— А давно это было? — Мила была немного разочарована тем, что нашла вовсе не старинную усадьбу, а вполне современный дом.

— Лет пять назад. Имена и фамилии оглашать не буду. Но поверьте, в этом доме жила обычная семья — родители и двое детей.

— А я думала, что в этой усадьбе вообще никто давно не жил.

— Пожилые люди называют это место усадьбой, поместьем или барским домом, — пожал плечами молодой человек. — А я всегда думал, что это просто дом. Во время Второй Мировой войны тут была усадьба и немецкий штаб. Его вроде сожгли или взорвали. Там дальше, в сторону качелей, есть каменная капелла. А еще тут есть парк и источник воды. И старые фермы вокруг. Колхоз развалился и деревни стали никому не нужны.

— А что здесь было после войны? Может школа? — предположила девушка.

— До 1945 года село Резнас было приходским центром. Там действовала школа до четвертого класса обучения. Поэтому я не думаю, что в этом доме могла располагаться школа. Тут за зарослями есть каменное здание, его крыша уже рухнула. Возможно, это все остатки когда-то большой усадьбы.

— Я заметила, что наверху очень узкие двери, — Мила вошла в привычную роль журналистки. — Почему они такие маленькие?

— Так вы внимательнее на дом посмотрите. Прямоугольник снизу и поменьше прямоугольник сверху. Кровля двускатная. Как забираться под крышу? Это, так скажем, ревизионные дверцы, в каждый кусок кровли. Никто же не будет ставить в такие места нормальную дверь.

— Все-таки очень странно… — журналистка задумчиво глядела в пустоту. — Столько лет прошло, и никто ничего не взял. В доме много одежды, в том числе детской, мебели. А дверь на второй этаж была зачем-то подперта диваном. Атмосфера первого и второго этажей совсем разная. Сначала мне показалось, что дом очень уютный. Но после того как ступила на лестницу второго этажа, все вокруг сразу стало как-то, мягко скажем, неприветливо… Короче, странное место. Интересно, что могло случиться в этом доме, что бы люди, живущие в нем, не забрали довольно хорошую современную мебель, посуду, детскую одежду?..

Максим развел руками, давая понять, что ответа на этот вопрос у него нет.

— У вас очень интересное занятие. Обязательно загляну на ваш канал, — девушка дружелюбно посмотрела на молодого человека. — А вы много интересного находите в покинутых домах?

— По-разному. Но у меня есть принцип — ничего из таких домов не забирать и все класть на свои места. А что находил… Чаще всего на чердаках встречаются прялки. Почти в каждом доме. А еще старая техника вроде магнитофонов и радиоприемников. Ну, старые фотографии и открытки, книги и журналы — это само собой. Что еще… О, вот елочные игрушки — очень интересные вещицы попадаются. А недавно была диковинка — настоящая люлька от кареты, снятая с колес.

— Ого! Ничего себе. Это же все целый мир… Я бы тоже хотела вот так с вами обследовать дома.

— Так я не против, присоединяйтесь.

— А почему так выходит? У нас в стране уже давно бы все растащили, а тут дома стоят нетронутые. Неужели тут жители культурнее?

Вместо Максима ответил Олег.

— Нет, тут просто это никому не нужно. Людей мало, работы нет, вот жители и стремятся уехать. Никто ничего не строит, поэтому в стройматериалах, на которые можно разобрать дом, нет нужды. Тут умирает гораздо больше людей, чем рождается.

Максим покивал, соглашаясь.

— Это так страшно… Безысходность какая-то, — промолвила девушка.

Мила посмотрела на дом еще раз. Угрюмый, серый. Его стены хранят смех и грусть маленькой девочки, голоса людей, которые в нем жили, и мрачную тайну немецкого клада… Дом, как одинокий, уставший, ворчливый старик, укутавшись пледом из увядших листьев, скрипя своими половицами и дверями, придается воспоминаниям. Только мыши и птицы составляет ему компанию холодными дождливыми вечерами…

Когда совсем стемнело, Олег развел костер. Достав из машины подушки, они уселись у огня. В багажнике у Лалина нашлись плед и старая теплая куртка, которые они с отцом брали на рыбалку, а еще бутылка домашнего вина — тоже предназначенная для распития в ходе рыбной ловли. Мила, завернувшись в плед и пригубив вино, задумчиво глядела на костер. Несмотря на ненастную погоду, ей стало заметно теплее. И накатили воспоминания. Когда Олег играл в усадьбе на рояле, она почувствовала пробежавшую по телу дрожь. Невольно вспомнила, как они познакомились. Она пришла к нему, талантливому пианисту, брать интервью, увидела много дипломов с международных конкурсов. И узнала, что он работает в полиции… Матери Олега Мила очень не нравилась. Она говорила, что та вышла замуж ради денег. В итоге молодые стали постоянно ругаться с подачи свекрови и вскоре расстались.

Мила вспомнила, как случайно услышала слова Анны Ивановны: «Эта дрянь даже фамилию нашу не захотела взять!» Дрянью была она, Мила. Она не взяла фамилию мужа из-за профессии. Просто в журналистских кругах ее уже знали как Литвинову, а кто такая была бы Лалина? Теперь Мила понимала, что все это глупости, юношеский максимализм. И что Олег тогда разрывался между ней и матерью… Но уже ничего не исправишь.

Девушка тряхнула головой, чтобы избавиться от грустных воспоминаний, и, повернувшись к бывшему мужу, с улыбкой сказала:

— И все-таки хорошо, что мы сюда приехали.

— Не знаю. Ты хотя бы работаешь над статьей, а вот что здесь делаю я — не понятно. Я ошибся, приехав сюда. Чувствую себя в вашей компании лишним. Вам с Виктором никто не нужен в ваших исторических спорах.

Мила решила вступиться за Юрьянса-младшего и осторожно ответила:

— Я понимаю, что тебе не нравится Виктор, но поверь, он вовсе не плохой человек. Да, резкий, бывает, грубоват, но он не злой.

— Не злой нацист, — едко добавил Лалин.

Ей было очень неловко говорить с Олегом о Викторе, и она спешно переменила тему.

— Кстати, если дед Юрьянса укрывал твоего прадеда и солдат из его экипажа, то возможно, они были в курсе этого немецкого клада! В дневнике сказано, что капитан видел, как немцы прятали ящики с золотом. А твой прадед в 1944 уже носил звание капитана?

— Да.

Его тоже увлекли эти размышления. Если все действительно так, то он может узнать много важных сведений из фронтовой биографии Ивана Алексеевича!

— Постой, если Юрьянс пригласил тебя сюда, значит, он знает, что его дед связан с капитаном Лалиным! — воскликнула Мила. — Почему же он мне ничего не сказал?

Олега промолчал.

— А эта усадьба… Удивительно. Монументальное здание, в котором, оказывается, еще недавно жили обычные люди.

— Что такого в этой усадьбе? — спросил Лалин. — Чем она тебя так привлекает? Таких заброшек и у нас много, и у каждой своя история. Не зачем было ехать в Латвию. Неужели интересно лазить по таким домам, дышать пылью и плесенью?

Девушка, наконец, решилась, и рассказала ему о кладе.