– Это не про меня.

– Знаю… – Сави улыбнулся и отправился к лагерю.

Отряд уже сидел в лагере у костра, обменивались эмоциями, болтали на разные темы, пока не пришли те, кто разделывал прародителя.

– Сколько?

– 213 штук.

По отряду прошёлся радостный гул голосов: – «Добрая добыча».

– Итого по 8 на каждого, тем, кто разделывал по 9, остаток 10 штук. Подвёл итог Сави.

– 10 штук остатка, богато, чувствую это моё!

– Удержишь твоё.

– Сави как обычно?

– Да. Кому это издевательство не нужно, отходим и помогаем следить, все остальные образуем круг.

Те кто собирался участвовать в соревнование за десять чешуек, а таких набралось 16 бойцов, уже смотрели друг другу в глаза.

Чтобы утолить жажду бойцов присвоить себе неделимый остаток добычи и у них не было желания набить друг другу морды, устраивали соревнование. Называлось оно «Испытание оружием». Свои оружия, они укладывали на землю у ног соперников, по усмотрению, и по команде наблюдающего, каждый хватал его. Чужим снаряжением невозможно овладеть, и все это прекрасно знают, того, кто схватил его, будет словно разрывать; он не сможет видеть, слышать, понимать что-либо, кроме желания отпустить. Всё закончиться тем, что боец в конце концов отпустит чужое оружие, либо упадёт без сознания. Каждый элемент снаряжения – часть охотника, воспринимающая только хозяина.

Алти обожает эту забаву, в которой выигрывал от силы пару раз в жизни, когда были серьёзные ставки. Он вечно ворчал, что чаще побеждал тогда, когда цена победы, была ничтожна, но азарт брал верх над рассудком, и не став с ним спорить, также принял участие. Ему же досталась перчатка ворка, он взял её в руки сразу, потому что перчатка не меч, не посох или лук, её нужно одеть. Алти на взводе, ожидал команды, как и все кто участвовал.

– Приготовились… Хватайте!

Ничего, только темнота, мир перестал существовать, земля ушла из-под ног, лёгкие сжало, не вздохнуть не выдохнуть. В голове и в ушах лёгкий треск, нет осознания, где небо и земля, словно плывёшь в пустоте, понятия не имея куда и зачем. Среди этого хаоса, пытаешься избавиться от чужеродной силы, как будто тянешься к своим рукам издалека, чтобы вернуть над ними контроль. В пустоте, ищешь опору, но как только находишь, она пропадает, снова ищешь, торопишься… чувствуя, что силы на исходе, и ты совсем близко…

Алти наконец-то снял перчатку и с удивлением обнаружил, что сделал это последним.

Узуслуз. 2996 г. с.х.п.

– Куда собираешься? – Ванши достал из печи, готовые пироги.

– На Вирию по делам. Печати купят, с тобой рассчитаюсь и в путь.

– Дела какого рода? Просто, если что-то личное, неплохо бы взглянуть на доску объявлений в цитадели, заодно и подзаработаешь.

– Вылетело из головы, дельный совет. Благодарю.

– Рано благодаришь, на родные планеты не так часто задание найти можно. Но, посмотреть думаю стоит перед отправлением. Брата недавно навещал, взял задание попутное, и на Вирии официально находился со своим снаряжением.

– Ну мне оно там, особо без надобности.

– Всегда лучше с ним, чем без него.

– Твоя правда, – Алти стоял за прилавком у Ванши и продавал печати, собранные из чешуи Саина, кузнецом, в пропорции из трёх, одна. – Печати Саина, подходим не стесняемся, оптом скидка…

– Сколько штука? – поинтересовался проходящий мимо охотник.

– 12 тысяч.

– Три штуки возьму, за тридцать отдашь?

– 34 тысячи!

– 32 тысячи, и по рукам!

– 33 тысячи, наглец!

– 32 тысячи край, иначе останусь голый.

– Забирай, твоя цена.

– Хорошо, подожди немного, только схожу за деньгами. Не брал с собой столько.

– Иди, печати тебя дождутся, никому не продам, – Алти развернулся и окликнул друга. – Ванши, ты чего там в подсобке застрял?

– Ищу компонент один и не пойму, то ли закончился, то ли задевал куда. Красная трава, знаешь такую? Не попадалась взгляду?

– Нет, не попадалась. Слушай, три печати сейчас ждут своего владельца, за 32 тысячи условился, не продешевил?

– Три в одни руки? Торговался хоть?

– Начал, с 12 тысяч за штуку.

– За поход на Саина, правящей гильдии платят, если они в этом заинтересованы, обычно с человека 15 тысяч. Очереди ещё дождаться нужно. А вот получается за поход, две, а возможно три печати. Допустим три, значит с похода ты, если грубо посчитать, принесёшь девять чешуек, потом раскошелишься по три сотни хап за одну выплавленную печать у кузнеца. Итак, уже под тысячу затраты. В поход обычно, выходит на пару тысяч банок склянок и еды. Пускай три тысячи в среднем, это расходный материал, итого 18 тысяч, а продашь всё это, край 35 тысяч. Больше заплатят только в одном случае, если на руках в данный момент, печати остались только у тебя одного. Навар, 12 тысяч с хвостиком, как поторгуешься. Так что вполне себе нормально продашь.

– Мог бы попроще сказать! Тебя поварское дело, превратило в дотошного человека? И кстати, мне про тебя рассказывали немного. Говорят, ты прям душа новичков, угощаешь на халяву, скидки неплохие даёшь. В чём подвох?

– А что помимо скидок и халявы говорят?

– Да так, ничего особенного. Просто говорят, что ты один из лучших поваров.

– Это вряд ли. Врёшь же…

– Ну так ответишь?

– Всё просто мой друг, никакого подвоха. Вот как увижу эти голодные глаза, и ничего не могу с собой поделать, так и хочется подкормить.

– Ой, вот давай без этого, скорей прикармливаешь, чтобы потом твои экспериментальные блюда пробовали.

Ванши тактично промолчал, пялясь в пустую корзину, как будто красная трава всё это время пряталась, и сейчас оттуда выпрыгнет.

– Не без этого конечно, люблю экспериментировать, что поделать, а незнакомцу не предложишь, съесть плоды моих стараний. Тем более, не все эксперименты удачны, так придёт кто-нибудь зелёный весь, с синеватым отливом от моего варева, и поливает грязью на чём свет стоит, а свои придут и расскажут, что не так.

– От булочек твоих не позеленел. Правда они так зачерствели, что их вполне можно использовать в качестве поражающего элемента заклинания. В итоге, ломал их и съедал начинку. А вот уже она, вполне годная и вкусная.

– Понял, в следующий раз попробую тесто сделать более воздушным, и пропитать начинкой.

– Так сколько тебе должен, за твой набор юного охотника на прародителей?

– Забудь.

– Нет, вдруг завтра меня не станет, и как прикажешь умирать спокойно когда знаешь, что за душой долги?