Переключившись с четвертой передачи на вторую, она одновременно вывернула до упора руль и придавила педаль газа… Взревел, раскручиваясь, турбированный мотор, завизжали, испуская клубы дыма, все четыре покрышки… «Аудюха» проехала несколько метров боком, затем ее развернуло и закрутило на месте.

— Кажется, пронесло! — сама себе крикнула девушка, когда ее автомобиль остановился, не доехав до преграды буквально несколько метров. — Молодец я!

Мощнейший выброс адреналина не позволил спокойно сидеть на месте. Отстегнув ремень, отважная гонщица вылезла наружу и принялась ходить вокруг машины.

«Какого черта они тут раскорячились?! Сейчас я им задам! — Она двинулась к кабине грузовика, но внезапно заметила, что дорогу, оказывается, перегородил не один, а целых три! — Обалдели они, что ли?»

Дойдя до кабины, Таня увидела, что в ней никого нет.

«Ну, это вообще хамство высшей пробы! — Разгневавшись, она пнула ногой колесо „этого чемодана на колесиках“ и решила, что водитель вполне может сидеть в придорожном кафе, которое располагалось в том же здании, что и супермаркет. — Сейчас они у меня узнают, как бросать свой металлолом где попало!»

Еще раз пнув ни в чем не повинную покрышку, Таня вышла из-за машины и замерла, пораженная увиденным.

Стеклянные двери «Кнакера» были разбиты, и осколки усеяли всю прилегающую к магазину площадку. Неподалеку от входа три крепких мужчины били металлическими палками четвертого, голова которого была залита кровью. Люди сновали туда-сюда, выволакивая из магазина коробки, наполненные съестным полиэтиленовые пакеты и заваленные им же доверху магазинные тележки.

— Федяй, смотри, какая цыпа! — От неожиданности Татьяна вздрогнула.

В паре метров от нее стояли два молодых парня: один был занят тем, что пил из горлышка дорогущий «Реми Мартин», а второй… Второй разглядывал ее наглым и каким-то просящим взглядом, дергая первого за рукав изгвазданной спортивной куртки из тех, что, как смутно помнила девушка, называли «олимпийками».

— К зачетному бухлу и телки должны быть в цвет! — оценил находку приятеля Федяй, оторвавшись от бутылки и рыгнув. — Вас как, в натуре, зовут, деушка?

«Со мной никто никогда так не разговаривал! Да они же быдло! — машинально она достала из кармана джинсовой курточки „айфон“. — Отцу позвоню, он с местными полицейскими свяжется…»

— Что, сучка, не пашет твой аппаратик? — «кавалер» отшвырнул в сторону недопитую бутылку.

От звона бьющегося хрустального стекла Таня в очередной раз вздрогнула. Заметив ее замешательство, Федяй улыбнулся и окликнул приятеля:

— А знаешь, Колян, сколько эта фигня у нее в руках стоит? Тридцать тыщ! И я знаю местечко, где нам десятку за него в момент отмусолят! Деушка, дайте двум симпатичным, ик, юношам, ик, телефончик!

В панике Таня заелозила пальцем по сенсорному экрану заморского телефона, но звонок постоянно сбрасывался, и «яблочная» игрушка сообщала, что «Сеть не найдена!». Тот урод, которого звали Федяем, подошел почти вплотную, по крайней мере ей так показалось, потому что она почувствовала запах перегара и давно нечищенных и порядком запущенных зубов, и требовательно протянул руку, не переставая глуповато улыбаться. Второй, оторвав печальный взгляд от осколков коньячной бутылки и небольшой лужицы благородно-коричневого цвета, пьяно качнулся и на нетвердых ногах последовал за своим приятелем.

В такой передряге Таня не бывала, пожалуй, ни разу в жизни.

Отчаянным усилием воли подавив желание сжаться в комок и заплакать, девушка крикнула, а точнее, оглушительно заверещала:

— Телефон тебе?! Да, пожалуйста! — и совершенно внезапно как для оппонента, так и для себя самой, что есть силы метнула увесистый стосорокаграммовый телефон прямо в лицо Федяю.

Плод маркетингового гения Стива Джобса врезался почти точно в переносицу совершенно не ожидавшего такого поворота событий парня, а звонкий клич атакующей фурии заставил его отшатнуться. Ноги принявшего «на грудь» уже около литра «вкусного буржуйского бухла» свободного жителя свободной России подогнулись в коленках, и он грохнулся на потрескавшийся асфальт обочины. Причем довольно неудачно для себя, расквасив нос и разбив в кровь оба локтя.

«Беги! Беги!» — забилось в голове у Тани.

Пока один из нападавших ворочался на земле, а второй силился осознать, что же такое случилось с его другом, девушка стремительно развернулась и побежала по направлению к магазину.

«Там люди, там они не посмеют ко мне приставать…»

К несчастью, о своей машине она совершенно забыла…

— Федя! Федь, ты че! — забормотал тот, кого звали Коляном, пытаясь растолкать своего поверженного подельника. Тот, однако, признаков жизни не подавал. На самом деле его мозг, не выдержавший неумеренных возлияний, стресса и падения, просто дал команду организму заснуть, но для Колюни, пребывавшего в состоянии очень сильного подпития, мозаика сложилась по-другому.

— Ребя! — заорал он, стоя на четвереньках над телом, как ему показалось, убитого друга. — Ребя, эта сучара Федьке голову проломила! Рыжий, поймай ее! Я не могу!

Орал он так громко, что их с Федяем приятели не только услышали отчаянный призыв, но и оторвались от своих насущных дел, заключавшихся в основном в потреблении вынесенных из магазина напитков, к витрине с которыми они раньше и подойти-то боялись, настолько пугающими были написанные на ценниках цифры.

Так что, когда девушка пробежала отделявшие от входа в супермаркет полсотни метров, вместо готовых прийти на помощь законопослушных обывателей ее там поджидали три персонажа, ничем не отличавшихся от оставшихся за спиной.

Первый из приятелей пострадавшего, невысокий толстячок с одутловатым лицом, подставил Тане ножку. Вскрикнув от неожиданности, она упала, но ухитрилась сгруппироваться и приземлиться без особых для себя повреждений. Сказались три года занятий айкидо, которое она выбрала в свое время для поддержания себя в форме. В тот момент ею руководил дух противоречия, поскольку ее подруги предпочитали более девчачьи способы вроде пилатеса[42]и стретчинга.[43]А потом она втянулась и делала перерыв только во время каникул, заменяя занятия конными прогулками на свежем воздухе и плаванием.

Перекатившись, Таня легко встала на ноги, благо инерции, набранной во время бега, для этого хватило с лихвой. Но тут же еще один из разошедшихся молодчиков схватил ее за рукав модной замшевой куртки. Сутулый и тонкокостный, с лицом, обезображенным длинным кривым шрамом, отчего казалось, что одна бровь приподнята в изумлении, он вцепился как клещ.

Таня отчаянно рванулась, но ее куртка была пошита не безвестными мастерами континентального Китая, а трудолюбивыми пакистанцами на берегах Альбиона, и швы, как и замша, выдержали.