– Получили извещение? – осведомилась Валерия.

Я кивнул.

– Приношу вам от лица «Нидео-видео» извинения за причиненные неудобства, – торжественно заявила девица, – ваш заказ непременно выполним. Обращайтесь в лучшую фирму мира, в «Нидео-видео». Мы работаем для вас круглосуточно. «Нидео-видео» – нивер слипси!

– Деточка, где тут за фен можно заплатить? – спросил за моей спиной тихий голос.

Я обернулся, увидел милую старушку, уступил ей место напротив Валерии и ушел, пытаясь вспомнить, что такое «нивер слипси». Когда я почти достиг выхода, кто-то схватил меня за рукав.

Я остановился, почуял аромат въедливых духов, и передо мной предстала Оксана. На ее лице сияла смущенная улыбка.

– Здрассти, Иван Павлович. Спасибо, что вы не сказали Олегу, где я работаю. Вообще не ожидала вас увидеть у Котина.

– Он мой лучший друг. Нам надо поговорить, – остановил я Оксану. – Давайте пойдем в кафе, вон там слева дверь.

– Прибегу через пять минут, только отпрошусь, – пообещала Оксана и умчалась.

Я вошел в кафе и сел за столик. И тут мне позвонил Борис.

– Со мной связалась Лидия, сказала, что узнала кое-что о Петре Ильиче, возможно, это нам пригодится. А может, и нет. У него, оказывается, был недруг, не тайный, а очень даже явный. Геннадий Семенович Варфоломеев, тоже врач, пишет сейчас во всех своих аккаунтах в соцсетях, что Алексеев украл у его родителей бизнес, клинику и лабораторию, в которой его отец и мать сделали революционное открытие. Варфоломеев бесконечно зол на Петра Ильича, поливает его грязью из брандспойта, обвиняет во всех грехах. По мнению Геннадия, Петр вор, негодяй, бандит, он был киллером у Виктора Орлова.

– Это кто такой? – удивился я.

– Виктор Сергеевич Орлов, – стал объяснять Борис, – в начале девяностых член ОПГ, личный помощник главаря Венедикта Ефремова, его убили. После смерти хозяина Орлов исчез, журналисты с уверенностью писали, что Виктор по кличке «Диван» убит.

– Диван? – повторил я. – Странное прозвище.

– Орлов торговал мебелью, – пояснил Боря, – это его легальный бизнес, он владел одним из первых торговых центров в столице. В две тысячи втором он выныривает непонятно откуда и начинает заниматься медициной. Открывает клинику, в ней работают опытные врачи, в их числе Петр Алексеев. Отец Лидии служил там до смерти Орлова, тот умер от болезни легких. И… Медцентром стал владеть Петр Ильич. У Виктора Сергеевича не было семьи. Официально брак он не оформлял, детей не завел. В завещании Орлов указал своим наследником Алексеева.

– Наверное, их связывала дружба, – предположил я.

– Вероятно, – согласился Боря, – постороннему такой подарок не делают. Прошло много лет, и вдруг возник Варфоломеев. Он трубит во все фанфары. Я поблагодарил Лидию, зашел в аккаунт к Геннадию и выяснил, что у него очень мало подписчиков, в инстаграме десять человек, ВКонтакте примерно столько же. И все они представители сферы услуг, рекламные агенты разных фирм. Такие есть почти у каждого пользователя, пишут стандартные комментарии: «У вас очень красивое фото. Заходите в мой аккаунт, давайте дружить». Какой-нибудь наивный человек заглянет по адресу, а там реклама. Варфоломеев на них на всех подписался, он воспринял всерьез предложение дружбы. Никакой личной информации у него в постах нет. В инстаграме он публикует картинки из интернета, фото со словами «Мошенник», «Осторожно, вор». И текст, какой гад Петр Ильич. Алексеев ни разу не прокомментировал выступления Геннадия Семеновича. Я нашел биографию недруга Петра. Он сын друга и подельника Орлова – Семена Варфоломеева. Тот числился на работе в трамвайном депо, построил дом на Рублевке. В начале двухтысячных его вместе с женой взорвали в машине. Геннадию исполнилось тогда пять лет. Но в детский дом он не попал. О судьбе малыша ничего не известно. А некоторое время тому назад появляется аккаунт в инстаграме и начинается полив Алексеева грязью.

– Лидия Петровна о нем давно знает? – поинтересовался я.

– Она сегодня выставила пост о своей любви к родителям. У них годовщина свадьбы. Написала, как тоскует, как ей плохо без мамы-папы, получила много сочувственных откликов от подписчиков. И вдруг! Грязное сообщение от Варфоломеева. Лидия зашла к нему на страницу. А там! Море грязи, – пояснил Боря, – заявление Геннадия о том, что Петр Ильич получил бизнес по завещанию, она считает ложью, уверена, что отец сам организовал медцентр, об Орлове Лидия даже не подозревала.

– У бедняжки сразу несколько открытий. Она выяснила, что существует недруг ее отца, и клиника, возможно, создана не им. И враг активный. Неприятно все это, – пожалел я нашу клиентку.

– Лидию Варфоломеев раньше не задевал, но понятно, что читал ее инстаграм, – сказал Боря. – Я уточнил: с медцентром Геннадий не соврал, но в завещании Орлова указан один Алексеев. Сроки подачи заявлений на наследство давным-давно миновали. Геннадий Семенович ничего не может отнять у дочери покойного врага. Может, надо встретиться с Геннадием?

– Давайте попробуем, – согласился я.

– Надежды на успех мало, – предупредил Борис, – но вдруг мы что-то узнаем. Сейчас переговорю с ним. Вы когда вернетесь?

– Надо побеседовать с одной дамой по личному делу, – объяснил я, – думаю за полчаса управиться, ну и предстоит обратная дорога.

– Если Варфоломеев согласится на встречу, я приглашу его к нам в районе полдника, – решил помощник, – вы успеете вернуться.

В кафе вошла Оксана, я сказал: «Ок», и спрятал трубку.

Заказав кофе и пирожные, я сразу приступил к делу.

– Да, вчера я не стал вас выдавать. Не хотел расстраивать Ирэн Львовну.

– Она милая, – прошептала блондинка.

– Еще и умная, – добавил я, – обвести вокруг пальца мать Олега невозможно. Но пока она верит сведениям, которые получила от сына. Кстати, что вы ему о себе сообщили?

– Что учусь в институте, сейчас прохожу практику в магазине, – ответила красавица и схватила пирожное.

– Кто ваши родители? – приступил я к допросу.

– Они давно умерли, – сказала Оксана.

Далее наша беседа перешла в формат: вопрос – ответ.

– Ваша фамилия?

– Федотова.

– А отчество?

– Кузьминична.

– Сколько вам лет?

– Двадцать три.

– Где вы живете?

– Дома, с бабушкой.

– Вы в «Нидео-видео» на самом деле на практике?

– Нет, там я работаю.

– Кем?

– Консультантом.

– Как это совмещается с учебой?

– Так я учусь на заочном в Международном институте пиара и рекламы.

Я сделал глоток отвратительного чая, который подали в большом чайнике. Ну зачем нашей стране толпы рекламщиков и пиарщиков, которые нахватались огрызков знаний, не заходя в аудитории? И очень сомневаюсь, что колледж, в котором учится Оксана, известен за пределами Москвы. Да и в столице о нем мало кто знает. Я вернул чашку на блюдце.