До встречи с Валентайном он бы ответил на все эти вопросы «нет». Но, познакомившись с ним, он сделал открытие. Где-то здесь, среди скопления черных от гари домов и грязных улиц, небоскребов, телевизионных антенн, камер видеонаблюдения, бесконечно трезвонящих мобильных телефонов, городской пыли и с грохотом мчащихся переполненных вагонов метро, живет хранительница. Женщина-воин, обладающая искусством исцеления.

Он и сейчас прекрасно помнит тот момент, когда впервые узнал о ее существовании. Они с Валентайном только что закончили тренировку и отправились переодеваться в мужскую раздевалку. Валентайн снял майку, потянулся и стал растирать мышцы. Ростом он был невысок, но сложение имел мощное. На мускулистом плече у него была вытатуирована голова волка — его спортивная эмблема. Но имелась и другая татуировка, расположенная прямо на сердце, — и это был ключ.

Два глаза были выписаны на коже Валентайна. В один из них был заключен символ, похожий на круг с тремя линиями внутри, соединяющимися под углом.

Когда он смотрел на Валентайна, то знал наверняка, что видел эту татуировку прежде, но только не мог припомнить где. Его интерес не укрылся от Валентайна.

— Я сделал ее, когда впервые вышел на профессиональный ринг.

— Очень круто. А кто бил?

— Одна очень крутая дама.

— А почему глаза?

— Она настояла.

Валентайн широко улыбнулся.

Теперь он вспомнил, где видел эти глаза с таинственным символом раньше — на стене монастыря в Таиланде. Это была защитная татуировка — знак хранительницы.

В течение многих лет он путешествовал по Азии и слышал рассказы о женщинах, которые брали под свою защиту воинов, готовящихся к рукопашному бою. Эти хранительницы использовали древнее искусство фа гун — передачу живительной энергии ци посредством медитации, — чтобы уберечь тех, кто доверился им, от повреждений, и всегда оставляли знак своего покровительства на теле воина, который пользовался их защитой. Всю оставшуюся жизнь боец носил на себе этот знак, свой талисман.

Такие истории редко записывались. Они являлись частью тайного знания окуден — секретных учений боевых искусств. Сокровенные навыки хранительниц передавались от матери к дочери, от хранительницы — к бойцу.

Так как многие техники боевых искусств были утрачены во мраке истории, поскольку их окружала стена секретности и описания передавались только устно, учение о хранительницах и их истинном предназначении дошло до нас лишь как загадочный фрагмент полузабытой сказки о волшебстве и доблести.

Возможно ли, что он нашел одну из них? Вероятность подобного ошеломила его. И поставила перед ним дополнительную задачу. Валентайн обладал кое-чем, что было ему очень нужно. В обычной ситуации для него не существовало бы никакого препятствия — он просто бы похитил то, что желал. Но в этот раз ему необходимо было обмануть хранительницу. Но как?

Ему потребовалась не одна неделя, чтобы раскусить этот орешек.

В конце концов он нашел ответ в одной малоизвестной книге по бугэй.[28]

У хранительницы есть два основных инструмента воздействия, — было написано там, — она должна постоянно держать подопечного в своих снах и отметить его своим знаком.

Всего одно предложение, но этого было достаточно. Он нашел лазейку, как проскользнуть под «радаром» хранительницы. Она не сможет постоянно держать Валентайна в своих снах, если не будет знать о том, что он собирается выйти на ринг. Это было так просто.

Так он похитил у Валентайна то, что было ему необходимо, и полностью сосредоточил свое внимание на том, чтобы выследить ее. Теперь он ее нашел. Он был внутри ее дома.

Раскрытое окно оказалось совершенно неожиданным подарком — он должен был постараться извлечь максимум выгоды из такого удобного случая. Медленно поднимаясь по лестнице, он чувствовал запах полынных сигарет. На пороге комнаты он на мгновение замешкался, но за время ожидания внизу в студии, где было темно, как в шахте, его глаза настолько привыкли к отсутствию света, что ему не составило никакого труда разглядеть очертания ее тела, лежащего на постели.

Ее голова покоилась на подушке, чуть откинутая вбок, волосы разметались по лицу. Одна нога была подогнута так, что образовывала мягкий, неровный треугольник. Руки лежали на груди, словно кто-то неведомый положил их так, чтобы придать спящей некую торжественную позу.

Она уже перешла от медитации к самому обыкновенному сну — частота волн головного мозга снизилась с 4–7 Гц, характерных для тета-состояния глубокой медитации, до 3 Гц, свойственных спокойному сну. Она на время перестала воспринимать окружающий мир и не могла почувствовать его присутствия.

Он молча стоял рядом с кроватью и смотрел на нее. Желание забрать у нее то, что он хотел, то, в чем нуждался, было настолько велико, что он, казалось, ощущал во рту его привкус. Он мог похитить это прямо сейчас. Ради этого он разыскивал ее и приехал в Лондон. Взять. Это было бы так просто… Ее склоненная, бледная шея была так беззащитна.

Он сжал руки в кулаки и нервно сглотнул. Не теперь. Его одолевало любопытство. Он хотел оказаться здесь, когда наступит час и она выйдет за грань сущего. Напряжение, дико пульсировавшее в ушах, постепенно начало спадать, он знал, что ему удалось подавить голод. На этот момент.

Глядя на нее, он задавался вопросом, кто еще находится под ее покровительством, кроме Валентайна. Он уже знал, что это не Ник. У Ника не было татуировки, а те, кто пользуется защитой хранительницы, обязательно носят на себе ее знак.

Где-то на этом теле должна быть ее собственная отметина. В каком-нибудь потаенном месте. Ее ночная сорочка соблазнительно задралась.

Нет, все-таки в другой раз.

«Я хочу поиграть с тобой, милая Миа. А ты поиграешь со мной?»

Только насладившись игрой, он позволит себе утолить свой голод. Он украдет у нее то, что ему причитается, свою главную награду.

Она дышит так тихо. Ее грудь едва заметно колышется.

«Берегись, маленький незнакомец. Сны могут оказаться оковами, оставляющими синяки».

Он опустился в кресло рядом с кроватью и принялся наблюдать.

…семя энергии дремлет, погребенное в костном мозге…