупальца. Оно похоже на гигантского червяка, вытягивающегося и сжимающегося, скользкого, шишковатого. Задыхаясь от приступа тошноты, я повисаю на перилах, цепляясь за них из последних сил.

С жутким грохотом чудовище швыряет нас обратно в воду.

Какие же мы дураки! Как мы могли допустить повторение этого кошмара? Нет, это сделала она. Подстроила каким-то образом. Она нас все-таки перехитрила.

Чудовище обмотало щупальцами всю яхту, перемазало ее своей слизью, все перещупало, пытаясь что-нибудь ухватить. Я медленно, но верно соскальзываю с мокрой палубы. Оно тянет яхту под воду, швыряет ее туда-сюда, вверх-вниз.

Мы вот-вот окажемся в море. Может, помолиться?

Как будто это поможет.

Одна-единственная мысль придает мне сил, помогает крепче уцепиться за перила и, затаив дыхание, сорвать со стены спасательный жилет:

Я тебе это припомню, водоплавающая. Я тебе это ТАК припомню…

Глава шестая

Полная тишина. Абсолютная темнота Что случилось? Где я?

Я потерла глаза, попыталась двигаться — меня по-прежнему сковывала сеть, только она зацепилась за большой камень. Из мрака ко мне приближалось нечто, похожее на подводную лодку. Оно скользило вдоль дна, покачивая большими плавниками; сверху — черное, снизу — белое. Подплыв ближе, оно разинуло пасть, показав два ряда кривых зубов, огромных, как хлебные ножи.