– Следующим обязательно будет сын! – оторвав меня от размышлений, мечтательно произнес Фантик. – Девчонка – это просто офигенно! Но в этом деле нужно чередовать!

– Уже успел, что ли? – хмыкнула едущая справа от него Масяня.

– Я вдумчиво над этим работал, – тепло улыбнулся тот и, повернувшись к охотнице, добавил: – Ты знаешь, бытует мнение, что учителя не любят детей. Так вот, это вранье. По-другому долго на нашей работе не выдержать.

«Ну да… Дети – это хорошо, – подумал я, глядя на вытянувшийся перед городскими воротами обоз. – Только вот кем будут мои племянники? Рогатые львята-демоны?» От этой мысли я похолодел. Потом несколько раз вздохнул и заставил себя успокоиться. Да не все ли, блин, равно, кем они будут? Главное, чтобы были. Сата же тоже не эльфийка, а вон же, как у нее все… хм… В общем, переживать не стоит. Не обидит их этот мир. Аленка ведь, по словам Пончика, тоже получает эту «благодать», хотя вроде бы не должна… Вот и с ее детьми будет все нормально.

– Ром, планы без изменений? – нагнав меня, поинтересовался разбойник.

– Ну да. Сегодня отдыхаем.

– Хорошо, тогда мы с Масяней и Фантиком по городу погуляем, а то когда еще доведется тут побывать.

– Добро, – кивнув на городские ворота, ответил я. – Тогда – как договаривались: въезжаем в город, селимся в «Кролике» и разбегаемся по своим делам. Завтра утром выступаем.

Богиня, когда ей будет нужно, найдет меня где угодно, а ребята пусть отдохнут. «Но, блин, племянники – рогатые львята, это, конечно, жесть…» – мысленно усмехнулся я и направил кабана к воротам.

* * *

В городской цитадели трижды ударил колокол, извещая жителей о том, что день перевалил за середину. Солнце серебрило острые шпили герцогского замка, маленькие и редкие облачные клочки уплывали на запад и таяли где-то над линией горизонта. На дворе май… В той жизни я любил этот месяц больше всех остальных. Наверное, люблю его и здесь. Вот только это мой первый май в Арконе, и очень надеюсь, что он не будет последним.

Я купил у уличной торговки булку душистого горячего хлеба и, усевшись на скамейку напротив храмовых ворот, вытащил из сумки кувшин с молоком. Дела могут подождать, да и спешить мне, по факту, некуда. У меня есть целый свободный день! Я сделал глоток молока и обвел взглядом четырехметровую каменную стену, окружающую территорию храма. А ведь как, однако, все меняется… Всего полгода назад, гуляя первый раз по Нитталу, я испытывал совершенно другие чувства. Несмотря на задницу, в которой я находился, мне было безумно интересно все вокруг. Настоящий средневековый город! Все эти магазинчики с волшебными вещами, ездовые ящеры, закованные в латы рыцари… А сейчас, наверное, просто привык. Два паладина без шлемов по обеим сторонам ворот. Лавка торговца зельями за спиной, спешащие по своим делам горожане. Наверное, тогда я еще только пытался осознать случившееся со всеми нами, а сейчас уже принял это как факт. А если так, то что, скажите, может быть интересного в стоящих на посту паладинах? То-то и оно… Да, я уже совсем другой, но ведь и та задница не делась, по сути, никуда. Она просто серьезно увеличилась в размерах.

В город нас впустили без проблем и оплаты. Мы даже не выводили над головой наши звания. Думаю, будь нашего брата раз в десять меньше, в Вайдарре тоже можно было бы находиться бесплатно. Здесь же совсем немного игроков, но поскольку они сюда все-таки добрались, я отпустил Мрака и привычно повесил на себя маскировку.

Хлеб был действительно очень вкусным. Вместе с холодным молоком нам в детстве часто давала его мама… Ну вот… Вспомнились родители – и сразу накатила тоска. Ведь совсем немного они не дожили до этого мира… Я вздохнул, отломил кусок и, раскрошив его в ладони, кинул гуляющим неподалеку от меня голубям. Аленкину капсулу не трогал никто. Кому она нужна, если через нее уйти могут только родственники? И тетку я вроде бы убедил. Но ее телефон опять не отвечает. Может быть, она уже здесь? Всю информацию о себе мы ей надиктовали, так что найдет, если, конечно, захочет.

– Эй, пришлый! У меня есть для тебя задание! – Звонкий девчоночий голос прервал мои раздумья. Я оторвал взгляд от клюющих хлеб голубей, повернул голову и улыбнулся.

– И какое же у тебя для меня задание? – спросил я переминающуюся с ноги на ногу девочку.

На вид – не старше десяти лет, короткие светлые волосы, голубые глаза. Одета в простенькое синее платье в белый горошек. Ношеные башмачки. В руке пергаментный свиток. Зовут девочку Джули, и никакого восклицательного знака над ее головой нет.

– У меня есть карта, – кивнув на свиток в руке, заговорщическим тоном ответила она. – На ней указано место, где зарыт клад. Тут совсем недалеко, и там очень много золота. Я знаю, вы, пришлые, любите искать клады! Всего один золотой, и карта твоя. – Девчонка пожала худенькими плечами и воровато огляделась по сторонам.

Вот ведь блин! Я закусил губы, чтобы не рассмеяться. Эта подруга, наверное, видела, как игроки получают квесты, сложила два плюс два и решила срубить немного денег. Молодец, ничего не скажешь.

– Много золота?! – Я поднял брови и попытался изобразить жадность, а потом прищурился и уже с подозрением спросил: – А откуда у такой малявки может быть карта сокровищ?

Не, ну Станиславский вряд ли бы оценил, но с девчонкой вроде прокатило.

– Да у меня тятька главарем разбойничьей ватаги был. Они всю жизнь купцов богатеньких грабили, – ни разу не смутившись, пояснила она. – А как его егеря поймали, я ему еду за решетку носила. Целый месяц, пока его не казнили. Он-то мне эту карту и дал.

– У разбойников золото водится, – с видом знатока покивал я. – А сама-то почему за ним не сходишь?

– Зачем мне столько золота? – Джули вздохнула и посмотрела себе под ноги. – Да и мамка меня дома ждет. Я ее одну не оставлю…

– Ну, раз так, то конечно, – не выдержав, улыбнулся я. – Но ты же говоришь, что золота там много? Значит, и карта стоит дороже. – Я вытащил из сумки пять золотых монет и протянул их девчонке: – На вот, держи.

Увидев такие деньги, Джули, по ходу, забыла, как дышать. Девчонка подняла на меня свои большущие глаза, нерешительно протянула руку… затем отдернула ладошку и убрала ее себе за спину.

– Мне только одна монета нужна, – насупившись, произнесла она. – Убери лишние.

– Так за карту один золотой и за рассказ об отце четыре, – пожал плечами я.

Джули переступила с ноги на ногу. Было видно, как ей хочется забрать эти монеты, но что-то внутри ее выступало против этого. Наконец она пришла к какому-то решению, хитро прищурилась и подняла на меня взгляд:

– А давай ты мне те четыре, что за рассказ, отдашь, а карту я тебе и так подарю?

«Выкрутилась, однако», – мысленно поаплодировал ей я, а вслух сказал:

– Да бери все пять за рассказ, тебе же деньги, наверное, нужны.

– Это не мне, а мамке! Ей ткань покупать нужно. – Девчонка схватила монеты, сунула мне в руки свиток и, забавно подскакивая, скрылась за углом стоящего за моей спиной дома. – Спасибо, пришлый! – на прощанье прокричала она уже из-за стены.