Он что-то крикнул и ускакал к противоположной горе.

Яров принял решение спуститься в котловину. Когда до озера оставалось метров двести, из камыша раздались ружейные залпы. Всадники оказались под прицельным огнем, а тех, кто стрелял, скрывал камыш. Как были правы товарищи, предупреждая Ярова о возможной засаде! Пришлось пойти на риск. Обнажив клинки, бойцы галопом кинулись в атаку. Укрывшиеся в камыше бандиты не ожидали такого стремительного натиска. С десяток человек вышли из укрытия и сложили оружие. Лишь главарь грабительской шайки попытался спастись бегством. Яров и Курманов помчались за ним в погоню. Проскакали уже километров десять, и вдруг преследуемый, виртуозно развернув коня, рванул из-за пазухи маузер и выстрелил в сторону мчащихся за ним конников. Курманов свалился наземь с пробитой грудью. Иван узнал в главаре шайки Умбета. Их кони сошлись грудь в грудь. В руках противников блеснули шашки. Схватка длилась секунды. Ивана явно одолевал могучий Умбет, но его конь ногой угодил в глубокую расщелину, упал и придавил ногу хозяина. В тот же миг Иван обезоружил его и связал.

— Везет тебе, батрак, — прохрипел злобно Умбет.

Широко раскинув руки, на траве лежал Курманов: пуля врага прошла через сердце.

С пленником Яров прибыл в милицию.

— Оперативная группа выполнила задание, — доложил он.

— Что так задержался, Иван Иваныч?

Яров показал на Умбета.

— Двое суток с ним добирался сюда, еле дотянул. Да еще заблудился. За телом Курманова надо послать подводу.

Умбет, как выяснилось на допросе, пользуясь поддержкой бандитов и многочисленных родственников, скрывавших его, продолжал совершать преступления после побега из-под стражи. Он боялся лишь младшего брата Макаша, который в любое время мог выдать бандита. В свое время Макаш вел такой разговор с Умбетом.

— Ничего из вашей борьбы не выйдет, вы превратились в грабителей и авантюристов. Пока не поздно, надо явиться с повинной, это суд учтет. Население, особенно бедняки, вам не верит.

«Пойти с повинной?» Умбет долго думал над этим предложением, но ни к какому выводу не пришел. Утром отправился к своему ближайшему приятелю Умирбеку за советом. Тот выслушал его и рассмеялся:

— Так поступают трусы. Надо запастись деньгами, справками аулсовета о том, что мы бедняки-единоличники и уехать куда-нибудь, где нас не знают. Нам ничего не стоит и фамилии заменить.

Они договорились совершить крупный грабеж и вдвоем бежать подальше от родных мест, тайком от своих однодельцев. Умбет вынашивал мысль расправиться с Иваном Яровым, Тагиром Шарденовым, который стал работать в милиции, и Алексеем Дорониным.

При допросе Умбета выяснилось, что Яров захватил лишь часть грабителей из его банды. Чтобы взять их всех, Иван и восемь оперативных работников уголовного розыска под видом сотрудников районного земельного отдела отправились в аул № 8, где укрылись бандиты. Уже смеркалось, когда оперативная группа прибыла к месту назначения. Оставив товарищей в роще, Яров пошел к председателю аулсовета Мурзахмету Мусаеву. Ранее они несколько раз встречались и сравнительно хорошо знали друг друга.

Мусаев встретил Ярова по-приятельски тепло и душевно. Вдруг с улицы донесся тревожный окрик:

— Ой, корова пропала, корову из сарая увели!

Хозяин и гость выбежали во двор. Мусаев вскочил на коня и помчался в темноту, крикнув Ярову:

— Я знаю, кто украл корову, найду вора, скоро вернусь.

Прошло около получаса томительного ожидания. Яров поговорил с женщинами, чтобы узнать обстоятельства, при которых была похищена корова со двора председательского аулсовета. Во время беседы Яров услышал цокот копыт. К воротам подскакал милиционер Кадыр Жунусов.

— Товарищ начальник, — закричал он. — Мусаев предупредил барымтачей и убежал с ними.

«Вот хитрец! А я-то поверил!» — ругнул мысленно себя Яров и галопом поскакал к своим ребятам. Те, завидя его, вскочили в седла и помчались вслед за Яровым. Всадники еще издали увидели костер и перешли на шаг, затем спешились и бесшумно пошли по направлению к огню.

На фоне отсвета костра хорошо выделялись силуэты коней, три из которых не были оседланы. А вокруг огня сидели шесть человек, тихо переговариваясь. Здесь же был и Мусаев. Они жарили куски мяса, нанизанные на палки. За этим занятием их и застал окрик: «Руки вверх! Ни с места».

Расследование преступлений и суд над теми, кто пошел против закона, пролили свет на многое, казавшееся невероятным. А в жизни Ивана Ярова было несколько минут, когда могла исполниться угроза Умбета физически расправиться со своими врагами.

Во время последней их встречи Умбет пригрозил Ивану:

— Еще не все потеряно. За меня отомстят.

Умбет имел в виду своих единомышленников, которые еще оставались на свободе. И это оказалось правдой. Исполнитель угрозы Умбета выбрал летнюю безлунную ночь.

Землянка, в которой жил Яров, выходила двумя окнами на улицу. Иван только что пришел с дежурства, включил электричество, снял портупею, повесил ее на спинку стула. Вот он сел на край кровати. Задумался. В это время его увидели Тагир Шарденов и Кадыр Жунусов, несшие патрульную службу. Заметили они и силуэт человека, мелькнувший у окна Ярова. Тагир бросился к землянке, скомандовал в темноту:

— Руки вверх!

Какой-то верзила проворно перемахнул через ограду, но упал и застонал от боли. Не сопротивляясь, он позволил связать себе руки. Рядом лежал винтовочный обрез. Это был друг Умбета Умирбек.

— Да, — признался он Тагиру, — я пришел Ваньку убить. На его счастье ты появился. А я промедлил с выстрелом. Не вывихнул бы ногу — и тебя бы уложил.

Секунда… Больше и не требовалось для выстрела. Но именно эта секунда, которая могла стать трагической, спасла жизнь молодым работникам уголовного розыска.

Из материалов следствия Ивана Ярова привлекли признания Жакупа Аденова. После установления Советской власти он, как всегда, пользовался авторитетом у бедноты за бескорыстные советы и искреннее сочувствие к людям, преследуемым нуждой и лишениями. Но сам не жил интересами обездоленных. Нередко вымогал у них подачки за то, чтобы замолвить перед кем-либо словечко или написать прошение. За определенную мзду выдавал и различные справки исполкома аулсовета. «Печать круглая и монета круглая. Я тебе печать, ты мне — монету», — часто говорил Жакуп какому-нибудь посетителю. Эту слабость его использовали ловкачи из аульных богачей. За подложные документы с секретарем исполкома Совета такие просители расплачивались уже не монетами, а крупными суммами денег или баранами. Так у Жакупа появилась своя отара, которую пас колхозный чабан. Секретарь исполкома подписывал акты в подтверждение того, что внезапно пала овца (лошадь, корова), туша которой тут же отправлялась в юрту кого-либо из богаеев, а на бесбармак непременно приглашался Жакуп. Пересуды вызвало и появление у него рысака. Им особенно дорожил Жакуп. Пригодился ему конь, когда секретарь исполкома вдруг попросился