его в машину, — старенький белый хэтчбек, Борис Хлебов направился к нам.

Я вскинул проводник, и земля перед мужчиной взорвалась. Не сильный, но чувствительны хлопок оставил в почве маленькую воронку.

— Ну, полегче, вашбродие, — застыв на месте, проговорил он.

— Ни шагу ближе, — холодно сказал я, — ни то лопну тебя, как мыльный пузырь.

— Ну-ну, — он показал в улыбке большие, словно конские, зубы, — не горячитесь. Это была лишь проверка.

— Проверка? Хороша проверка. Чуть не запекли друг друга в собственном соку.

— Это специально, — проговорила девушка и я опустил на нее взгляд, — некоторые храбрятся, а когда видят настоящую милитарику, делают ноги, как зайцы по горячему песку.

— Цыц, — строго сказал я.

— Прошу, — Борис примирительно поднял руки, — все в порядке, Игнат Сергеевич. Это была лишь проверка. Экзамен, так сказать. Мне нужно было понять, на что вы способены и чего можете стоить в нашем деле. Прошу, отпуститн Венеру.

— Венера Абрамова, — нахмурившись проговорил я, — из дома Абрамовых. Из дома убийц.

— Верно, — он кивнул. Девушка же молчала, — тогда вы должены знать, что дома Абрамовых больше не существует.

Я сжал губы, потому что знал о чем он.

— Последнего из наших мужчин, — начала девушка, — убил три года назад Павел Замятин. Убил на дуэли.

— Но это не значит, что ты не могла пойти по пути своих предков.

Мы встретились взглядами. Девушка молчала. Ее посиневшие губы тряслись то ли от холода, то ли от напряжения.

— Игнат Сергеевич, прошу. Она отличный маг-милитарик, но не убийца, — проговорил Хлебов.

Подумав некоторое время, я отпустил девушку, и та сразу же прижала руки к полуобнаженной груди. Тогда я встал.

— Экзамен окончен, — я сунул кинжал-проводник в ножны.

— Отлично! — голос Бориса смягчился, — а теперь, прошу, не рубите сплеча. Выслушайте. Мы были вынуждены пойти на такой шаг. Работа опасная. Если брать всех без проверки, то такие редко переживают первый бой. А вы отлично себя показали. Венера одна из лучших боевых магов.

Я посмотрел на девушку. Та устало поднялась с мокрой земли, торопливо пошла к машине.

— И деньги, — Борис сглотнул, — это прибыльное дело. Если вы будете успешены в нем, то быстро разбогатеете.

— Хватит меня уговаривать, — улыбнулся я.

— Что? — Борис удивленно выкатил маленькие глаза, — мне казалось, что вы обидетесь и уйдете!

— На обиженных воду возят. А мне нужны деньги. Не тяни. Что за работа?

Глава 9

— Ставки на дуэли?

— Ставки на дуэли! — ощерился Хлебов, — Екатеринодар довольно скучный город. Торговый, так сказать. Отношения у знати тут устоявшиеся, а развлекаться как-то надо.

— И как принято, — скрестив руки на груди, проговорила Венера, — богатые богатеют, а бедные — беднеют. Это относится и к дворянам. Бедным дворянам нужны деньги.

— Причем хорошие! — подхватил Борис.

Как выяснилось так называемые “ставки на дуэли” были популярным развлечением в Екатеринодаре. Ни в Москве, ни в Питере, о подобном я и не слышал. На юге империи, где в целом дворяне были беднее, но по-настоящему богатых знатных было все равно немало, такой вид развлечения для “высшего общества” процветал.

У каждого большого дома была своя арена и свои дуэлянты-фавориты из домов средней и малой руки.

— А я вот, — с гордостью проговорил Хлебов, когда показывал мне большую дуэльную арену, спрятанную на птицефабрике, какого-то своего покровителя из Москвы, — я занимаюсь подбором свежей крови. Новые дуэлянты всегда нужны.

Располагавшаяся в “доме отдыха” для рабочих, арена была спрятана на цокольном этаже небольшого двухэтажного здания. Тут располагалась столовая, кафетерий и несколько зон отдыха для рабочих-простолюдинов фабрики. Ну это днем. А по ночам на цокольном этаже проводились дуэли.

Когда мы заходили, на цокольный этаж я услышал рык и шипение. За массивными железными воротами, справа широкого цокольного пространства, развернулось большое закрытое помещение. Там вдали стояли крупные клетки.

— Что это? — кивнул я на прутья.

— А, — Хлебов плюнул себе под сапоги, — там мы держим карнозавров. Маги, которые совсем отбитые, иногда сражаются с ними. Но в основном их используют для охраны.

Я задумчиво подошел к прутья, заглянул по ту сторону решетки. В клетках беспокойно суетились точно такие звери, какой напал на нас со Стасом у реки.

— А у кого вы их покупаете?

— Господин Синицын. Граф Синицын из города. Он занимается магическими охранными системами. В том числе и карнозавров продает. Популярные зверюшки у местных дворян.

Я не ответил, только нахмурился. Проклятье… Это ж его сынка я отделал там, на парковке у магазина. Уж не мог ли он натравить своего ссаного зверя на меня? Нужно попробовать разобраться в этом. Может смогу рассмотреть бирки на их шкурах?

— А поближе посмотреть не получится? — я обернулся, посмотрел на Хлебова.

— Я б не советовал, — он свел тяжелые брови, отрицательно покачал головой, — у этих особей артефактное ядро покорности выжжено напрочь. Они бросаются на всех, кого видят.

Именно ядро покорности вырезал я тогда у твари, что напала на нас. Внешне оно выглядело вполне себе невредимым. Должно быть, повреждения внутренние. Я думал, просто продать этот шарик, ведь за него можно выручить некоторую сумму. Правда, теперь лучше бы придержать. Найти бы кого-то, кто смог бы поковыряться в ядре.

— И конечно, это тоже незаконно, — ответил я.

— Незаконно, — он кивнул, — но это самый дешевый вид гладиаторского, так сказать, зверя. Да и простолюдинам нравятся такие бои.

— Простолюдины тоже смотрят? — изломал я бровь.

— Смотрят и делают ставки. Старый Хлодвиг Пушкин — сторонник того, чтобы пускать на ставки и их, — рассмеялся Хлебов, — этот простак мечтает, чтобы такие бои стали спортом, как какой-нибудь бокс, представляешь?

— Я не знаю, кто такой Хлодвиг.

— Обязательно увидишь его, если решишься принять участие.

Арена представляла из себя круглый ринг, покрытый песком. Высокие трибуны вокруг вмещали человек двести. Были места даже для магов, поддерживающих противмагический барьер, чтобы мощные чары не навредили высоким гостям.

— Эта арена так, — махнул рукой Хлебов, — пустяк. И кстати, — он самодовольно приосанился, — ее строительством руководил я.

— Опасная у тебя должность, — я кивнул на красное