И все же манты были великолепны, ничего более впечатляющего Юля не видела за всю свою жизнь.

На обратном пути Василий горевал, что не захватил с собой камеру.

– Такое зрелище! – сокрушался супруг, продолжая всматриваться в беспредельную океанскую синеву, надеясь еще раз увидеть взмывающего в воздух гиганта.

Но ничего интересного им на обратном пути не повстречалось.

Юля сидела на носу лодки, любуясь видом приближавшегося к ним в солнечной дымке Отеману. Старичку-вулкану стукнуло уже четыре миллиона лет. Чего только не повидал на своем веку этот долгожитель, прежде чем утратить весь пыл, потухнуть, уснуть, утомившись от мелкой биологической суеты у своего подножия. Покрытый густой, темной, пушистой зеленью, он возвышался среди бескрайней синевы океана, словно постовой, словно древнее божество, оставленное ушедшим в бесконечность прошлого народом, которое напоминает о бренности бытия среди буйства жизни и красок.

Размышляя о вечном, Юля не заметила, как Элла тихо присела рядом.

– Знаешь, я просто влюбилась в Бора-Бора, – сказала она, с нежной улыбкой любуясь очертаниями острова, словно глядя на своего ребенка. – Даже смерть Ирмы не испортит мне впечатления от знакомства с этим местом. – Кстати, а как твое расследование? – спросила она после короткой паузы, поворачивая к Юле загорелое, со смешливыми морщинками вокруг глаз лицо.

– Никак. – Юля лениво пожала плечами. – Судя по всему, у них появились новые сведения, и теперь Василий вне подозрений.

Что подвигло ее дать такой расплывчатый ответ, она и сама не знала. Вероятно, слова инспектора произвели на Юлю желаемое воздействие, во всяком случае, это вранье слетело с ее губ легко и непринужденно. А главное, быстрее, чем она успела обдумать ответ.

Когда катер подплывал к вытянувшимся в океан, словно щупальца гигантского моллюска, вереницам бунгало на сваях, они увидели сидящего на террасе Ползуновых человека. Разглядеть на таком расстоянии, кто это, было невозможно, но почему-то все поддались безотчетному чувству тревоги.

– Вряд ли это Жозе, – неуверенно проговорил Василий, приложив к глазам руку и силясь разглядеть незнакомца.

Да уж, ни Моник, ни ее супругу не пришло бы в голову вторгнуться на чужую территорию в отсутствие хозяев. А этот тип весьма вольготно устроился в шезлонге, вытянув ноги и любуясь видом лагуны.

Расстояние между катером и словно парящими над водой хижинами стремительно сокращалось.

– Это инспектор, – сообщил Ганс, произнося слова с очаровательным акцентом.

– Точно, – подтвердил Василий, бросая на жену неуверенный вопросительный взгляд.

Когда катер пристал к плавательной платформе, инспектор поднялся и широко улыбнулся компании, демонстрируя полнейшее благодушие и беззаботность.

– Бонжур, господа. Простите за вторжение, – обратился он к Юле с Василием, – но я не мог себе отказать в удовольствии отдохнуть полчасика в тишине, ожидая хозяев.

И демонстрируя свойственную всем французам галантность, помог даме выбраться из катера.

Элла с Гансом мялись в лодке, не зная, что делать – уплывать или выгружаться.

Но инспектор разрешил их сомнения. Взяв Юлю за локоток, он помог ей подняться на террасу, Василий пыхтел следом. Стоя на верхней ступеньке, месье Бальзак счел наконец нужным обратить на них внимание и с самой благожелательной улыбкой пожелал Крюгерам хорошего дня, тем самым отпуская восвояси.

Проследив за удаляющимся в сторону пирса катером, месье Бальзак обернулся к хозяевам бунгало с самым прозаическим выражением на лице:

– Ну, что ж, госпожа Ползунова, позвольте вас поздравить.

– С чем? – насторожилась Юля, не ожидая ничего хорошего.

– Ваши игры в заправского шпиона, утаивание информации, вытягивание из жандармерии секретных сведений дали наконец свои плоды. – Она вопросительно подняла брови. – Андре Эстебан мертв.

Юля прикрыла рот руками, словно боялась закричать.

– Как? Когда? – Но тут же спохватилась: – То есть при чем тут я?

– Вот именно! – грозно сдвинув брови и уткнув руки в бока, гневно вопросил Василий.

Теперь, когда обвинения с него были сняты, во всяком случае, он так считал, обычный боевой задор вернулся в полном объеме.

– Отвечаю по порядку. Его застрелили, из ружья. Вчера, поздно вечером, а скорее даже ночью. Если бы вы, узнав наиважнейшую информацию, выложили мне ее немедленно, не играя в прятки и не выменивая ее на совершенно ненужные вам сведения, он был бы жив. – Инспектор поджал свои полные губы и хмуро смотрел на Юлию, выражая всем своим видом презрение к избалованным богатым эгоисткам. Таким как она. А точнее, просто к ней.

– Знаете, инспектор, – обратив к нему не менее выразительный взгляд, ответила Юля, – если бы не некоторые любопытные, эгоистичные, богатые любительницы шпионских игр, вам бы в жизни не получить этих сведений. Это раз. Во-вторых, вы сами виноваты, что не оставили мне номер мобильного телефона, что могло бы значительно ускорить передачу вам информации. В-третьих, будучи лицом частным и непосредственно в деле незаинтересованным, я могла вообще ничего вам не сообщать, никаких сведений не собирать. Крутитесь как хотите. В-четвертых, сюда вы явились с одной лишь целью – выместить свою досаду, оправдать собственную нерасторопность и найти себе оправдание. А еще в неосознанных поисках сочувствия и дружеского участия. Оказывается, кроме как сюда, вам пойти некуда.

Все время, пока она говорила, Юля не переставала тыкать инспектора пальцем в грудь, наступая на него до тех пор, пока он не уперся спиной в стену, глядя на разгневанную женщину жалобным растерянным взглядом.

– Да! – с гордостью констатировал Василий. – Это моя жена. Так просто на нее не наедешь. А еще лучше вообще ей поперек слова не говорить, иначе последствия замучают.

Он довольно усмехнулся и пошел в бунгало за выпивкой. Инспектор явно нуждался в подкреплении.

Спустя некоторое время все трое сидели в гостиной, наслаждаясь прохладой, и инспектор изливал своим новым друзьям израненную душу:

– Вчера сразу же после нашей беседы я позвонил в офис и вызвал подкрепление на случай ареста или засады, а сам попытался выяснить, куда отправился наш объект, уйдя с яхты, и где он теперь находится. На таком маленьком острове это не сложно. Кое-кто из служащих видел, как он слонялся по пляжу, заходил в бар, разговаривал с несколькими людьми, а потом сел в катер и отплыл в Ваитапе.

– А что за люди? – спросил Василий, втягиваясь в расследование.

– Бармен, официантка, парень, который катает желающих на водных лыжах, пожилая леди – он поднял возле бассейна ее сумку, и они разговаривали минут десять, – ваши приятели Крюгеры – с ними он встретился возле офиса инструктора по дайвингу, они осматривали новое снаряжение, которое недавно приобрел отель. Потом он покрутился на пляже, выпил пару кружек пива в баре, там встретил госпожу Веселову и заговорил с ней, но она очень быстро ушла. Причиной ее ухода, по мнению бармена, была назойливость нашего приятеля.