Он был освещен пламенем тысячи свечей в огромных старинных канделябрах. Гости уже собрались. Дамы, облаченные в пышные платья, сверкающие россыпью драгоценных камней, мужчины в камзолах… На некоторых из них были взбитые белые парики, но другие, как и мы с Артуром, обходились без них.

— Позволь, я представлю тебя Отцу, — сказал Артур, подводя меня к статному вельможе.

Его глаза, как и прежде, излучали доброту и заботу, а улыбка грела сильнее, чем солнце. Рядом с ним отступали все проблемы. Он был столь величественно прекрасен, что не хотелось отводить взгляд.

— Подойдите, дети мои, — сказал он, и мое сердце затрепетало от радости.

Артур представил меня, и я присела в глубоком реверансе.

— Встань, дочь моя, — он протянул мне руку, затянутую в мягкую белую перчатку, и не было большего счастья, чем коснуться ее дрожащими от волнения пальцами.

— Довольна ли ты? Хорошо ли тебе среди нас? — заботливо спрашивал он.

— Да, благодарю вас, — выдохнула я. — Очень!

Голова кружилась, и зал плыл перед моими глазами. Возможно, в этом виноват корсет? Или чад от множества горящих свечей?…

— Артур, сын мой, покажи нашей дорогой гостье зал, — вновь донесся до меня голос.

Потом чья?то рука подхватила меня за талию… А перед глазами плыли радужные пятна…

Когда я немного пришла в себя, мы находились на крыльце.

— Я вывел тебя на улицу. Все в порядке? — Артур заглянул мне в лицо.

— Да, спасибо, — рассеянно ответила я.

Перед моим мысленным взором все еще стояло величественное и беспредельно доброе лицо, бархатный рукав обшитого галунами камзола, тонкая рука в белой перчатке…

Ветер осторожно провел бархатной рукой по моему лицу. Я смотрела на темный парк, озаренный тысячью ярких звезд?огней. Мне казалось, будто земля и небо поменялись местами, а я вдруг по мановению волшебной палочки перенеслась в настоящую сказку. Да и впрямь все здесь было как в настоящей сказке: и карета, и дворец, и добрый Отец?король, и Золушка, и, конечно же, Артур — мой принц.

— Здесь как в сказке! — выдохнула я, беря Артура за руку.

— Сказки нужно читать в оригинале, а не прилизанные версии великих лжецов, адаптировавших их для детей, — невпопад произнес он. — В настоящих сказках много жестокости, крови и насилия.

Это было так странно и неуместно, что я едва не расплакалась. Зачем он пытается испортить мою сказку? Причем здесь оригиналы? Я отпустила руку Артура и отвернулась, чтобы он не заметил моих предательски заблестевших глаз.

— Извини, я, кажется, тебя обидел…

Артур нежно прикоснулся к моим открытым плечам, и я вздрогнула.

— Не бойся, все будет хорошо. Я сумею защитить тебя, — прошептал он, ласково гладя мою руку.

— Простите, — перед нами вырос слуга в желтой ливрее и белом напудренном парике. — Прошу пожаловать внутрь. Церемония вот?вот начнется.

Он склонился перед нами и тут же исчез — совершенно беззвучно, как и появился. Что поделать, у них здесь так принято.

— Что за церемония? — удивилась я.

Артур пожал плечами.

— Официальное представление. У нас вообще любят церемонии. Держись уверенно, делай реверансы, как тебя учила Жюли, и все будет в порядке.

Проговорив это словно нехотя, через силу, Артур поправил воротник камзола и направился обратно в зал.

Я глубоко, насколько позволял корсет, вдохнула студеный воздух — будто глотнула ледяного вина — и пошла вслед за Артуром.

На этот раз я смогла рассмотреть зал подробнее и увидела, что он весь увит гирляндами белых цветов. Кажется, орхидей. Вот почему здесь так трудно дышать. Цветы дурманили и опьяняли.

Все, видно, только и ожидали нашего появления, потому что с нашим приходом музыка оборвалась, а гости расступились, освобождая центр зала.

Старейшина улыбнулся мне и поманил рукой.

Я вновь подошла к нему под взглядами всех собравшихся гостей.

— Дети мои, — заговорил вельможа, и готова поклясться, что его негромкий голос был слышен даже в самом отдаленном уголке огромного зала, — дети мои, сегодня я принес вам радостное известие. Наша семья стала немного больше. Эта юная отроковица, несмотря на свои года, пережила уже очень многое и проявила себя столь достойно, как если бы была умудрена летами и сединами. Она уже стала мне как любимая дочь, и я уповаю, что и впредь дороги наши не разойдутся. Пойдешь ли ты за мной, дитя мое?

Он ласково смотрел на меня, и сердце замирало от счастья. Отец позвал меня! Служить ему — огромное счастье! Может ли быть что?либо прекраснее созданного им Дома! Я с гордостью оглядела замерших в ожидании вампиров. У меня опять появилась семья — те, кто дороги и нужны мне. Я люблю и понимаю их больше тех, с кем бок о бок жила раньше, я осознаю их высокую миссию — плотиной на побережье тьмы стоять на защите людей, охраняя их от древней ярости диких! Быть с ними — вот высшая для меня честь!

— Да, Отец! — ответила я, и слова мои потонули в восторженном гуле.

Как же прекрасно!

Я взглянула на Артура, думая, что он радуется за меня, однако он уставился в пол.

Начался полонез — традиционный танец, открывающий балы в екатерининское время. Сам Отец подал мне руку. Я, вспыхнув от смущения и гордости, вложила в нее свои пальцы. Мы встали в пару и, вместе с остальными гостями, двинулись по залу. Этот размеренный, чинный танец скорее напоминал праздничное шествие. Жюли объясняла, что его основной задачей являлось приветствовать хозяев, посмотреть на других гостей и продемонстрировать собственную стать, однако я была так ошеломлена и счастлива, что почти не обращала внимания на окружающее.

Все промелькнуло в одно мгновение. И вот уже Отец заботливо передает мою руку Артуру.

— Танцуйте, дети мои, вы еще так молоды!.. — говорит он, улыбаясь.

Артур изящно кланяется ему, а я приседаю в глубоком реверансе.

— Теперь мы всегда будем вместе. Неужели ты не рад за меня? — спросила я Артура, когда мы оказались среди других танцующих пар.

— Да, конечно, — ответил он.

Он что, и впрямь решил испортить удивительный вечер? Я поймала на себе полный тревоги взгляд Артура и чуть не расхохоталась. Ну конечно же! Он просто волнуется за меня. Он еще не знает, что все будет хорошо, просто расчудесно!

— Я так рада, что встретила тебя, — прошептала я.

Артур взглянул на меня и молча поднес к губам мою руку. Я чувствовала, как он любит меня. Эта любовь наполняла меня до краев, защищала, ласкала…

А потом начался новый танец, и я целиком сосредоточилась на том, чтобы не допустить какой?нибудь нелепой ошибки. Честно говоря, за несколько полученных уроков я едва?едва успела запомнить некоторые фигуры, поэтому не получила большого удовольствия от парадных танцев и с облегчением вздохнула, когда, наконец, заиграл знакомый вальс.