Хит нахмурился:

– Но, Джулия, это нелепо.

– Вовсе нет. Я действительно очень состоятельна.

– Рассел мечтал о вас и до того, как вы стали наследницей. – Как и он сам.

– Да.

– Как умер ваш отец? – тихо спросил он.

– У него случился удар. – Она посмотрела ему в глаза. – Расскажу вам один секрет. Он надеялся, что вы сделаете мне предложение.

Она вновь коротко рассмеялась и мыском своей очаровательно нелепой туфельки подкинула несколько опавших листков. У Хита что-то колыхнулось внутри. Что-то темное и свирепое. Желание защитить ее, уберечь от боли. Большое состояние? Старый виконт свое богатство не афишировал. Но Хит продолжал верить в то, что Рассел любит Джулию ради ее самой, даже если изменяет ей… тупой ублюдок.

Хит не знал, что ей ответить. Он представить себе не мог, что после той их бурной встречи Джулия могла обсуждать его кандидатуру со своим отцом.

– Я об этом понятия не имел. Я не знал, что он думал о нас как о паре.

– Я тоже этого не знала до последнего времени. – Она проказливо усмехнулась. – Он сказал мне об этом буквально накануне смерти. Не то чтобы Рассел ему не нравился, но он предпочитал вас всем молодым людям, с которыми я знакомилась.

Лицо Хита осталось бесстрастным.

– Неужели?

– Нет, он не возражал против моего обручения, – продолжала она, помолчав. – Но однажды он поймал Рассела на жульничестве при игре в карты, и после этого его отношение к Расселу изменилось навсегда.

Хит улыбнулся.

– Конечно, с вами такого никогда не могло случиться, – едко заметила она. – Вы ведь никогда не жульничаете в карты. Не так ли?

– Меня никогда бы за этим не поймали.

– Но вы стали бы жульничать? – повторила она вопрос более легким тоном, как понял Хит, явно поддразнивая.

В этот момент они одновременно повернулись друг к другу, и Хит, не думая, положил руку ей на плечо и притянул Джулию к себе. Вокруг никого не было, никто не мог стать свидетелем их разговора. И всего второй раз в жизни Хит поддался низменному инстинкту. Остальные его родичи поддавались подобным порывам постоянно и с радостью.

Но он всегда гордился своей сдержанностью. Им восхищались за это. Именно поэтому к нему обращались за советами и вмешательством братья и сестры. К самому уравновешенному и здравомыслящему представителю рода Боскаслов… которого Рассел избрал в защитники своей нареченной.

А защитник превратился в хищника. И ничего не мог с этим поделать.

Он скользнул рукой по ее полуобнаженному плечу к талии, привлекая ее к себе. Она склонилась к нему, впрочем, не без первоначального сопротивления… Или удивления? Это не имело значения. Он положил вторую руку ей на колено. Чтобы сохранить равновесие… или удержать ее на месте… И это тоже не имело никакого значения. Жар ее тела проник сквозь его сюртук и рубашку… до кожи… до костей, туда, где жила негасимая память о ней. Манящая огненная память прожгла прямую дорогу в его строго охраняемое сердце. Когда-то Джулия уже туда проникала, подсказали ему воспоминания, но он считал, что старый ожог зарубцевался.

Она облизнула губы, встречая его взгляд, и чувственность ее взора всколыхнула его глубинные тайники.

– Джулия, – пробормотал он.

– Продолжай, – тихо промолвила она. – Не томи. Мы же оба умираем от любопытства. Возможно, нам станет легче, если мы переживем это.

Его сердце забилось чаще. Теперь он ощутил жгучий жар внутри. Жар, голод. Эта страстная жажда вгрызалась в его кости. Хит коснулся лица Джулии, провел ладонью по щеке, большим пальцем погладил, скулу.

– Продолжать? Что? – спросил он низким решительным голосом.

Да, он был человеком терпеливым, он понял ее слова, но хотел услышать от нее объяснение.

– Это. – Она повернула голову, чтобы прильнуть своим сочным алым ртом к его рту. Ее теплое дыхание ласкало его подбородок. – Поцелуй меня, и тогда мы оба узнаем.

– В этот раз нам не будет прощения, – произнес он глухим голосом. – Ты можешь встать и уйти.

Но он молился, чтобы она этого не сделала. Он желал ее так мучительно, что сердце отчаянно стучало и рвалось из груди.

Она наклонилась к нему, обвила левой рукой за шею и трепещущими пальцами стала гладить по волосам, пока он не затрепетал тоже.

– Так же, как и ты.

– Мы оба знаем, что поступаем нехорошо. – Его тело напряглось.

– Разве? – прошептала она, глядя в упор тревожными серыми глазами.

Он знал, чего хочет. И губы ее приоткрылись.

У Джулии был самый нежный, самый желанный рот, какой ему доводилось пробовать. Запретный плод. Невероятно, но чувство вспыхнуло между ними – спустя столько лет – еще жарче, еще опаснее.

Помоги ему Боже! Он целовал теперь не наивную дебютантку. Она была опытной женщиной, прожившей несколько лет замужем, хлебнувшей жизни, знающей, как угодить мужчине и получить удовольствие самой. Он никак не рассчитывал, что его талант соблазнителя встретит равного соперника в этой женщине, единственной, кого он любил и потерял.

Впрочем, недооценивать соперника было глупо. Он предполагал, что время погасит его влечение к Джулии. Он, который привык анализировать каждый аспект человеческого поведения, который наметил четкий план своей жизни и скрупулезно следовал ему, не учел, что Джулия тоже повзрослела и стала равной ему.

Все, чего он втайне желал, воплотилось в одной этой женщине. Но на этой женщине стояла печать «Запретно», висели таблички «Не открывать» и «Собственность другого».

Они оба рисковали потерять гораздо больше, чем могли себе позволить. Ему грозила утрата всех надежд на карьеру, уважения человека, спасшего ему жизнь, а Джулии придется потерять уважение окружающих и положение в обществе.

Она оборвала их поцелуй, но ее дыхание согрело ему губы, обдало дразнящим ароматом шампанского. Запретная сладость. Он почувствовал, как ее рука легла ему на грудь, ощутил, как кончики ее пальцев летучим касанием прошлись по мускулам, охраняющим его сердце. Он не мог ни шевельнуться, ни ободрить ее, ни оттолкнуть. Она поцеловала его с холодным умением куртизанки, и он не мог не задуматься о том, что еще сделала бы она, что позволила бы ему, если б они остались одни. Какой была бы она в постели с мужчиной. В его постели. Сели она так целуется, то какие еще умения скрывает?

Он вжал свой язык в ее полуоткрытые губы. Ее рот был сладостным и влажным. Он ощутил ее вздох, трепет ее гибкого тела. Его пальцы властно легли ей на шею. Он углубил поцелуй, а другой рукой обвил ее талию и притянул Джулию к себе. Ее язык встретил его язык, скользнул по нему чувственным кругом, отчего все его тело судорожно сжалось.

Она застонала. Его рука стиснула сквозь легкое платье ее бедро, соблазнительную нежность ее плоти. Кровь Хита билась в жилах мощными волнами желания. Ему было этого недостаточно. Ему нужно большее. Он готов даже на убийство ради шанса спать с ней. Шесть лет неудовлетворенности дошли до неудержимого кипения.