Хозяин чайной встретил гостя с поклоном. Они сели за низкий стол, поджав ноги, и господин Сикэн начал священнодействовать. Оуэма задумчиво смотрел, как ловко, точно - ни одного лишнего движения! - Сикэн-сан манипулирует большими и маленькими кувшинами и множеством других хитрых приспособлений. Отвлекать разговорами его было нельзя, поэтому гость молчал, да и говорить особо не хотелось, хотелось лишь сидеть, вдыхать ароматы трав и глядеть на шипящую на огне воду в кувшинах. Помощник подал пиалу с прохладной водой для омовения рук и другую - для того, чтобы прополоскать рот.

По обычаю с этой водой из человека должна уйти вся скверна, все черные мысли, чтобы сознание очистилось и стало спокойным, как поверхность горного озера. Только после этого можно было приступать к чаепитию.

- Прекрасно, - сказал Оуэма Тэдзива, отпив глоток. - Букет напоминает хэнанский, его можно сразу узнать по некоторой остроте, словно вводу добавили две-три крупинки перца. Но определенно скажу, что этот настой - ваш фамильный секрет, уважаемый?

Хозяин довольно улыбнулся:

- Я чувствую в вас истинного знатока, и тем более мне приятна ваша похвала. Бумаги готовы, они ждут вас. Делали мастера, ни одна таможня не подкопается.

- Кто переправит меня на материк?

- Вас переправят контрабандисты. Их корабль будет завтра на рассвете у северной бухты. Место тихое, и экипаж надежный.

Оуэма придирчиво осмотрел бумаги. Они были действительно сделаны профессионалами. Не слишком новые, с настоящими печатями и прекрасной фактурой. Он убрал документы в широкий рукав и сказал:

- Я, возможно, буду не один. Придется захватить еще двоих.

Господин Сикэн пожал округлыми плечами.

- Думаю, хозяева судна не будут возражать, тем более, если побольше заплатить.

- Обещайте столько, сколько попросят. И пусть приготовят документы еще на двух человек как на торговцев или ремесленников, не имеет значения.

Господина Сикэна арестовали спустя два часа после того, как гость покинул чайную. Переодетые соглядатаи неожиданно скрутили ему руки за спиной. Солдаты вихрем пронеслись по дому, громя посуду. Один из самураев схватил Сикэна за волосы и рывком запрокинул ему голову назад.

- Где он?.

- Я не знаю, о чем вы говорите, - прохрипел Сикэн-сан. - Я всего лишь хозяин чайной!

- Мы обнаружили тайник, - крикнул солдат. - Там полно оружия, господин!

- Тайник? - закричал Сикэн. - Но у меня нет тайника! У меня нет оружия!

- Пойдем! - Самурай взял господина Сикэна за воротник и поволок к выходу.

Несколько камней, поддерживающих мостик, были отодвинуты в сторону. Из ямы солдаты извлекали легкие мечи, наконечники копий и с бряцаньем кидали их в кучу. Самурай с усмешкой глядел на хозяина чайной.

- Ну? Ты знаешь, что по закону, установленному самим Императором, смертная казнь полагается даже за укрытие ножа для разделки туш? Здесь же целый арсенал.

У господина Сикэна подкосились ноги.

- Это не мое, - пролепетал он. - Мне это подбросили. Может быть, соседи, они всегда мне завидовали. У меня лучшая чайная в округе. Я никогда не был связан с заговорщиками!

От сильного удара он пролетел добрых три шага и, разметав бамбуковые занавески, рухнул на пол среди битой посуды. Тюнин Осима Кэсои, до сих пор державшийся в тени, спокойно вошел следом, сделав знак солдатам остаться снаружи. Поставив ногу на грудь лежавшего Сикэна, он прошипел:

- Я могу облегчить твою участь, червяк. Хотя ты этого и не достоин. О твоей связи с контрабандистами все известно. И о том, что ты подделываешь официальные бумаги, - тоже. А иначе на какие средства ты содержал бы чайную?

- Я никогда не продавал оружие, - заплакал Сикэн. - Мне его подбросили…

- Ах, ты об этом, - небрежно сказал Кэсои. - Ну конечно же, подбросили. Чтобы состоять в заговоре против законной власти, нужно иметь большую твердость духа, готовность идти на смерть и пытки. А ты… Нет, ты не связан с заговорщиками. И оружие, конечно, не твое, только… Кто тебе поверит?

Он почти добродушно посмотрел в глаза господину Сикэну.

- Но я тебе подскажу выход. В конце концов контрабанда, подделка документов - грех, конечно, но не такой уж и большой. Ты проведешь остаток дней в тюрьме, но, по крайней мере, останешься жив.

Сикэн упал на колени.

- Я все сделаю, господин. Только скажите! - Мне нужен человек, который недавно ушел от тебя.

Принц Итиро Иэхиса посмотрел вслед ускакавшим солдатам и повернулся к своему слуге Осиме Кэсои.

- Он не водит тебя за нос? Можно ему верить?

- Он действительно напуган, мой господин. Такой собственных родителей продаст.

Некоторое время они помолчали, потом тюнин, осторожно подбирая слова, спросил:

- Я прошу прощения за дерзость, мой господин, но вы проявляете такой интерес к поимке какого-то заговорщика, недостойного даже капли вашего внимания. Тайное общество разгромлено, и он больше не опасен. Один, без друзей и без связей…

- Ты ошибаешься, тюнин, - проговорил Итиро Иэхиса. - И в одиночку этот человек опаснее целой армии. Достать его - для меня вопрос чести. Потому что этот человек - МОЙ БРАТ.

Пересечение

Темно-зеленая уссурийская тайга шумела на ветру, раскачивая верхушки вековых сосен. Прозрачная речка, петлявшая между сопок, набухла, разрослась вширь, как всегда бывает в сезон дождей, утопив в себе отлогие берега, кочки и редкие островки.

Огромный полосатый тигр с мудрыми зелеными глазами, порыкивая, пробирался сквозь чащу. Совсем недавно, не более получаса назад, он промахнулся. Олень, которого он целый день сторожил в засаде у водопоя, почувствовал опасность и прыгнул в сторону за долю секунды до того, как тигр сделал свой знаменитый неотразимый бросок, блеснув в воздухе черно-желтой полосатой молнией. Олень ушел, а тигр был голоден и зол. Для хищника закон в тайге один: не можешь охотиться на настоящую дичь - подыхай с голоду или вылавливай в пруду отвратительно пахнущих скользких лягушек. Брр! Тигра передернуло. Инстинкт охотника гнал его вперед, на поиски новой добычи.

Тигр почуял след неожиданно, и этот след заставил его испугаться и напрячь мускулы. Усы его дрогнули, пасть оскалилась, лапы мгновенно превратились в четыре мощные пружины. Тело замерло в готовности к атаке. Тигр почувствовал человека…

Он не был людоедом и человека никогда бы не тронул, но злость из-за неудачи и голод сделали свое дело: хищник, осторожно и грациозно приникнув к самой земле, неслышно пошел по запаху.

Оуэма Тэдзива спрыгнул с лошади и вошел в крестьянскую хижину в тот момент, когда Онуко Тэрай лежал на полу, а рычащий от ненависти Такаси Нуэми, поставив колено ему на грудь, заносил над ним нож.