Герсен пытался одновременно следить за Пэтчем и Отуалом, поскольку от обоих можно было ждать неприятностей.

– Хорошо, мы согласны, – сказал он Отуалу. – Сейчас мы ожидаем очередного платежа – примерно на полмиллиона севов.

– Исключено, – отрезал Отуал. – Мой хозяин сейчас вовлечен в предприятие, требующее полной концентрации всех его ресурсов.

Пэтч начал закипать:

– Вы мне заплатите, вы…

Герсен торопливо заговорил:

– Допустим, что механизм закончен и готов к отправке. Как мы можем быть уверены в том, что получим свои деньги?

– Я даю вам свое слово, – заявил Отуал.

– Ба! – проворчал Пэтч. – Этого мало. Вы уже раз обманули меня, обманете и в другой раз, если представится случай.

Отуал с видом оскорбленной невинности повернулся к Герсену.

– Если мы, смешно сказать, не выполним своих обязательств, то вам следует лишь задержать отправку. Это очень просто.

– И что мы по-вашему будем делать с самоходным фортом на тридцати шести ногах? – язвительно осведомился Герсен. – Нет. Мы настаиваем на выплате одной трети немедленно, одной трети – после испытаний и последней трети – после доставки.

– Они должны оплатить простои и убытки, – пробормотал Пэтч. – Десяти тысяч мало. – Я требую, сто… нет, двести тысяч. Мои неудобства, мое похищение…

Пререкания продолжались. Отуал потребовал детально описать новый привод для ног форта; Герсен уклончиво отвечал, тщательно подбирая слова:

– Мы использовали гибкие сочленения, строго соответствующие спецификациям. Они приводятся в действие гидравлическим приводом специальной конструкции с электронным управлением, обеспечивающим абсолютную гибкость.

Отуал наконец сдался:

– Мы могли бы передать заказ другой фирме – но жаль потерянного времени. Когда вы можете гарантировать доставку? В контракте следует обязательно предусмотреть штраф за срыв сроков.

Вновь разгорелся спор, Пэтч вскочил и перегнулся через стол, потрясая кулаком под носом у Отуала, который брезгливо откинулся в кресле.

Наконец сделка была заключена. Отуал пожелал осмотреть наполовину законченный форт, и Пэтч, ворча, повел его в цех. Герсен шел сзади, изучая фигуру Отуала. Широкие плечи, узкие бедра, легкая уверенная поступь пантеры, – все это очень напоминало Билли Уиндла, но в равной степени это напоминало и великое множество других мускулистых и энергичных людей.

Отуал был удивлен, увидев, что техники уже приступили к работе. Мрачно улыбаясь, он обернулся к Герсену:

– Вы ожидали, что я соглашусь?

– Конечно, – только после того, как выторгуете все, что можно.

Отуал рассмеялся:

– Точная оценка ситуации. Вы умный человек, мистер Уолл. Вы когда-нибудь бывали в Глуши?

– Никогда. Я ортодоксален и не люблю приключений.

– Странно, – задумчиво заметил Зеуман Отуал. – Тех, кто работал в Глуши, окружает некая почти неуловимая атмосфера. Мне казалось, что я ощущаю ее вокруг вас. По-видимому, я ошибся. – Он обернулся к форту. – Ну что же, все выглядит неплохо, осталось только установить наружное покрытие.

– Не могли бы вы удовлетворить наше любопытство и объяснить, какова его конечная цель?

– С удовольствием. Мой хозяин проводит много времени на отдаленной планете, населенной дикарями. Путешествуя по планете, он подвергся грубым оскорблениям. Он хочет безопасности, которую и должен обеспечить форт.

– Так форт, – чисто оборонительное сооружение?

– Разумеется. О моем хозяине распространяют много несправедливых слухов. Лично я нахожу его вполне благоразумным. Он предприимчив, любит риск, порой бывает излишне беззаботен, наделен самым живым воображением из всех ныне живущих людей – но он, безусловно, благоразумен.

Герсен задумчиво кивнул:

– Насколько я понимаю, он использует воображение для измышления новых ужасов.

– Страх перед поступком, – нравоучительно заметил Зеуман Отуал, – немного лучше и эффективнее жестокого поступка. Вы так не думаете?

– Возможно, вы правы. Но мне кажется, что человек, настолько одержимый абстрактной идеей ужаса, должен сам страдать от множества необычных страхов.

Отуал выглядел пораженным.

– Я не задумывался над этим, – пробормотал он. – Пожалуй, я согласен с вами. Человек, наделенный даром эмпатии, проживает сотни жизней – он чувствует радости, горести, восторги и разочарования и, разумеется, страхи, далеко превосходящие горизонт ощущений обычного человека. Он сильно радуется, сильно горюет, сильно боится, – но ни за что не откажется от этого.

– И чего же он боится больше всего?

– Это не секрет – смерти. Он не боится ничего другого – и уже предпринял ряд экстравагантных шагов, чтобы избежать ее.

– Вы говорите очень уверенно, – заметил Герсен. – Вы хорошо знаете Кокора Хеккуса?

– Не хуже любого. И учтите, я ведь человек с развитым воображением.

– Я тоже! – заявил Пэтч. – Но я не веду свои финансовые дела через Обменный Пункт.

Зеуман Отуал спокойно рассмеялся:

– Печальный эпизод, который я предложил бы считать законченным и забыть навсегда.

– Вам легко говорить, – пожаловался Пэтч. – Вас не отрывали на два месяца от вашего дела.

Они вернулись в офис, и Отуал с довольно мрачным видом выписал чек на полмиллиона севов, затем очень грациозно отбыл. Герсен немедленно отвез чек в местное отделение Банка Ригеля, где его проверили и перевели деньги на счет компании Пэтча.

Вернувшись на завод, он обнаружил Пэтча в воинственном настроении. Пэтч предложил Герсену забрать полученный от Отуала аванс и расторгнуть партнерство, но получил решительный отказ. Тогда он начал туманно бормотать о сделках, совершенных под угрозой насилия и угрожать закрыть завод, пока суд не разберется, что к чему. Герсен высмеял его:

– Вы не можете закрыть завод. Контрольный пакет акций у меня.

– Я не понимал, что имею дело с мошенниками и бандитами! – взвыл Пэтч. – Я не понимал, что доброе имя компании Пэтча будет замарано навсегда! Монстры! Бандиты! Убийцы! Террористы! Боже мой, во что я впутался?

– В конце концов вы получите свой завод обратно, – утешил его Герсен. – И с немалой прибылью, не забывайте.

– Если меня снова не упекут на Обменный Пункт, – вяло вздохнул Пэтч. – Ничего лучшего я не жду.

Внезапно Герсен пробормотал тихое сдержанное проклятие. Пэтч был изумлен этим первым открытым проявлением эмоций со стороны Герсена.

– Что стряслось?

– Я упустил одну вещь, просто позабыл о ней.

– А именно?

– Я мог бы приставить к Зеуману Отуалу шпик-птицу. Или просто проследить за ним.