– Очень приятно, Берта Леонидовна, – сказала главврач. – Мы тут на таком отшибе, что нас мало кто замечает. Хотелось бы в передаче сказать о проблемах.

– Конечно, у вас будет такая возможность. Просто пока мне понадобится время, чтобы войти в материал. И вообще я на телевидении человек новый.

– Да, я вижу, что лицо незнакомое.

«Хорошо уже то, что она не сидит в Интернете и не видела тот ролик», – подумала Берта и сказала:

– Надеюсь на вашу помощь.

– Конечно. Жалко, что у нас не было времени на подготовку. Даже еще не убрано как следует. И приготовили бы что-то, посидели за чашкой чая, как говорится.

– Это успеем. Я в следующий раз привезу пирожные. Что-нибудь детям, скажете, что им можно. Мне нужно на них посмотреть, познакомиться, выбрать героев.

– Да, они тут у нас все герои, – рассмеялась Галина Ивановна.

В помещении было чисто, насчет того, что не успели убрать, – это не так. Уборка была тщательной и свежей.

– С чего начнем? – спросила главврач.

– С детей, конечно, – сказала Берта.

И они пошли по комнатам-палатам… И она увидела… Дети тоже были умытые, в белых рубашечках. Лежали, сидели в допотопных маленьких инвалидных креслах, кто-то пытался ходить вокруг своей кроватки, перевязанный и привязанный к ней бинтом.

Они смотрели на Берту… Ох, это невозможно описать, как они смотрели. Они живут ожиданием, что их заберут. Домой, на солнышко, к улыбке – каждому отдельно, к рукам, которые обнимут каждого отдельно, к губам, которые поцелуют, любя и жалея. Берта не сомневалась, что она узнает Юру. И она его узнала мгновенно, как только увидела. Высокий лобик, как у деда-героя, белокурый, влажный завиток на нем, глаза, не синие, как у Владика, а светло-ореховые, как у графинь Альтан.

– Как зовут этого мальчика? – спросила она у Тамары Петровны.

– Это Юра Смирнов. Неблагополучный ребенок.

– Сирота?

– Нет. Но у него в России был только дед, да и тот без определенного места жительства в последнее время. Родители за границей, присылают на него по двести долларов в месяц уже несколько лет. Этой суммы давно уже не хватает ни на что. И дед давно не появляется, телефон его не отвечает. Будем ставить вопрос о лишении родителей родительских прав.

– С какой целью?

– На сирот и отказников другой бюджет.

– Вам кто-то помогает, кроме государства?

– Есть благотворительный фонд. Но и государство, и фонд не резиновые.

– Понятно. Мы можем посмотреть документы этого фонда?

– Конечно.

В своем кабинете главврач показала документы о помощи фонда, список учредителей, расходы, приход от государственных структур. У Берты на лице мускул не дрогнул, когда она увидела расходы, которые обеспечили бы всем необходимым небольшой город на несколько месяцев. Видимо, она уже входит в профессию, смысл которой – ничему не удивляться. А в списке учредителей – надо же, как везет: Инесса… собственной персоной. Впрочем, говорят, что она основала огромное количество благотворительных фондов. Дело, видно, доходное.

Позвонил Анатолий. Берта поняла, что больше она и не вынесла бы. Она – не Виолетта. Ей с этим не справиться. Но она все же спросила:

– Вам не предлагали услуги кинологи, которые обучают собак канистерапии? Это наша тема, очень хорошие результаты.

– Обращались, – насмешливо сказала Тамара Петровна. – Нам только собак тут не хватает. Вы же понимаете, у нас должна быть стерильность, мы не имеем права глистов разводить.

– Ну, да, – задумчиво кивнула Берта.

Дальше она быстро обходила помещения, как собака, по запаху определяя, что за закрытыми дверями. Вот здесь сохнут разовые пеленки и памперсы. Потом их опять напялят на детей. За такие вещи у них в ясельной группе чуть не посадили нянечку, которая воровала и продавала памперсы и разовые пеленки. Берта обнаружила ее закуток на чердаке тоже по запаху. С изумлением и гневом смотрела на эти заскорузлые, бесформенные комки, понимала, откуда у детей раздражения и потертости кожи, почему они плакали и жаловались постоянно, а лекарства не помогали. Когда Берта подняла шум, нянечка пожимала плечами. «Я не в первых яслях работаю. Так все делают. Или мне жить на ваши копейки?» Ввиду обычной практики и не получилось завести дело.

В сверкающей чистотой кухне, в сверкающих огромных кастрюлях – каша, скорее всего, давно просроченная, с запахом плесени, с добавкой таких же плесневелых якобы мясных консервов. На противне запеканки. Берта с непринужденной улыбкой отковырнула вилкой кусочек, который прилип к зубам, как глина. Творога там не было отродясь.

– Проголодалась, – объяснила она главврачу и с трудом проглотила этот комок. – А как у вас с пеленками?

– Почему такой вопрос? – насторожилась Тамара Петровна.

– Я раньше работала в детском саду. Знаю, что они очень подорожали. Но у вас, видимо, скидка или бесплатно?

– Бесплатный сыр в мышеловке. Волонтеры просят людей присылать деньги на пеленки. У нас это большая проблема.

– Я пришлю вам. Сколько смогу заказать.

– Спасибо большое. Только зачем вы будете так беспокоиться. Я вам дам реквизиты своей карты, мы все купим сами.

– Очень не люблю обременять людей, – сказала Берта. – У вас достаточно забот. Я скоро приеду.

– Когда?

– Сообщу заранее. Очень благодарна за потраченное время. Да, а как вы собираетесь решать вопрос с лишением прав родителей Юры Смирнова?

– Просто. По суду, заочно. Одно уведомление уже посылали, они не отреагировали, не явились. Еще пару раз пошлем, это основание для суда. Его достаточно.

Анатолий ни о чем не спрашивал до Москвы. Он так хорошо научился читать свою самую интересную книгу – лицо Берты, что не тратил лишние слова. Только дома спросил:

– Нашла этого мальчика?

– Конечно, – ответила Берта. – Я сразу его узнала.

На рассвете теперь гулял с собаками Анатолий. Берта, конечно, очень старательно изображала крепкий сон и спокойное пробуждение, но Анатолий знал, что не спит она совсем. Может, только в те моменты, когда ей это не нужно изображать для его покоя. Он шел за собаками по их излюбленному маршруту. Тишина, прозрачный воздух, как будто его не отравляют убийцы, лжецы, насильники и садисты, как будто земля не окроплена кровью невинных жертв. Джессика и Туся – такие деликатные, скромные девочки. Они писают только в укромных местах, под дальними кустами. Он идет за ними, смотрит, нет ли осколков стекла, проволоки, прочих опасностей, которые нужно увидеть первым.

За темным кустом, под которым присела Джессика, широкий дуб. А к его стволу приклеена аккуратно и ровно узенькая полоска бумаги. На ней крошечным шрифтом напечатано следующее: «Крупная организация снимет двухкомнатную квартиру в хорошем состоянии для своего сотрудника из Санкт-Петербурга. Оплата достойная. Сотрудник холост, высшее образование, без вредных привычек». Телефон – совсем уже крошечным шрифтом, лапша из нескольких фрагментов. Подпись – Дима.